– А че мы на ночь глядя-то подрываемся? Нельзя что ли спокойно в степи переночевать? И потом с утреца спокойно, без спешки…
– Нельзя. За ночь скреббер наш лагерь учует. И либо сбежит – это в лучшем случае. Либо наведается в гости – тогда все мы покойники, без вариантов.
– А сейчас учуять нас, что ему помешает?
– Сон.
– В смысле.
– Скребберы – ночные твари. Не любят выходить на солнце. И днем предпочитают отсыпаться в своем логове.
– Это мы, типа, сейчас идем в логово скреббера?
– Типа… Так, уже подходим, лучше больше не болтать.
– Ты забыла рассказать об уязвимых местах на теле скреббера.
– Да не забыла я, – перешла на едва слышный шепот спутница. – Просто не хотела шокировать раньше времени. У него, Рихтовщик, только одно уязвимое место – пасть. И чтоб гарантированно подорвать тварь, ты должен…
– Позволить себя сожрать, – закончил я и криво усмехнулся.
– Рада, что не теряешь присутствия духа. Все, пришли.
Мы остановились у приоткрытого окна здания, в щель которого недавно у нас на глазах, не потревожив створки, ловко забрался командир.
По черноте к нам медленно приближалась пара Пастуха с Овечкой, тоже о чем-то активно перешептывающаяся на ходу.
– Ждем Свина, – снова едва слышно зашептала на ухо Люсьен. – Потом твой выход. Понимаю, что, отправляя на верную, смерть желать такое глупо, но все же… Удачи тебе, Рихтовщик!
Глава 31
Глава 31, в которой почти все умирают
– Значит, так! – зашептал мне на ухо вернувшийся с разведки Свин, игноря любопытные взгляды остальных членов отряда. – Скреббер затаился в дальнем крыле. Там окна только под потолком и глухие – не вскроешь, в общем через них незаметно пробраться внутрь – не вариант. Чтоб подобраться к твари, придется зайти отсюда и пройти через кусок черноты. По полу везде ступай предельно осторожно. А в черноте еще держись подальше от стен. Не приведя Стикс, коснешься какой-нибудь – все вокруг мгновенно рассыплется облаком черного праха. Разумеется, тварь тут же проснется, атакует… Ну, короче, писцом накроется тогда вся наша охота. А твои проблемы после того, как скреббер схарчит, только начнутся, потому как я буду сильно разочарован и…
– Задрал пугать, давай по делу!
– В общем, пройдешь черноту, и увидишь во втором крыле кучу поломанного оборудования в углу: станки там разные, моторы какие-то… ну, не суть. Короче, увидишь кучу – не ошибешься. Скреббер – часть этой кучи. Он умеет искусно маскироваться под окружающее пространство и…
– Знаю, Люсьен рассказывала.
– Отлично… Твоя задача: незаметно подкрасться, как можно ближе к твари. Пока скреббер спит, это осуществимо. Но сон его очень чуткий, тварь молниеносно среагирует на малейший шум. И если, не приведи Стикс, хоть чутка шуманешь, не мешкая ни мгновенья, тут же вырывай кольца гранат – все они, как видишь, связаны общей ниткой, так что просто дергай за нее.
– А если скреббер не услышит. Тогда я лишь глупо подорву себя…
– Он услышит. И его бросок к тебе, уж поверь, ты даже не увидишь. Если замешкаешься хоть на мгновенье, не факт что вообще успеешь выдернуть кольца… Постарайся все же дойти до спящего скреббера без происшествий. И подорвать тварь осознанно и наверняка. Мы пойдем следом. Вступим в бой сразу после взрыва. Прикончим раненую тварь и отомстим за тебя.
Оставив вместе с рюкзаком снаружи автомат и винтовку, через окно в цех я пробрался налегке: со связкой гранат в руках и стечкиным под мышкой. Еще у меня в кармане ботовской куртки лежала банка тушенки.
Свина едва удар не хватил, когда перед тем, как лезть в окно, я достал ее из рюкзака и пробил ножом в крышке пару дырок.
– Ты че – сука! – жрать что ль тут собрался?! – зашипел командир.
Но, не удостоив его ответом, я сунул банку в карман и полез в окно.
