— По вашему голосу непохоже, чтобы вы обиделись.
— Потому что я не обиделась. Я думаю, прогонять меня прочь, когда вы так явно… гм… заинтересованы в чем-то другом, — это очень благородно с вашей стороны и, может быть, даже романтично.
— Господи, избавь меня от предсказуемости женщин!
— Я подозреваю, что женщины потому предсказуемы, что они правы.
— Мисс Кастеллано, я не проявляю благородства.
Она рассмеялась, подняла горстку травинок, которые только что сняла с его одежды, и высыпала их на его голову.
— Называйте меня Мией, по крайней мере когда мы наедине. И признайтесь, что после того, как мы два раза целовались — так, как мы целовались, — мы вышли за рамки «мисс» и «милорд».
— Мы больше не будем оставаться наедине.
— Дэвид, мы в карантине. Где бы мы ни находились, мы все равно наедине.
Он встал, но не предложил ей руку. Он знал, к чему бы это привело.
— Я пойду и заберу садок.
— С того места, где мы целовались в первый раз?
— Где я его оставил, когда заподозрил, на какую неприятность вы нарветесь. Я возвращаюсь в дом, если только вы не слишком замерзли и не хотите пойти первой.
— Спасибо, но я сухая и мне тепло. Интересно, как так получилось?
Мия поднесла два пальца к губам, как будто ей нужно было очень серьезно что-то обдумать. Она чувствовала себя до нелепости счастливой, даже когда лорд Дэвид повернулся и пошел к дому. А потом она вспомнила, почему они оказались заперты здесь вдвоем.
— Дорогая, я уверена, что это просто укус насекомого.
— О, миссис Кантуэлл, спасибо!
Теперь Мия точно знала, как чувствовала себя Кэтрин Морленд в Нортенгерском аббатстве, когда потребовала, чтобы передвинули комод, а потом обнаружила, что за ним вовсе не скрывается потайная дверь. Она чувствовала облегченней смущение одновременно.
— Это так странно… жизнь была такой нормальной, или по крайней мере казалась нормальной, а потом я вдруг вспомнила, почему я не в Пеннфорде. Или не в Лондоне. Или не в Бате.
Мия могла сама застегнуть платье, но она повернулась спиной к миссис Кантуэлл, чтобы та ей помогла. Она собрала волосы и подняла их над головой, чтобы они не мешали застегивать платье.
— Как здоровье кучера?
— Мисс, он не так быстро поправляется, как хотелось бы мистеру Новинсу. Врач не хочет строить предположения по поводу того, что вызывает его болезнь.
— Это так трудно, или, может быть, он не хочет поставить неправильный диагноз?
— Или он понятия не имеет, что это за болезнь. — Экономка похлопала Мию по плечу. — Ну вот, готово, дорогая. Вам помочь уложить волосы?
— Нет, я их просто завяжу сзади.
— Тогда я пойду и займусь рыбой. — В дверях экономка помедлила. — Мисс, с вашего разрешения, я приготовлю форель на обед, пожалуй, я нафарширую ее луком. А на ужин я сделаю куриный бульон. Это, конечно, не такая пища, к какой вы привыкли, но, я думаю, в нашей особой ситуации можно и обойтись.
— Миссис Кантуэлл, это будет прекрасно. Если хотите, я могу помочь нарезать лук… или его рубят?
— Рубить или резать, все одинаково пригодится, и вы будете ангелом, если готовы за это взяться.
Она будет помогать. Не будет целыми днями бездельничать в своей комнате, читать книжку и требовать, чтобы ей принесли чай. И Мия с облегчением отметила, что если не считать рук, которые побаливали после рыбалки, она чувствовала себя совершенно здоровой.
В кухне они увидели хлеб и корзинку с пирогами.
— Обед будет готов еще не скоро. После того как я почищу рыбу и до того как начну готовить, мне нужно застелить постели и навестить больных. Мисс, если вы проголодались, съешьте сейчас пирожок с мясом.
— Я подожду.
Мщ возразила не очень уверенно, но потом все-таки решила не обращать внимания на голод и взяла три луковицы, которые ей дала миссис Кантуэлл. Надев фартук, чтобы не испачкать платье, Мия взялась за нож.
— Миссис Кантуэлл, я могу застелить постели, когда порежу лук.
— Нет, мисс. Лорд Дэвид, когда приходил, ясно сказал, что в его комнату разрешается заходить только мне.
— Он так сказал? Как оскорбительно!
Мию охватил гнев. Она подняла нож и принялась резать — или рубить — луковицы. Нож был очень острый, но, несмотря на это, уже через минуту из ее глаз полились слезы.
— Мисс, я здесь такое повидала. Женщины вечно пытаются найти способы проникнуть в спальню джентльмена. Джентльмены гораздо проще.
— Я бы никогда не стала прятаться в спальне мужчины. Это унизительно!
Мия хотела, чтобы мужчины сами к ней приходили, и меньшее ее бы не устроило.
— Конечно, мисс. У вас достаточно гордости, чтобы не опускаться до такого поведения. В этом смысле вы с лордом Дэвидом похожи.
«Похожи? Этого не может быть». Но Мия была слишком хорошо воспитана, чтобы произнести эти слова вслух. Хотя, возможно, это объясняло, Почему их поцелуй был так изумителен.
Мия вытерла слезы и взяла последнюю луковицу.
— Расскажите еще что-нибудь, ну пожалуйста.
Она улыбнулась такой улыбкой, которая приглашает поделиться секретами.
— Одна леди пряталась в гардеробе. Другая забралась в постель. Был случай, когда в одной спальне в одно и то же время прятались в разных местах две женщины. Ни одна из них не вышла оттуда до утра.
Означает ли это, что джентльмен нашел обеих и ни одну не отослал прочь? Мию так и подмывало спросить, но она не хотела выдать свою неискушенность. Она решила, что сегодня вечером тщательно изучит содержимое книжных полок. Может быть, ей удастся найти книгу с рисунками, которые объяснят, что могут делать вместе три человека.
Миссис Кантуэлл дала ей кусок лимонного мыла, чтобы отмыть от рук запах лука. В тот момент, когда Мия вытирала руки, у нее в животе заурчало.
— Мисс, съешьте, пожалуйста, пирожок с мясом. Вы можете притворяться, что не голодны, но ваш желудок утверждает обратное.
— Ну хорошо. Вообще-то я сегодня с утра ничего не ела, кроме конфеты из коробки Джанины. Я встала с первыми лучами солнца, так что для меня сейчас уже середина дня.
Мия выбрала из четырех пирожков с мясом самый маленький и откусила крошечный кусочек.
— О, как вкусно! Начинка из рубленой свинины с луком и какой-то пряностью, я ее не узнаю. Кажется, это кориандр.
— Правда? Я думала, что пироги по рецепту миссис Хендерсон. Она мастерица печь пироги с мясом. У нее получается удивительная хрустящая корочка, но она не жалует специи, кроме соли и перца.
— А кто испек хлеб, вы знаете? Я бы хотела передать им благодарность.
— Думаю, хлеб прибыл от мисс Хорнер. Она всегда кладет в воскресный хлеб изюм и корицу.