– Если б Брателло послал им сигнал тревоги, они бы давно с места снялись. Всей кодлой рванули бы.
– Да, вряд ли они продолжали бы яйца высиживать. Так ты надеешься, он пока не успел ничего ляпнуть?
– Не поручусь. Я думал, водила у них самый тихий, а этот гаденыш столько натворил. Хорошо хоть не рядом с местом.
– Как, Узбек сказал, они его называют?
– Убежище.
– Вот-вот начнется розыск. Если Брателло отловят, если он сдаст своих…
– Так ищите!
– Постараемся. Мы ведь, слава богу, не пришельцы из космоса. Жили и работали здесь, старые связи никуда не делись.
– Знаю я ваши старые связи, у самого достаточно. Если палка всякая о двух концах, так связи тем более. С одного конца «плюсом» зарядишься, а другого «минусом» двинет. Так что осторожнее, людей задействуйте по минимуму.
– Понятно.
– Смотри, чтоб не просочились из-под носа. Там нет подземных коммуникаций?
– Смотрели схемы. Канализация, теплоснабжение, даже водопровод. Это же не Москва, там диаметры другие. Не выберешься, застрянешь. Короткий подземный ход они, может, и заготовили. Это мы держим в уме.
– Пасите Брателло там, возле дома. Он должен вернуться предупредить своих.
– Если смелости хватит.
– Я здесь ситуацию проконтролирую, постараюсь. Буду в курсе, если что-то вылезет. А вы крутитесь, раз уж напортачили. Причем дважды. Первый раз, когда он вас вычислил, второй – когда дали ему уйти.
– Да знаю я, знаю. Разберемся.
Глава двадцать вторая
У Глеба не было времени долго задерживаться в Люблино, дежурить возле Викиной квартиры. Он вообще не любил долгого бездействия. Прекращал движение только на финальной стадии, дожидаясь «объекта», определенного к ликвидации.
Сейчас его интересовал другой адрес – посольство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Там у «леваков» и антиглобалистов намечалась очередная акция.
Федор Филиппович упомянул о странном объявлении на сайте одной из московских левых организаций. Среди пламенных лозунгов и гневных обличений в самом конце длинной и хаотично заполненной страницы вдруг поместили призыв к похитителям Абросимова обратиться по адресу электронной почты «Трудового фронта имени Че Гевары».
– О чем они собираются говорить с бандитами? – искренне удивлялся Потапчук. – Зная отношение этих ребят к олигархам, можно предположить, что они хотят бескорыстно дать ценные советы по вытягиванию из «Сибстали» денег. Может, похитители и пользуются Интернетом, но уж на сайты «леваков» вряд ли заходят. А вот мои подчиненные вынуждены делать это регулярно.
– Надо бы отработать по объявлению, – заметил Сиверов. – Даша Абросимова с этими товарищами, как сейчас говорят, тусуется.
На этот раз акция заключалась не в бросании яиц, не в вывешивании флагов на крыше. «Фронт» решил выразить очередной протест против оккупации Ирака и сделать это возле британского посольства, поскольку американское охранялось гораздо большими силами.
Глеб надел черную кожаную «косуху», пристроил в верхний карман цветок красной гвоздики и отправился к месту событий.
Подоспел как раз вовремя. С разных концов улицы вдруг собралась воедино кучка молодежи и моментально оказалась возле ограды посольства. Каждый в этой кучке четко знал свою функцию. Четверо мгновенно приковали себя к ограде наручниками, еще четверо развернули яркий транспарант, где черными буквами на красном фоне было написано: «Позор новым колонизаторам! Закройте свои концлагеря!» Самый рослый растянул над головой полотнище с портретом Че Гевары, остальные уселись полукругом на асфальт, пытаясь задержать продвижение дежурных стражей порядка.
Милиционеров было всего трое – маловато для такого случая. Двое английских охранников по ту сторону охраны флегматично наблюдали за их усилиями. Молодежь громко скандировала лозунги. Такая же кучка по ту сторону улицы вытащила из мешков чучела Буша и Блэера. Обе карикатурных фигуры подняли на палках и подожгли. Двое заранее приглашенных репортеров снимали происходящее.
Прошло не больше минуты, и откуда-то из-за угла выскочил десяток омоновцев – в шлемах с забралами, с пластиковыми щитами и дубинками в руках. Тут уж дело у милиции пошло быстрей. Били не разбирая, в полную силу – по спинам, рукам, ногам. У кого-то из парней пошла кровь, пачкая пластиковый щит.
Лозунг и знамя с Че Геварой омоновцы разодрали в клочья. Участников акции поволокли по асфальту, заталкивая друг за другом в «воронок». Глеб тоже получил удар сзади. Падать он умел. В этот раз упал на асфальт, сцепив руки за головой. Цветок гвоздики вылетел из кармана, и его тут же смял ботинок на толстой подошве.
Потом Глеба впихнули в машину. Напоследок он увидел, как один из омоновцев режет автогеном цепь наручников, которыми парни приковали себя к решетке. Те, кто уже находился в «воронке», продолжали выкрикивать антивоенные лозунги. «Пассажиры» были притиснуты друг к другу – лоб упирался в затылок, плечо к плечу.
В участке всех закинули в «обезьянник», потом стали вызывать по одному для составления протоколов. Никому не знакомого Глеба «леваки» совершенно спокойно признали за своего – видно, решили, что старшие товарищи в последний момент послали к посольству одного из своих рядов. Разговаривали в «обезьяннике» много и на самые разные темы. Преобладала эйфория – каждый с гордостью демонстрировал синяки от ударов резиновых дубинок. Девушки, не желая отставать от парней, закатывали ради этого рукава, задирали на спине майки и кофты.
Глеб смотрел на них с симпатией, как мог бы смотреть на собственных детей. С одним из парней он завел разговор о сайте и узнал, что им заведует некий Илья.
– Не будьте слишком наивными, – предупредил Слепой. – Ты ведь меня первый раз видишь. За решеткой к людям подсаживают «наседок», стукачей. У таких типов талант входить в доверие, развязывать языки.
– Вы же были там, я помню, как вас повалили. Так что не беспокойтесь, бдительность мы не утратили, – счастливо улыбнулся парень.
– А на митинг, по-твоему, не могли подослать провокатора? Такому ничего не стоит получить пару раз по спине и костюмчик испачкать. Такой может год внедряться к вам, чтобы в нужный момент кинуть камнем в