Из-за сильно запыленных окон, дневной свет в просторное помещение проникал плохо, и внутри царил полумрак. Что мне сейчас, пожалуй, даже было на руку. Очертания окружающих предметов я худо-бедно различал и, двигаясь неторопливо, мог не опасаться задеть чего-либо. Меня же, при скудном свете, разглядеть было куда как сложнее. К тому же я, разумеется, подстраховался.
– Пламя, – одними губами выдохнул фразу-активатор.
Вокруг тела мгновенно разлилось знакомое белесое сиянье защитной ауры. Теперь на ближайшие пятнадцать минут я имел мощнейший щит против осколочной атаки, на который, чего уж греха таить, возлагал главную надежду уцелеть после взрыва. Плюс, разогнанная Даром в десять раз Скрытность, делала меня практически невидимкой на кошачьих лапах, и позволяла, без опаски быть услышанным, двигаться к намеченной цели.
Первую часть цеха я прошмыгнул тенью за считанные секунды. Перед куском черноты невольно замедлил шаг, разглядывая невероятную метаморфозу изнутри. Здесь все осталось точно таким же, как в предыдущей – нормальной – части цеха, только приобрело угольно-черный цвет. Пол, стены, потолок, окна, станки, шкафы, стулья – все вокруг теперь состояло из мельчайших пылинок мертвого праха. И Свин был прав, эта хрупкая конструкция могла обрушиться от малейшего прикосновения. Но, разумеется, читерская Скрытность уберегла меня от косяков. Я двигался по полу-черноте крадучись, на носочках, совершенно не оставляя в мягком прахе следов. Под «Лунным пламенем» это выходило само собой, так же естественно, как дышать.
Той же крадущейся походкой я ступил на твердый бетон перед логовом скреббера. И невольно остановился, вглядываясь в обозначенную командиром кучу. Да, это было нагромождение какого-то заводского хлама – я видел перевернутые станки, какие-то непонятные агрегаты, драные картонные коробки, их прорех которых торчали детали новых моторов… Я видел груду железа и картона, в котором не замечал и намека на затаившуюся внутри огромную тварь.
– Он там. Иди, – подсказала наставница, почуяв мои колебания. – Не видишь, потому что твоей Наблюдательности не хватает для скреббера.
«Куча большая! Где он? Слева? Справа? В центре? Куда подходить-то?» – возопил я мысленно.
– Слева, – подсказала Шпора.
И после ее слов я действительно приметил в левом углу кучи легкое шевеление.
Крадучись, приблизился на трехметровую дистанцию. Вытащил из кармана банку тушенки, аккуратно положил круглым боком на пол – из дырок в крышке тут же потекли капли жира и даже я почувствовал пряный аромат тушеного мяса – разогнулся и одновременно: дернул связку колец на гранатах и крутанул ногой банку в сторону кучи.
Дальше все случилось, как и обещал Свин, молниеносно.
Из кучи хлама наперерез катящейся банке метнулось многосуставное копье-щупальце, пробило банку и тут же метнуло добычу в мгновенно распахнувшуюся прямо среди хлама метровую пасть, полную кинжалоподобных зубов. Мои гранаты полетели следом за банкой. Пасть не успела до конца захлопнуться, и грянувший тут же взрыв отшвырнул меня от демаскированного монстра.
Двадцать тысяч форы к Физической броне сгинули в одно мгновенье. Ослепленный и оглушенный, я почувствовал острые вспышки боли в животе, груди и боку, догадался, что часть осколков, пробившись через защитную ауру, продырявило тело. Сквозь застилающий глаза кровавый туман увидел, как стремительно рванула к вниз шкала Здоровья. И выдохнул окровавленными губами второй свой козырь:
– Левак.
Шкала Здоровья мгновенно замерла на месте, и через секунду уверенно поперла обратно вверх.
Я почувствовал спровоцированную «Чужой лапой» трансформацию конечностей и головы. Тяжкие последствия контузии сгинули, как дурной сон. В голове прояснилось. Первым вернулся слух, и я едва снова не оглох от оглушительного грохота автоматных очередей. Сразу стало понятно, почему раненый скреббер не бросился меня добивать – его отвлек вступивший в бой отряд. Еще через пару секунд прозрел единственный правый глаз, и я увидел разворачивающуюся рядом яростную схватку людей с монстром.