И женщина каким-то инстинктивным чувством поняла: с Джессикой что-то случилось. Ей плохо, больно, и эти слабость и боль против воли отражаются в ее голосе. А это значит, что она сейчас, как никогда, нуждается в ее поддержке и ласке. Стараясь не выдать, что она знает, как ее дитя страдает, Элвира ответила:
— Это я, дочка. Можно войти?
Джессика смахнула набежавшие слезинки и проговорила, нацепив на лицо маску непринужденности:
— Да, конечно, мама. Входи!
— Не возражаешь, если я немного посижу с тобой? — Спросила она, делая вид, что не замечает покрасневших от слез глаз дочери. — Отец еще не вернулся из офиса, а мне надоело ожидать его в одиночестве.
— Садись, — небрежно сказала Джессика.
Меньше всего ей сейчас хотелось быть в компании с кем-либо, даже со своей матерью, тем более с ней. Ведь Элвира сразу поймет, что с ней что-то не так. И, похоже, что она уже насторожилась и вот-вот начнет задавать наводящие вопросы.
— Ты сегодня решила не работать в офисе? — Осторожно поинтересовалась миссис Бичем.
Она сразу заметила, что Джессика чем-то опечалена. В комнате невольно ощущалось напряжение. Женщина знала, что в данный момент дочери хочется побыть наедине со своим одиночеством, но она так же знала, что сейчас ее любимому ребенку было плохо, и хотела взять хотя бы часть ее боли на себя. Все же как бы она ни старалась спрятать свою боль в самую глубь души, она давала о себе знать дрожащим и хриплым голосом, покрасневшими от слез глазами и взглядом, в котором застыла бесприютная тоска.
— Что-нибудь случилось? — Произнесла Элвира. — Прости, но обычно ты проводишь за работой весь день, а тут уехала, вернулась, заперлась у себя в комнате… На тебя это не похоже.
— Ничего особенного, мама. Все дело в том, что сегодня утром я поняла, что нельзя быть счастливой, причиняя боль.
— Ты имеешь в виду Максвелла?
— И не только его.
— Ах, вот, в чем дело! — Вырвалось у Элвиры.
Теперь она окончательно поняла, что главная беда ее дочери заключается в слишком большом чувстве долга. Джессика, видимо, считает, что встречаясь с Дэном Уайтхорном, она заставляет страдать Максвелла Колфилда и Клер Хьюстон. И, разумеется, всю вину за то, что Дэн бросил эту двуличную девицу, она взвалила на себя. Вдобавок ко всему ее подружка не преминула напеть ей о том, как ей плохо без Дэна, как она любит его. Дочь слишком наивна и не хочет это признать. Такие люди, как Клер Хьюстон, пользуются ее доверчивостью и отравляют ее счастье в любой удобный момент. А Максвелл просто слабак, если не смог удержать такую девушку. Чтобы Джес была счастлива, нужен сильный мужчина, который смог бы подарить ей весь мир. И Дэн Уайтхорн именно такой. Вот только бы у нее хватило сил и слов втолковать это Джессике.
А Джессика совсем и не заметила, как мать замолчала на неопределенное время. Слишком она была поглощена своими мыслями: "Я больше не могу позволить Дэну и себе мучить других людей, — думала она. — Надо как-то покончить с этим. Но как? Я же не смогу приказать ему забыть меня. У меня не хватит смелости. Я слишком люблю его. И я не смогу прожить без его любви. Она нужна мне, как воздух, как вода… Вот если бы вдруг случилось что-нибудь, что заставило бы его уйти от меня. Подстроить измену? С кем? С Максвеллом? Это будет грубо и жестоко. Потом я сама не смогу простить себя за эту подлость. Но как же тогда быть? Как?.."
Мысли ее лихорадочно метались в сознании в поисках выхода из этого тупика. Она настолько отвлеклась, что забыла о присутствии матери в комнате, и вздрогнула, когда та обратилась к ней настойчиво:
— Джес, ты меня слышишь?
— Что? — Очнулась она. — Да, я слушаю. Просто отвлеклась и задумалась. Что ты хотела сказать?
— Я хотела сказать, чтобы ты оставила эти глупые мысли о страданиях других, — немного резковато сказала миссис Бичем. — Они ни к чему не приведут. Все люди во все времена страдали и будут страдать. И тут ничего не поделаешь — так устроен мир. Видимо, когда Господь создавал его, он забыл спросить твоего мнения…
— Мама… — Возмущенно начала Джессика.
-
-
-
-
-
— Мысли ее лихорадочно метались в сознании в поисках выхода из этого тупика. Она настолько отвлеклась, что забыла о присутствии матери в комнате, и вздрогнула, когда та обратилась к ней настойчиво:
— Джес, ты меня слышишь?
— Что? — Очнулась она. — Да, я слушаю. Просто отвлеклась и задумалась. Что ты хотела сказать?
— Я хотела сказать, чтобы ты оставила эти глупые мысли о страданиях других, — немного резковато сказала миссис Бичем. — Они ни к чему не приведут. Все люди во все времена страдали и будут страдать. И тут ничего не поделаешь — так устроен мир. Видимо, когда Господь создавал его, он забыл спросить твоего мнения…
— Мама… — Возмущенно начала Джессика.
Но Элвира не дала ей договорить.
— Послушай, что я скажу тебе, моя девочка. И слушай меня внимательно, ибо я не собираюсь повторять дважды. Если бы Бог не хотел, чтобы ты была счастлива с Дэном, он бы не свел вас и придумал бы для вас более серьезные препятствия, чем боль Клер и Максвелла. Поверь мне, любовь по своей природе эгоистична, как, впрочем, и любой человек, который испытывает это чувство. Ведь скажи мне, ты замечала за собой, что хочешь постоянно быть рядом с Дэном, слышать его голос, смотреть в его глаза, внимать каждому его слову?..
— Да, но…
— Никаких "но", Джес. Когда человек любит по-настоящему, он и эгоистичен и великодушен одновременно. Так что не ты первая и не ты последняя сомневаешься в праве на существование своих чувств. Ты разговаривала с Максвеллом?
— Да, мама, — послушно ответила Джессика, как школьница на уроке.
— Значит, у тебя было объяснение и с мисс Хьюстон…
— Ну, вряд ли это можно назвать объяснением…
— Можешь не рассказывать мне подробности, — шутливо проговорила женщина. — Я догадываюсь, что тебе наговорила мисс Хьюстон.
— И я ее прекрасно понимаю… — Начала Джессика.
— Вовсе нет. Даже не спорь со мной. С тех пор, как между вами встал Дэн, вы уже никогда друг друга не поймете. Так что будет лучше, если ты перестанешь забивать себе голову всякими мелочами и сосредоточишься на Дэне.
— Я так не могу, мама, — упрямо возразила Джес. — Ты смотришь на все, как сторонний наблюдатель, а я нахожусь в центре урагана. На меня рушатся все камни, и я должна придумать что-нибудь, чтобы остановить этот ураган, пока он не причинил еще больший ущерб.
— Ты сама останешься в ущербе, если уйдешь от Дэна, — настойчиво сказала мать.
— А откуда ты знаешь, что я хочу уйти от него? — Ошеломленно спросила Джессика.