Читать интересную книгу Воспоминания воображаемого друга - Мэтью Грин

— Да, конечно, — говорит миссис Палмер.

В ее голосе слышится удивление и, возможно, некоторое облегчение. Наверное, она думала, что миссис Паттерсон хочет с ней встретиться по какой-то другой причине.

— Я не так много знаю о волчанке. Это, конечно, плохо, мне следовало побольше прочесть об этой болезни. Я бы так и сделала, но в последние дни я занималась только исчезновением Макса. Можем ли мы что-нибудь для вас сделать?

— Спасибо, у меня все хорошо. Я прохожу курс лечения и пока справляюсь, но это непредсказуемая болезнь. Мне страшно подумать, что наступит момент, когда я проснусь утром и пойму, что у меня уже нет времени, чтобы повидаться с сестрой и с ее детьми. Я хочу с ними познакомиться.

— Это, должно быть, очень тяжело, — говорит миссис Палмер.

— После того как я потеряла моего Скотти, я уже не надеялась, что смогу прийти в себя. Но здесь, в этой школе, мне было хорошо. Я вернулась к жизни. Это место напомнило мне о том, что в мире еще есть добро, что есть дети, которым я нужна. Не было ни одного дня, когда бы я не думала о моем мальчике, но я продолжала жить и, думаю, делала что-то хорошее.

— Это так, — говорит миссис Палмер.

— Но после исчезновения Макса я снова поняла, какой непредсказуемой может быть жизнь. Каждую ночь я молюсь, чтобы с Максом все было хорошо, но никто не знает, чем все закончится. Сегодня ты есть, завтра тебя уже нет. Так было с моим Скотти. Когда-нибудь будет и со мной. Я не хочу ждать, когда в моей жизни останутся одни лишь сожаления и я уже ничего не смогу сделать.

— Да, я вас понимаю, — говорит миссис Палмер. — Завтра я позвоню Рич в отдел персонала и попрошу, чтобы вам искали замену. Я этим занялась бы лично, но вряд ли у меня сейчас найдется время на собеседования. Но безработных учителей хватает, так что будет нетрудно найти квалифицированного специалиста. Вы думаете о том, чтобы вернуться к нам на будущий год?

Миссис Паттерсон вздыхает, вздох получается как настоящий, хотя я знаю, что все, что она говорит, ложь. Она так хорошо притворяется, даже не верится.

— Я бы хотела думать, что вернусь, — говорит она. — Вы не будете против, если я сообщу вам об этом весной? Сейчас трудно сказать, как я буду себя чувствовать через полгода. Скажу честно, мне было бы тяжело приходить в школу каждый день и понимать, что Макса здесь нет. Если бы я только была здесь в пятницу, всего этого могло бы и не случиться.

— Не говорите глупостей, Рут.

— Это не глупости. Если бы я…

— Перестаньте, — говорит миссис Палмер и протягивает руку ладонью вперед, как регулировщик на переходе. — Вы ни в чем не виноваты. Макс не сбежал. Его кто-то похитил. Если бы его не похитили в пятницу, его бы похитили в другой день. Полицейские говорят, что случайных похищений практически не бывает. Кто-то все спланировал. В этом нет вашей вины.

— Понимаю. Но все равно это тяжело. Думаю, я могла бы вернуться, если бы нашелся Макс. Но если, упаси господь, он и в сентябре не вернется, не знаю, смогу ли я заставить себя еще хоть раз войти в эти двери.

Чем дальше говорит миссис Паттерсон, тем невиннее она становится в глазах миссис Палмер и тем опаснее кажется мне.

— Не вините себя, — говорит миссис Палмер. — Вы все равно ничего не исправите.

— По ночам, когда я лежу в постели, я думаю о Максе — о том, где он сейчас. Не могу согласиться, что в этом нет моей вины.

— Вы хороший человек, Рут. Не надо, не мучайте себя.

Иногда я спрашиваю Макса: существую ли я только для того, чтобы он признал, что я существую? Чтобы напоминать ему о том, что я существую. Миссис Паттерсон сейчас делает то же самое. Миссис Паттерсон — женщина, которая похитила Макса — пришла в кабинет к миссис Палмер и сделала так, что теперь миссис Палмер доказывает ей, что она не сделала ничего плохого. «Плохой парень» сидит перед миссис Палмер, и миссис Палмер только и делает, что без конца повторяет, что она ни в чем не виновата. Хотя даже сама миссис Паттерсон признала, что виновата.

Миссис Палмер танцует с дьяволом при бледной луне и проигрывает.

К тому же она согласилась отпустить миссис Паттерсон в отпуск до конца года, чтобы та поехала куда-то на запад, к сестре, которой, скорее всего, и на свете-то не существует.

Миссис Паттерсон собирается увезти Макса, а если она это сделает, вряд ли они когда-нибудь сюда вернутся.

