Тони с мужчинами.
— Реже, чем хотелось бы, — сказала Тони.
Тони льстило то, что такое молодое и красивое существо тянется к ней, но она делала вид, что не понимает намека.
— Когда сотрудники станут приходить, мне надо, чтобы вы поговорили с каждым. Поставьте стол в главном вестибюле и не давайте им пройти в кабинеты или лаборатории, пока вы с ними не поговорите.
— А что я должна им говорить?
— Скажите, что произошло серьезное нарушение в хранении вирусов и профессор Оксенфорд намерен сегодня утром обо всем рассказать. Держитесь спокойно и уверенно, но не входите в подробности — лучше всего предоставить это Стэнли.
— О’кей.
— Затем спросите каждого, когда он или она в последний раз видели Майкла Росса. Кое-кого уже спрашивали об этом вчера вечером по телефону, но лишь тех, кто работает в ЛБЗ-четыре, однако от перепроверки беды не будет. Если кто-то виделся с ним после того, как он в воскресенье две недели назад ушел отсюда, немедленно сообщите мне об этом.
— О’кей.
Теперь надо было задать деликатный вопрос, и Тони помедлила, потом все-таки задала его:
— Как вы думаете, Майкл был голубой?
— Он не был активным.
— Вы уверены?
— Инверберн — маленький городок. У нас есть два паба для голубых, клуб, пара ресторанов, церковь… Я знаю все эти места, и я ни разу не видела его ни в одном.
— О’кей. Надеюсь, вы не станете отрицать, если я скажу, что вам это известно, так как…
— Ничего страшного. — Сьюзен улыбнулась и в упор посмотрела на Тони. — Вам пришлось бы хорошенько потрудиться, чтобы оскорбить меня.
— Спасибо.
Этот разговор состоялся почти два часа назад. С тех пор Тони большую часть времени посвятила просмотру видеозаписи последнего посещения лаборатории Майклом Россом. Теперь у нее были готовы ответы, которых ждал Стэнли. Она расскажет ему, что там произошло, и он, по всей вероятности, попросит ее подать в отставку.
Она вспомнила свою первую встречу со Стэнли. Она была в наихудшем за всю свою жизнь положении. Делала вид, что является вольным консультантом по обеспечению безопасности, но клиентов у нее не было. Фрэнк, с которым она прожила восемь лет, ушел от нее. А мать впала в старческий маразм. Тони чувствовала себя как Иов после того, как он отрекся от Христа.
Стэнли пригласил ее к себе и предложил контракт на короткий срок. Оксенфорд разработал медикамент, столь ценный, что приходилось опасаться, как бы он не стал предметом промышленного шпионажа. И он хочет, чтобы она это проверила. Тони не сказала, что это ее первое поручение.
Прочесав все помещения и удостоверившись, что там нет подслушивающих устройств, она стала смотреть, не живет ли кто-либо из основных сотрудников не по средствам. В результате стало ясно, что на «Оксенфорд медикал» нет шпионов, но, к своему смятению, Тони обнаружила, что Кит, сын Стэнли, обкрадывает компанию.
Она была в шоке. Кит казался ей обаятельным и ненадежным, но что же это за человек, который крадет у собственного отца?
— Старик выдержит — у него полно денег, — небрежно произнес тогда Кит, а Тони знала по своему многолетнему пребыванию в полиции, что склонность к злодеяниям не присуща глубокой натуре — преступники просто мелкие алчные людишки, чьи поступки не имеют серьезных оправданий.
Кит пытался уговорить ее замять это дело. Он обещал никогда больше так не поступать, если Тони на этот раз не поднимет шума. У нее язык не поворачивался говорить недавно пережившему горе человеку, что его сын бесчестный человек. Но промолчать было бы нечестно.
Так что под конец она не без трепета рассказала Стэнли все.
Она никогда не забудет, как изменилось его лицо. Он побелел, лицо перекосилось, из горла вырвалось «О-ох!», словно его внезапно пронзила боль. В этот момент, когда он пытался совладать с чувствами, она увидела, какой он сильный и одновременно чувствительный, и ее неодолимо потянуло к нему.
Она правильно решила сказать ему все. И была за это вознаграждена. Стэнли уволил Кита и подписал с Тони постоянный контракт. За это она всегда будет железно верна ему. Она была преисполнена решимости отплатить за доверие.
И жизнь стала лучше. Стэнли быстро повысил ее: она по-прежнему отвечала за безопасность и стала менеджером по оборудованию с более высоким жалованьем. Тони купила красный «порше».
Однажды она упомянула, что играла в сквош в национальной полицейской команде, и Стэнли предложил ей сыграть с ним на корте компании. Тони победила с небольшим перевесом, и они стали играть каждую неделю. Оксенфорд был физически в очень хорошей форме и делал длинные броски, но Тони была на двадцать лет моложе и обладала мгновенной реакцией. Ему удавалось время от времени переигрывать Тони, когда внимание ее рассеивалось, но в итоге она обычно выигрывала.
Постепенно она узнала его лучше. Оксенфорд играл сильно, идя на риск, что часто вознаграждалось. Боролся за выигрыш, но умел и проигрывать. Тони, как и он, отличалась сообразительностью и любила попикироваться. Чем больше она узнавала Стэнли, тем больше он ей нравился. И наконец наступил день, когда она поняла, что он не просто ей нравится. Это было нечто большее.
И сейчас Тони чувствовала, что для нее страшнее не потерять работу, а больше его не видеть.
Она только собралась пойти в главный вестибюль, чтобы встретить Оксенфорда, когда он войдет, как зазвонил телефон.
Женский голос с акцентом юга Англии произнес:
— Это Одетта.
— Привет!
Тони обрадовалась. Одетта Кресси работала детективом в Лондоне, в полиции метрополии. Они познакомились в Хэндоне на курсах пять лет назад. Они были одного возраста. Одетта была не замужем, и, после того как Тони рассталась с Фрэнком, они дважды отдыхали вместе. Не живи они так далеко друг от друга, были бы близкими подругами. А так они каждые две недели разговаривали по телефону.
Одетта сказала: