все еще приходилось за это расплачиваться. Проезжая мимо этой улицы, Миранда всякий раз со злостью думала о том, сколько денег Нед платит Дженнифер.
Миранда нажала на ручной тормоз, но не выключила мотора. Они с Томом остались в машине, а Нед пошел по дорожке к дому. Миранда никогда не заходила внутрь. Хотя Нед ушел из дома до того, как встретил Миранду, Дженнифер была враждебно к ней настроена, словно разрыв произошел из-за Миранды. Дженнифер избегала встречаться с ней, отрывисто говорила по телефону и — как проболталась Софи — называла ее, разговаривая с подругами, «эта жирная потаскуха». Сама Дженнифер была тонюсенькая, как птичка, и нос у нее был точно клюв.
Дверь открыла Софи, четырнадцатилетняя девчушка в джинсах и слишком маленьком для нее свитере. Нед поцеловал дочь и вошел в дом.
По радио в машине передавали один из славянских танцев Дворжака. На заднем сиденье игра Тома то и дело выдавала «бип-бип». Вокруг машины завихрялся, кружил снег. Миранда включила обогреватель на большую мощность. Из дома вышел Нед — вид у него был раздосадованный. Он подошел к окошку, возле которого сидела Миранда.
— Дженнифер нет дома, — сказал он. — А Софи даже не начинала собираться. Ты не зайдешь, чтобы ей помочь?
— Ох, Нед, по-моему, мне не следует этого делать, — с несчастным видом произнесла Миранда. Ей было неприятно заходить в дом в отсутствие Дженнифер.
На лице Неда отразилась паника.
— А я, по правде говоря, не знаю, что нужно взять девочке.
Миранда могла этому поверить. Для Неда было испытанием уложить собственный чемодан. Он никогда этим не занимался, пока жил с Дженнифер. Когда они с Мирандой собрались в свое первое путешествие — по музеям Флоренции, — она из принципа отказалась укладывать его чемодан, и он вынужден был научиться. Однако в последующих поездках — на уик-энд в Лондон, на четыре дня в Вену — она проверяла, что он с собой взял, и оба раза обнаружила, что он забыл нечто важное. А уж уложить вещи для другого человека было выше его возможностей.
Миранда вздохнула и выключила мотор.
— Том, тебе тоже придется пойти.
«Дом красиво убран», — подумала Миранда, переступив порог. У Дженнифер хороший вкус. Она поставила простую удобную мебель и разложила яркие ткани, как сделала бы гордящаяся своим домом жена мастера сто лет назад. На каминной доске стояли рождественские открытки, но елки не было.
Как-то странно было думать, что Нед жил тут. Каждый вечер он возвращался с работы в этот дом, как возвращается теперь в квартиру Миранды. Он слушал новости по радио, садился ужинать, читал русские романы, автоматически чистил зубы и, не задумываясь, ложился в постель с другой женщиной.
Софи лежала в гостиной на кушетке перед телевизором. В пупке у нее была вдета дешевая бижутерия. Миранда почувствовала запах сигаретного дыма.
— Послушай, Софи, — сказал Нед, — Миранда поможет тебе собраться, о’кей, кукленыш? — Он произнес это таким просительным тоном, что Миранду передернуло.
— Я же смотрю фильм, — с недовольным видом выдавила из себя Софи.
Миранда знала, что Софи надо не просить, а требовать. Она взяла пульт и выключила телевизор.
— Покажи мне, пожалуйста, где твоя спальня, Софи, — сказала она отрывисто.
Софи явно не собиралась слушаться.
— Поворачивайся быстрее — у нас мало времени.
Софи нехотя встала и медленно вышла из комнаты. Миранда последовала за ней наверх, в спальню, увешанную плакатами со своеобразно остриженными мальчишками в нелепых мешковатых штанах. В комнате все было вверх дном.
— Мы пробудем в Стипфолле пять дней, так что для начала тебе нужно взять десять трусов.
— У меня столько нет.
Миранда не поверила ей, но сказала:
— В таком случае возьмем, сколько у тебя есть — будешь стирать.
Софи стояла посреди комнаты — по ее хорошенькому личику видно было, что она бунтарски настроена.
— Да ну же, — сказала Миранда. — Я не собираюсь быть твоей горничной. Доставай трусы. — И посмотрела на девочку в упор.
Софи не смогла выдержать ее взгляд. Она опустила глаза, повернулась и открыла верхний ящик комода. Он был полон белья.
— Положи пять лифчиков, — сказала Миранда.
Софи стала вытаскивать белье.
«Кризис миновал», — подумала Миранда. И открыла шкаф.
— Тебе понадобится пара платьев для вечера. — Она вытащила красное платье на тоненьких бретельках, слишком сексуальное для четырнадцатилетней девочки. — Мило, — солгала она.
Софи немного оттаяла.
— Оно новое.
— Мы во что-нибудь его завернем, чтобы оно не смялось. Где у тебя тонкая оберточная бумага?
— По-моему, на кухне, в ящике.
— Я принесу. А ты найди пару чистых джинсов.
Миранда спустилась вниз с чувством, что начала устанавливать с Софи правильный баланс отношений между дружелюбием и авторитарностью. Нед с Томом смотрели в гостиной телевизор. Войдя на кухню, Миранда крикнула Неду:
— Нед, ты знаешь, где лежит тонкая оберточная бумага?
— Извини, не знаю.
— Дурацкий вопрос, — пробормотала Миранда и стала открывать один за другим ящики.
Наконец она нашла бумагу в глубине шкафчика, где лежало все для шитья. Ей пришлось встать на колени на кафельном полу, чтобы вытащить рулон из-под коробки с лентами. Залезть в шкафчик стоило усилий, и она почувствовала, что раскраснелась. «Это же нелепо, — подумала она. — Мне всего тридцать пять — я должна легко нагибаться. Надо будет сбросить фунтов десять. И никакой жареной картошки с рождественской индейкой».
Вытаскивая бумагу из шкафчика, она услышала, как открылась задняя дверь, затем раздались женские шаги. Она подняла глаза и увидела Дженнифер.
— Какого черта вы тут роетесь? — спросила Дженнифер. Она была маленькая, но высокий лоб и нос с горбинкой придавали ей внушительный вид. На ней были модное приталенное пальто и сапоги на высоком каблуке.
Миранда, невольно задыхаясь, поднялась с колен. Для полноты унижения