Надо спешить.

Я должен нарушить еще одно обещание.

Глава 45

Домой я еду в школьном автобусе, но снова выхожу возле дома семьи Савой, потому что без Макса автобус не остановится возле его дома. Я иду в дом проверить, как там родители Макса, хотя, вообще-то, не для этого сюда приехал. Я не знаю, как добраться до больницы от школы, потому пришлось приехать домой.

Жаль, что я раньше не очень внимательно рассматривал улицы. Папа Макса говорит, что у него в голове карта и он может добраться в любое место. У меня все мои маршруты начинаются от дома. Моя карта похожа на паука, где дом Макса — тело паука, а все дороги в места, куда я хожу, — лапки.

Каждая лапка существует отдельно от других.

Домой к миссис Паттерсон я могу попасть только в ее машине. Это значит, что, если миссис Паттерсон решит больше не приходить в школу, у меня будут большие-большие проблемы. Тогда я никогда не найду Макса.

Если все пройдет так, как я задумал, завтра я вернусь к Максу в машине с миссис Паттерсон.

Родители Макса дома. Я видел их машину, когда школьный автобус проезжал мимо нашей подъездной дорожки. Обычно папа Макса в это время на работе, а мама дома, чтобы встретить Макса из школы. Но сегодня они оба здесь.

Мама Макса в кухне. Она печет печенье. В доме тихо. Не слышно ни радио, ни телевизора. Единственное, что я слышу, — это голос папы Макса. Он разговаривает по телефону в своем кабинете.

Это странно. Я не ожидал печенья и телефонных разговоров.

В доме чисто. Чище, чем обычно. На обеденном столе нет завалов из книг и почтовых конвертов, в раковине нет грязной посуды. Обувь не валяется грудой возле входной двери.

Это мне немного напоминает дом миссис Паттерсон.

Папа Макса выходит из кабинета и идет в кухню.

— Печешь печенье? — спрашивает он.

Я рад, потому что хотел бы задать маме тот же вопрос.

— Отнесу в полицейский участок.

— Ты считаешь, им там нужно печенье? — спрашивает папа.

— Я не знаю, чем еще заняться, ясно?

Мама Макса толкает миску с маслом для печенья по стойке. Миска скользит до самого конца и падает на пол. Миска разбивается. Слышен звон, но миска не разлетается. Ее склеило тесто. Отлетают всего два кусочка стекла.

Мама Макса начинает плакать.

— Господи! — кричит папа Макса.

Он смотрит на разбитую миску. Один из отколовшихся кусочков скользит по линолеуму и останавливается рядом с его ногой. Папа смотрит на осколок миски, потом снова на маму.

— Прости, — говорит она. — Я просто не знаю, что делать. Нет такого учебника, где написано, что надо делать, когда у тебя украли ребенка. Полиция говорит, что надо оставаться дома и ждать. Но чем, черт возьми, я должна заниматься? Смотреть телевизор? Читать книгу? Ты там играешь в детектива-любителя, а я торчу здесь, смотрю в стену и думаю, что сейчас с Максом.

— В полиции говорят, что, скорее всего, это сделал тот, кого Макс знает, — говорит папа. — Я просто пытаюсь вычислить, кто это может быть.

— Звонишь всем нашим знакомым и надеешься, что кто-нибудь вдруг признается, что похитил Макса? Или что тебе скажут, что наш сын играет с мальчиками Паркеров у них на заднем дворе? Или с детьми моей сестры?

— Не знаю, — говорит папа Макса. — Я должен что-то делать.

— Ты в самом деле думаешь, что моя сестра могла забрать Макса? Она даже разговаривать толком с ним не умеет, сразу начинает нервничать. Она даже в глаза ему не может посмотреть.

— Черт! Я не могу просто сидеть здесь без дела.

— И ты считаешь, что печенье не дело?

— Я не понимаю, как печенье поможет нам найти Макса.

— А что будет, когда ты обзвонишь всех по списку? — спрашивает мама. — Что тогда? Сколько мы еще здесь просидим, прежде чем вернемся на работу и продолжим жить?

— Ты хочешь вернуться на работу?

— Нет, конечно нет. Но я все думаю, что будет с нами, если они не найдут Макса? Сколько еще мы будем сидеть в этом доме и ждать новостей? Я знаю, это ужасно. Но я не могу не думать о том, как мы будем жить после того, как полиция скажет нам, что надежды нет. Потому что я уже начинаю терять надежду. Господи, помоги мне. Прошло пять дней, а у них ничего нет. Что с нами будет?

— Всего пять дней, — говорит папа Макса. — Шеф полиции сказал, что все люди совершают ошибки. Пусть не через неделю, пусть даже не через первый месяц, но этот человек обязательно ошибется, нельзя вечно соблюдать осторожность. Кто бы ни забрал Макса, он обязательно допустит ошибку, и тогда мы его найдем.