ей не хватало почувствовать, как на шее выступил пот.
— Я искала оберточную бумагу.
— Это я вижу. Я хочу знать, почему вы вообще находитесь в моем доме.
В дверях появился Нед.
— Привет, Дженни. Я не слышал, как ты вошла.
— Я тебе явно не дала времени подать сигнал тревоги, — заметила она с сарказмом.
— Извини, — сказал он, — но я попросил Миранду зайти и…
— Ну нет! — не дала ему договорить Дженнифер. — Я не желаю видеть здесь твоих женщин.
Она произнесла это так, словно у Неда был гарем. На самом же деле, расставшись с Дженнифер, он встречался всего с двумя женщинами. С первой он виделся лишь однажды, а второй была Миранда. Но ему показалось по-детски глупым сказать об этом. Вместо него в разговор вступила Миранда:
— Я только пыталась помочь Софи.
— Я сама позабочусь о Софи. Прошу вас покинуть мой дом.
Нед сказал:
— Извини, если я напугал тебя, Дженни, но…
— Можешь не извиняться, только убери ее отсюда.
Миранда вспыхнула. Никто никогда не был с ней так груб.
— Я лучше пойду, — сказала она.
— Вот и правильно, — сказала Дженнифер.
— Я постараюсь побыстрее вывести Софи, — сказал Нед.
Миранда разозлилась на Неда не меньше, чем на Дженнифер, хотя и не была уверена почему. Она направилась к холлу.
— Можете выйти через заднюю дверь, — сказала Дженнифер.
К своему стыду, Миранда приостановилась. Взглянула на Дженнифер и увидела легкую усмешку. Миранде словно впрыснули мужества.
— Не думаю, что воспользуюсь ею, — спокойно произнесла она. И направилась к входной двери. — Том, пойдем, — крикнула она сыну.
— Одну минутку, — отозвался он.
Миранда прошла в гостиную. Том смотрел телевизор. Она схватила его за руку, поставила, дернув, на ноги и вытащила из дома.
— Мне больно! — возмутился мальчик.
Она с грохотом захлопнула входную дверь.
— В следующий раз иди, когда я зову тебя.
Сев в машину, она почувствовала, что сейчас расплачется. Теперь она должна сидеть и ждать, как служанка, пока Нед находится в доме со своей бывшей женой. Не спланировала ли Дженнифер все это, чтобы унизить Миранду? Возможно. Нед безнадежен. Теперь Миранда понимала, почему так обозлилась на него. Он не произнес ни слова, не возмутился, позволив Дженнифер оскорблять ее. Только извинялся. А за что? Если бы Дженнифер заранее собрала чемодан своей дочери или проследила за тем, чтобы девочка сама все сделала, Миранде не пришлось бы входить к ней в дом. И самое скверное, что Миранда отыгралась на сыне. Ей следовало накричать на Дженнифер, а не на Тома.
Она посмотрела на него в зеркало водителя.
— Томми, извини, что я больно схватила тебя за руку, — сказала она.
— Все о’кей, — сказал он, не поднимая глаз от своего «Гейм боя». — Извини, что я не пришел, когда ты позвала.
— В таком случае все прощено и забыто, — сказала она. По щеке ее покатилась слеза, и она поспешила ее смахнуть.
11.00
— Вирусы ежедневно убивают тысячи людей, — сказал Стэнли Оксенфорд. — Почти каждые десять лет от эпидемии гриппа в Соединенном Королевстве умирает около двадцати пяти тысяч человек. В тысяча девятьсот восемнадцатом году от гриппа умерло больше людей, чем во всей Первой мировой войне. В две тысячи втором году от СПИДа, вызываемого вирусом иммунодефицита, умерло три миллиона человек. И в десяти процентах случаев раковых заболеваний повинны вирусы.
Тони внимательно слушала, сидя рядом с ним в главном вестибюле под полированными брусьями потолка в псевдосредневековом стиле. Стэнли выглядел спокойным и вполне владеющим собой, но Тони знала его достаточно хорошо и улавливала легкую дрожь напряженности в его голосе. Он был потрясен и напуган угрозой Лоуренса Махони, и страх потерять все таился за спокойной маской.
Она наблюдала за лицами собравшихся журналистов. Дойдет ли до них то, что он говорит, и поймут ли они, сколь важна его работа? Тони знала журналистов. Были среди них люди умные, но большинство — тупицы. Некоторые верили в необходимость говорить правду; большинство же писало самые сенсационные статьи, какие только могли пройти. Тони возмущало то, что они держали в своих руках судьбу такого человека, как Стэнли. Однако сила бульварной прессы была жестоким фактом современной жизни. Если достаточное число этих наемных писак решит изобразить Стэнли безумным ученым франкенштейновского замеса, американцы могут лишить его финансирования.
Это будет трагедией — не только для Стэнли, но и для всего мира. Конечно, кто-то другой может закончить работу по тестированию антивирусного средства, но разоренный и обанкротившийся Стэнли больше уже не изобретет чудодейственных лекарств. Тони так и хотелось влепить пощечину каждому из этих тупиц журналистов и сказать им: «Да проснитесь же — речь ведь идет и о вашем будущем!»
— Вирусы — факт нашей жизни, но мы не должны относиться к этому пассивно, — продолжал Стэнли. Тони восхищало то, как он говорил. Размеренно и спокойно. Он обычно так говорил, объясняя что-то более молодым коллегам. Это больше походило на беседу. — Ученые могут победить вирусы. До СПИДа главным убийцей была оспа — пока ученый по имени Эдвард Дженнер не изобрел вакцину в тысяча семьсот девяносто шестом году. Теперь оспу больше не встретишь в человеческом обществе. Точно так же в большей части нашего мира ликвидирован полиомиелит. Со временем мы победим грипп, и СПИД, и даже рак, — это будет сделано учеными вроде нас, работающими в таких же лабораториях.
Женщина подняла руку и спросила:
— А над чем вы конкретно здесь работаете?
Тони сказала:
— Назовите себя, пожалуйста.
— Эдди Макаллен, корреспондент по науке, «Скотланд он сандей».
Синтия Крейтон, сидевшая по другую руку от Стэнли, записала это.
Стэнли сказал:
— Мы выработали антивирусное средство. Это — штука редкая. Антибиотиков, убивающих бактерии, сколько угодно, но лишь немногие справляются