— Я просто не так истолковала слова Шелби сегодня утром, — объяснила она, стараясь сохранить достоинство. — Поэтому и обиделась на Кенни, а он мне не может этого простить.
Все, кроме Кенни, продолжали взирать на нее с интересом. Он же продолжал хмуриться-.
— Леди Эмма выразила свою обиду тем, что дала мне по физиономии, — нехотя пояснил Кенни.
— О Господи! — ошеломленно прошептала Тори, открыв от изумления рот.
— Не может быть! — воскликнула Шелби, вытаращив глаза.
Кенни уничтожающе посмотрел на Эмму.
— Дело совсем не в пощечине, и она это знает.
— Расскажите, что на вас нашло, — попросила Тори. — Прости, Кенни, но я уверена, что без причины она не набросилась бы на тебя.
— Спасибо за поддержку, — презрительно фыркнул Кенни.
— Ну…
Годами вдалбливаемые правила хорошего тона и чувство собственного достоинства боролись с желанием защитить себя. Но тут она вспомнила, что эти люди без зазрения совести выносят сор из избы у нее на глазах и не стесняются выворачивать всю подноготную. С волками жить…
— Судя по словам Шелби… — Она запнулась, чувствуя, что теряет решимость, и, передернув плечами, добавила: — Я ошибочно предположила, что Питер — ребенок Кенни, которого тот бросил.
— Ого! — ахнула Тори.
Шелби явно была шокирована, и даже Уоррена ее исповедь, казалось, ошарашила.
— Ни один мужчина в нашей семье не сделал бы ничего подобного!
Только сейчас до Эммы дошло, что Тревелеры руководствуются весьма оригинальным моральным кодексом. Очевидно, для Кенни вполне естественно прикидываться жиголо, для Тори — менять мужей и жить на деньги отца, а для Уоррена — жениться на женщине едва ли не вдвое моложе, наградив ее перед этим ребенком, но вполне естественная ошибка Эммы, постороннего человека, их поразила.
— Шелби назвала Питера заброшенным ребенком, — горячо возразила Эмма. — И сказала, что Кенни отказывается от ответственности перед собственной плотью и кровью. Кроме того, Питер похож на Кенни как две капли воды, не так ли? Что же еще я должна была подумать?
— Достаточно логичное заключение для человека, который не слишком хорошо тебя знает, — согласилась Тори.
— Она прекрасно меня знает, — заупрямился Кенни.
— Нет, — возразила Эмма. — Мы познакомились три дня назад, и, кроме того, он всего-навсего мой водитель.
Уоррен изумленно поднял брови, но Кенни только пожал плечами.
Шелби все это время молчала, но внезапно взорвалась, словно кто-то поджег под ней порох.
— Питер действительно точная твоя копия, Кенни, ваши детские фотографии не различить! Вы словно две горошины в стручке, и от этого мне еще горше! Это твой единственный брат, Кенни Тревелер, а ты поворачиваешься к нему спиной!
Кенни едва успел выхватить у малыша столовый нож.
— Это неправда. Я никогда не отрекался от Питера.
Но Шелби уже сорвалась с цепи.
— Ты ленив и безответствен. Не ходишь в церковь. Шатаешься по всей стране, отказываешься встречаться с приличными девушками, с которыми я тебя знакомила, раздаешь деньги торговцам наркотиками, и в мыслях не держишь остепениться. Если это не пренебрежение собственным братом, тогда что?
Эмма не успевала следить за ходом ее мыслей, но, пока старалась разобраться в путаной речи, Шелби начала задыхаться.
— Твоему отцу пятьдесят восемь! Он неправильно питается! Мало двигается! В любую минуту с ним может случиться инфаркт, и я останусь вдовой. И если что-то произойдет со мной, Питер будет один на всем свете. — Лицо ее некрасиво сморщилось. — Вы, конечно, считаете меня дурочкой, потому что никто из вас не знает, каково это — быть матерью.
Тори раздраженно вскочила и направилась к бару.
— В жизни не думала, что смогу любить кого-то так сильно, как Питера, и не вынесу мысли о том, что мой мальчик осиротеет.
— Он не останется одинок, — заметил Кенни сквозь зубы, так преувеличенно-терпеливо, что Эмме показалось, будто они не раз возвращались к этой теме. — Прежде всего шансы, что вы оба покинете эту землю раньше времени, — самые минимальные…
— И не убеждай меня. Такое нередко случается.
— И я уже говорил, что буду ему опекуном.
— Какой из тебя опекун? Я по ночам не сплю от тревоги. Даже работы не имеешь! Постоянно ввязываешься в потасовки и путаешься со всякими стервами! — Она осеклась и бросила на Эмму извиняющийся взгляд. — Я не вас имела в виду.
— Спасибо.
Эмма неожиданно сообразила, что никто не упомянул имя Тори в качестве возможного опекуна. Странно…
— Ты ведь согласен со мной, правда, Уоррен? — обратилась Шелби к мужу.
— Я еще не стою одной ногой в могиле, но трудно представить Кенни чьим-либо опекуном.
Эмма на мгновение застыла, но тут же вызывающе вскинула подбородок. Пусть это не ее дело, молчать нет мочи!
— Кенни кому угодно будет идеальным защитником!
Ответом было недоуменное молчание. Эмма растерянно моргнула, не понимая, что на нее нашло. Но она должна высказаться!
— Даже мне очевидно, что он заботится о Питере, а Питер его обожает. Шелби, мне понятно ваше беспокойство, но, как педагог, должна заявить, что оно совершенно беспочвенно. Достаточно раз увидеть Кенни и Питера вместе, чтобы понять: лучшего друга и покровителя для маленького ребенка не найти.
Все посмотрели на Питера, сосредоточенно слюнявившего большой палец Кенни.
Шелби сосредоточенно свела брови.
— Но только утром вы были уверены, что Кенни его покинул. Не слишком ли быстро вы меняете мнения?
— Теперь я узнала его лучше, — просто ответила Эмма.
Впервые с их ссоры во взгляде Кенни, который взглянул на нее, было что-то иное, кроме ледяной вежливости. Уголки его губ слегка приподнялись в неуверенной улыбке. Он уже хотел сказать что-то, но тут снова вмешалась Шелби:
— Питер нуждается и в материнской заботе. Что, если Кенни женится на ком-то вроде этой дряни Джилли Бредфорд?
Вернувшаяся с винным бокалом в руке Тори, как ни странно, поддержала Шелби:
— Никак не пойму, Кенни, что ты в ней нашел? Единственное, чем она может похвастаться, — так это лифчик полноты "Д", а это не так и много.
— У нее есть кое-что другое, — отбивался Кенни. — В отличие от вас и ваших подружек ее ай-кью[20] выражается трехзначной цифрой.
— Какая несправедливость! — возопила Шелби. — Ты ухаживал за моей соседкой по комнате, Кати Тиммс, и я отчетливо припоминаю, что она была членом «Фи-бета-каппа»[21] . Или «Фи-эм»?
— «Фи-эм», — кивнула Тори, усаживаясь. — Кроме того, ты гулял со старшей сестрой Бренди Картер, а Бренди изучала высшую математику. Помнишь, Шел? Она вечно ныла насчет своих трудностей.