что это меняет в нашем спектакле, а, Гарденер?
- То, что всё кончено, Грейджой. Твой путь кончается здесь, как и путь всего твоего поганого рода. – безапелляционно заявил Эдмунд, пронзая фигуру потрёпанного железнорождённого презрительным взглядом. По крайней мере именно такая эмоция отразилась на монаршем лице.
- Ой ли? – вполне себе уверенно усмехнулся Вороний Глаз, снимая здоровой рукой повязку со второго глаза и сверками перед Гарденером своей врождённой гетерохромией. – А вот мне кажется, что шансы всё же есть. Пускай ты лишил меня неба, а сам непобедим на суше, но вот море по-прежнему моя стихия. Без флота тебе не одержать окончательную победу. Сколько твоих цепных псов здесь ещё поляжет? А сколько моих уйдёт и продолжит жить? Уверен, что ты спать спокойно не сможешь, зная, что где-то там. – махнул рукой в сторону Закатного моря Грейджой. – Всё ещё есть носители нашей крови и уклада. Особенного после того, как ты почувствовал на себе весомость железной цены. – расплылся в самодовольной ухмылке Эурон. – Ты проиграл эту войну, Гарденер. Чтобы ты там о себе не думал.
- Ой ли? – чуть прищурился монарх, будто бы специально спародировав Грейджоя, и вглядываясь куда-то за спину Вороньего глаза. Едва уловимая улыбка появилась на лице Эдмунда, заставляя Эурона волей неволей, но обернуться.
- Что ты там… Да, чтоб тебя, сукин сын! Ха-ха-ха! Мерзкий ублюдок! – истерично рассмеялся Вороний Глаз, когда осознал какой же бессмысленной была его прошлая бравада. И смех этот нёс в себе всю ту боль от испытанного в данный момент поражения.
Действительно, даже лишившись дракона у железнорождённых было неоспоримое преимущество в виде запасов бочек с буйноростом, которыми они нивелировали всю ту огромную численность армии андалов, явившихся на брег бухты у Гибельной крепости, перекрывая проходы, разрывая гвардейский, кавалерийский и воинский строй. Однако же и у самих андалов имелись собственные запасы, причём намного больше, чем у их врагов. Так почему же они так и не были пущены в дело?
А всё, потому что применить их без вреда для армии было невозможно. Это циничный Эурон ни в грош не ставил собственных солдат, так или иначе, но попадающих под раздачу, а вот андалы таким делом не промышляли. Оставалось только пытаться бить буйноростом по кораблям с осадными губительными орудиями, но и тут вышел провал. Расстояние не позволило, ибо в итоге ни один из выпущенных снарядов так и не попал в цель.
По сути, это был тупик, грозивший андалам пирровой победой, если бы не универсальность воинских подразделений и точный расчёт короля. Появление небольшой, но мобильной флотилии под командованием сира Давоса Сиворта заставляло полностью пересмотреть итоги этого сражения. Впрочем, железнорождённые могли бы легко перестроиться, среагировав на новую для себя угрозу. Однако в любом случае обстрел берега оказался бы прекращен. Да только вот незадача. Драконобои никогда не задумывались орудием на один единственный, но очень важный раз.
- Забавно, да? Хотя сейчас давай им второе название. – с наслаждением наблюдал Эдмунд за тем, как огромная стрела летит практически по прямой траектории и попадает в борт одного из суден, чтобы практически полностью разворошить его, превращая в бесполезную кучу никому ненужных досок. – А всего-то и нужно было, что слегка подправить принцип изготовления. – не столько для Эурона, сколько для самого себя произнёс Гарденер, припоминая объяснения молодого Сэмвелла Тарли. На самом же деле принцип облегчённых снарядов был ровно тот же, просто в процессе кровь дракона не фигурировала, а вместо неё была смесь буйнороста с нарушением целостности конструкции в момент попадания. Дешево, просто и сердито. Что тут ещё сказать?
- Отлично сыграно, Гарденер. Просто отлично. – впервые с момента их встречи искренне нахмурился Вороний Глаз, наблюдая за тем, как его флотилия редеет с каждым попаданием. Хватало всего одного, чтобы пустить судно на дно, так что представить состояние железнорождённого было довольно просто. К тому же здесь появился и Давос, что предостерёг все попытки врагов к бегству, устроив импровизированную, но эффективную блокаду.
- Без твоего согласия я бы ни за что не смог это провернуть, Грейджой. Так что это твоё, а не моё поражение. – направил мощную магическую волну в землю король, вновь заставляя противника обернуться, но уже в сторону суши, а не моря.
Под влиянием силы избранника Семерых практически весь крутой спуск с возвышающегося холма превратился в пологий нестандартного вида природный мост. Теперь прямой путь к окровавленному и шумному берегу был открыт не только кавалерии. Нет, теперь к месту сражения беспрепятственно спускалось многотысячное андальское воинство, начисто умерщвляя любые надежды врага на спасение или тем более победу. Позади же всего этого воинства грозно возвышались окованные в броню элефанты, готовые в любой момент сбросить всё, что угодно и когда угодно обратно в море. Это был конец. Абсолютный и бесповоротный.
- Радуйся, Грейджой. Перед своей смертью ты увидел войско твоим глазам совершенно непредназначенное. Собранное не для войн с людьми, но с чем-то гораздо более грозным, чем ты когда-либо был или смог бы стать. – словно апофеозом всей этой картины, как будто высился андальский монарх. Живой мертвец и божий избранник. – А теперь бери своё оружие. – без всяких затей пнул к ногам Эурона его потерянный клинок Гарденер. – И будь так добр сдохнуть достойно. На нас сейчас смотрит свет человеческий. – бесшумно извлёк Белую Длань из своих ножен король, занимая довольно открытую, но вместе с тем мастерскую стойку.
- Забавно, а я ведь действительно считал, что поймал удачу за хвост, когда выгорело дело с драконом. Вот только дома ждал монстр куда опаснее. – поднял клинок с земли Грейджой, в последний раз усмехаясь перед лицом своего врага. Только вот ухмылка в этот раз получилось кривой.
Два лидера своих народов сошлись в первом и последнем бою. Эдмунд мог бы легко покончить со всем одним лишь усилием воли, но баллад и песен от этого не напишут. Давно он не брался за меч, очень давно. Ведь раньше у него всегда был клинок более достойный нежели холодная пускай и магическая железка. Теперь же правильным было применить полученные от почившего друга знания на практике. Да и сама эта практики в преддверии северного похода совсем не помешает.
Эурон решился атаковать монарха первым, прекрасно понимая, что сам он первого удара попросту не выдержит. Сломается пополам скорее всего. А потому единственным для него решением было брать скоростью и ловкостью,