Читать интересную книгу Блокада Ленинграда. Народная книга памяти - Коллектив авторов

Во время обеда мы все друг за другом входили в столовую и занимали свои места. Однажды на обед нам подали суп, а на второе котлету с гарниром. Вдруг сидящая рядом со мной девочка Нина упала в обморок. Ее привели в чувство, и она снова потеряла сознание. Когда мы ее спросили, что происходит, она ответила, что не может спокойно есть котлеты из мяса своего брата. Оказалось, что в Ленинграде во время блокады ее мать зарубила сына и наделала котлет. При этом мать пригрозила Нине, что если она не будет есть котлеты, то ее постигнет та же участь. Несмотря на пережитые страдания, Нина росла умной девочкой и хорошо училась. Потом за ней с фронта приехал папа и забрал ее одну из первых.

Дегтярев Александр Емельянович

Детей спасла красная рыба

Александр Дегтярев родился 19 октября 1919 года в Саратовской области. В 1937 году, окончив среднюю школу, поступил в Московский текстильный институт на энерго-механический факультет. Начало Великой Отечественной войны встретил на преддипломной практике в Подмосковье. Окончить институт не смог, так как был призван в московское ополчение. Потом был эвакуирован в Саратов, где окончил автодорожный институт по специальности инженера-механика. К этому времени Александр уже был женат на своей школьной подруге – однокласснице Лидии Толочковой.

Лида успела до войны окончить Московский институт геодезии и картографии и весной 1941 года поехала на студенческую практику в белорусский город Барановичи, где ее застала война. Под бомбежками погибли почти все ее однокашники. Она уцелела и добралась до Москвы, где успела попрощаться с мужем перед долгой разлукой. По окончании института Александр был направлен в блокадный Ленинград на завод им. Козицкого – старейшее радиотехническое предприятие страны, завод был основан в 1853 году на Васильевском острове. В период блокады завод поставлял Ленинградскому фронту телефонную и радиоаппаратуру, в том числе портативную радиостанцию «Север» для партизан и разведчиков. На 19-й линии В. О. размещались заводские цеха по ремонту автотехники и танков. 24-летний Александр работал технологом, мастером механического цеха, инженером-нормировщиком. Изнуренные тяжелым трудом и голодом люди часто оставались ночевать в цехах, где было все же теплее, чем в промерзших квартирах. Александр жил сравнительно недалеко – на 6-й линии, рассказывал, что жители окрестных домов ходили рубить полы в ближайший кинотеатр «Балтика», чтобы добыть дров… Сейчас в здании завода установлена мемориальная доска: «1941 – 1945. Трудящимся завода им. Козицкого…» – в память о сотрудниках, самоотверженно помогавших фронту. После освобождения Ленинграда от блокады приехала семья – жена с двумя сыновьями, мать и брат жены – подросток. Здесь же родился и третий сын. Но дети были так истощены и так сильно болели, что родители всерьез опасались за их жизнь и в 1947 году приняли решение уехать на Дальний Восток, в порт Ванино. Заключили трудовой договор, забронировали комнату, где Александр прожил блокадные месяцы, и покинули Ленинград, полагая, что не навсегда. Детей спасла красная рыба – основная пища в те годы в тех краях. А. Е. Дегтярев работал инженером в управлении Дальстроя до 1954 года, а затем семья переехала в Южно-Сахалинск. К этому времени уже появилась долгожданная дочь. Жили благополучно и счастливо. Александр Емельянович много лет трудился на опытном механическом заводе рыбной промышленности главным инженером и директором. Лидия Сергеевна до пенсии успешно работала в управлении городской архитектуры. В Ленинград они не вернулись… Их не стало в 1992 году – они умерли в один день на 73-м году жизни. Дети, внуки и правнуки живут в Петербурге.

Диброва Варвара Арсентьевна

Она упала и поэтому спаслась

Война застала Варвару Арсентьевну Диброву в городе Пушкине, затем она вместе с семьей бежала в Ленинград. Работала в жилищно-коммунальном отделе: проверяла чердаки, искала и вывозила умерших из квартир. В 1942-м была эвакуирована. В настоящее время проживает в Казахстане.

В сентябре начались массированные воздушные налеты на город Ленинград, на Бадаевские склады. В Выборгском районе бомба упала на пятиэтажный дом, где был детский садик и ясли, погибли триста человек!

Десятого числа мне предложили немедленно забрать детей, уволиться и уезжать из Пушкина в Ленинград – немец рядом. Я уехала к матери на Выборгскую сторону, на улицу Земледельческую, там еще по проспекту Карла Маркса была огромная конфетная фабрика. А потом мы услышали по радио, что всем пригородным приказано немедленно выехать к себе домой, иначе полагается штраф 3 тысячи рублей и 6 месяцев тюремного заключения. И вот мы снова уехали.

Когда приехали, в квартиру не заходили, а прямо пошли в бомбоубежище. Два дня провели в бомбоубежище, выйти было невозможно. 14-го я забрала детей, пушкинский вокзал уже уничтожили, поезда не ходили. Армия начала отступать. Помню, когда мы вышли на поле, все кругом горело – Павловск, Славянка, Колпино, женщины бежали. И вот мы ночью добрались до Ленинграда. У матери в квартире все окна вылетели, так близко взрывались бомбы. Было очень страшно: черная ночь, все небо в самолетах, все горело, все трещало. После этой бомбардировки нам дали маленький домик, так мы с матерью и сестричкой и жили.

Мы с матерью по очереди дежурили на чердаках, помогали выносить мертвых людей. Когда мать и сестра работали, я была с детьми. Страстей много было: однажды я с двумя детьми была в бане, начался налет, и всем крикнули идти в бомбоубежище. Мы схватили детей, все шкафчики открыты, на детей намотали простыни, сами голые, мужчины с одного края, мы с другого, все бегут в бомбоубежище. Было очень страшно, что взорвутся котлы.

Как-то мать стояла в очереди за хлебом, услышала свист, и мужской голос крикнул: «Ложись!» Она упала и поэтому спаслась, а тех, кто не успел лечь, ранило или убило. Я потом пошла посмотреть: там был дом, в углу стояла железная черная печка, рядом кроватка и дверь, а стенки нет. И в уголке годовалый мальчик лежит. Страшно было. Пришла машина с солдатиками, в общем, сумели его спасти. Он легонький был, солдатик его выхватил и только до машины успел донести, как стенка рухнула.

Через Ладогу стали вывозить детей и стариков. 5 марта 1942 года эвакуировали и нас. Привезли на Ладогу военной машиной, всего было несколько семей, нас пять человек – сестра, мать и двое детей. И только наша машина пошла на лед – и раз, каким-то образом перевернулась, а она была закрыта брезентом. Там два солдатика было, один вскочил, выхватил детей, и мы как-то вывалились, потом двое суток жили в лесу. В итоге нас все-таки посадили в машину, и мы благополучно уехали.

Долинер Мария Яковлевна

Слез было много!

Для нашей семьи Ленинград – особый город. Здесь судьба свела двух студентов, приехавших учиться из разных уголков России. Мой будущий муж – Кузнецов Иван Трофимович – учился в Ленинградском институте гражданской авиации, а я – в Ленинградском планово-экономическом институте народного хозяйства. Здесь родилась наша счастливая семья, здесь появилась у нас дочь Элеонора. После окончания института мы с мужем работали на авиационном заводе № 23, дочка ходила в детский сад этого завода. Я работала экономистом, а муж – старшим технологом завода. Муж – очень толковый инженер – был выдвинут на повышение – на должность директора другого авиационного завода – в городе Таллине.

В апреле 1941 года Ивана Трофимовича направили в командировку в Таллин на авиационный завод с целью ознакомления с положением дел на этом заводе.

19 июня 1941 года к нам в Ленинград из Симферополя приехала моя мама – Долинер Анна Александровна. У нее было очень больное сердце, и мы упросили ее приехать к нам в Ленинград на лечение.

22 июня 1941 года, в воскресенье, оставив дочку с бабушкой, я поехала на Большой проспект (мы жили на Петроградской стороне) по хозяйственным делам. Там я и услышала из репродуктора выступление товарища Молотова о нападении гитлеровской Германии на Советский Союз.

Все было забыто! В слезах сразу же вернулась домой. Слез было много… Я плакала, так как понимала, что мне больше не видеть Ивана Трофимовича. Слышу, бабушка плачет, что ей больше не увидеть своего мужа, который остался в Симферополе. Дочка, видя, что все взрослые плачут, тоже – в слезы…

Первой очнулась я, взяла себя в руки, поняла: что будет – не знаю, но сейчас я – глава семьи и должна заботиться о больной маме и своей дочурке.

С первых же дней войны руководство города Ленинграда, заботясь о спасении детей города, приняло решение: вывезти на лето всех детей города в сельские районы – на отдых. По опыту ведения совсем недавней финской войны, правительство города считало, что война будет недолгой, а город Ленинград немцы, возможно, будут бомбить раньше и больше, чем сельские районы, и, таким образом, ленинградские дети будут спасены и защищены от бомбежек. Школьников вывозили в пионерские лагеря, а дошкольников – на дачи, в самые красивые уголки Ленинградской области.