— Я воспользуюсь твоим предложением наказать тебя. На колени, — и толкает меня в импровизированную пропасть, заставляя принять только одну возможную позу из моего находящегося положения.
Несмотря на мягкость этой пропасти, я очень резко погружаюсь в бездну неведомых мне до этого ощущений. Он повелительно и где-то грубо распоряжается моей беспомощностью, вспоминая мне все мои провинности. А я сначала пытаюсь устроить бунт, но потом, передумав, смело встречаю его бесцеремонность и дерзость.
Ох, где же ты теперь мой адвокат и моя заступница Анна, которая обязалась всю вину взять на себя? А меня ведь спрашивают по полной, как и обещали, — откуда взялись эти ухажёры, зачем я снова во время драки встряла между мужчинами. И как я добиралась до шоссе, и почему мои руки так исцарапаны… И, главный вопрос: за что я так обидела пожилого Ивана Сергеевича.
Но, даже находясь в полном затмении, хмыкаю в ответ:
— Это он пожилой? Да он нас всех …
Но Костя не даёт договорить мне, затыкая довольно жёстко рот. И через миг я уже понимаю, что слышу свой стон со стороны, и собираюсь умолять его о пощаде, потому что от острых и пронзительных впечатлений не ощущаю больше опоры в руках и своём теле.
Он, словно почувствовав моё состояние, резко разворачивает меня и укладывает на спину. На мгновение дикий блеск в его взгляде меня даже пугает, но тут же он уже внимательно вглядывается в мои глаза и, не находя в них сопротивления, нависает надо мной.
— Я люблю тебя, Костя! — не выдерживаю я.
Я трогаю его и чувствую, как лёгкая дрожь пробегает по его телу:
— Козочка, моя, — чувствую на губах его тёплое дыхание и поцелуи, которые стали в одночасье нежными.
Он подминает меня под себя с безапелляционным правом, которое выражает его тело и движение. Ещё не отключившись полностью, пытаюсь вспомнить, о каких мероприятиях в областном городе говорил на днях Иван Сергеевич, чтобы непременно их посетить. Желательно вместе с Анной. Потому что наказание у Кости получилось уж очень хорошим, и я совсем не прочь снова вызвать его гнев.
Я шепчу его имя, а он хрипло стонет. И вот сейчас, если захочу, то наказать уже смогу сама, но я великодушный человек и никаких обид не помню. И доказываю ему это всю ночь. А он интенсивно работает, и я осознаю, насколько мой муж был терпелив, пока дожидался меня, и какую сдержанность проявил в ту нашу самую первую ночь.
Утром проснулась с ощущением, словно кто-то во сне касался волос и легонько гладил мои бёдра. Я открыла глаза и сразу почувствовала ласковые прикосновения мужа.
— Доброе утро! Я соскучился, — Костя продолжал нежно гладить меня кончиками пальцев. — Еле дождался, когда ты проснёшься.
Комната была залита необыкновенно ярким светом, которого здесь я ещё ни разу не видела. Я немедленно вскочила, чтобы успеть полюбоваться рассветом, но быстро спохватилась, что надо что-нибудь надеть.
Потянула одеяло на себя, чтобы завернуться в него, но Костя не дал мне его взять, потому что тоже захотел полюбоваться. Махнув на всё рукой, я с нетерпением выглянула в окно. Лучи восходящего солнца осветили в это ясное утро таким потоком всё вокруг, что ленту реки и раскинувшийся лес можно было признать новым чудом света.
— Вероника, — тихо позвал меня Костя.
Я обернулась и увидела на столе корзину с белыми гладиолусами, освещаемую утренним солнцем. А рядом стояла пресловутая фигурка с птичками. Я подбежала к мужу, хотела сесть рядом, но он потянул меня на себя, а я стала благодарно его целовать.
— Почему ты не призналась мне в любви в нашу первую ночь? Или когда я уезжал?
— А ты ждал?
Хлопок по моему мягкому месту оказался довольно увесистым.
— Иногда, мне кажется, что тебе нравится надо мной издеваться или ты мне мстишь.
— Каждый судит по себе.
На этот раз мне удалось увернуться, и пока он замешкался, я напала на него как наш Арбузик и стала целовать, пока он не пришёл в себя. Он встретил это дело с удовольствием, и мы снова выпали из реальности для остального мира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отдышавшись, я положила голову к нему на плечо и сказала:
— В первую ночь я просто не успела этого сделать. Слишком большое потрясение меня ждало. Хотела признаться следующей ночью. Ну, а потом…
Костя ласково поцеловал мою руку.
— Потом… Это было глупо. И, наверное, по-детски. Но я загадала, если не признаюсь тебе в любви перед отъездом, то всё будет хорошо. Ты обязательно вернёшься. И я смогу тебе это сказать.
— А если бы я был так зол, что не захотел бы тебя даже слушать после вчерашнего.
— Тогда я спала бы под твоей дверью, пока ты не выслушал бы меня и не простил за моё поведение.
Он так сильно меня прижал к себе, что я испугалась, всё ли у него в порядке.
— Это я должен просить у тебя прощения. Я никогда никого не любил.
— А Катерину?
— Нет, не любил. Не думаю, что и она испытывала ко мне какие-то чувства. Я был беспорядочен в своих связях. И я честно не знаю, за что мне достался такой подарок после моей разгульной жизни.
— Так я далеко не подарок, — засмеялась я.
Он снова навис надо мной:
— Ты подарок, который я обещаю беречь.
— И я тебя. Здесь сбываются мечты, — сказала я загадочно.
— Не понял.
— Я мечтала о настоящей любви — вот желание и сбылось.
— А слёз-то было, когда замуж позвал. Я уж и не верил, что дело выгорит. Первый раз в жизни сомневался в успехе. Правда, и сам не знал, что полюблю.
— Все события наложились, вот чудо и произошло, — я развела руками.
— А проще нельзя было?
— Значит, нельзя. Ценишь только то, что достаётся с трудом. Просто кто-то сверху позаботился о том, чтобы мы остались наедине. Хорошо постарались, да? Ни связи, ни людей, ни работы.
— Да, такое трудно было даже представить. Скучаешь по работе?
— Есть немного. Но пока не хочу тебя ни с кем делить.
— А я как не хочу, — Костя прижался своей щекой к моей. — Тебе Камилла Львовна привет передаёт.
— Ой, и я ей. Мне она очень понравилась. С мужем хочу её познакомиться, она мне все уши прожужжала про их большую и чистую любовь.
— Так ты с ним знакома. Это Макс.
— Как? А почему она не сказала мне?
— Для дела так надо было, а она умеет мужа слушаться в отличие от некоторых, — он снова игриво попытался меня отшлёпать.
— Да? Ну, тогда и тебе надо кое-что знать. Ханк всё о нас знает.
— Что??? — Костя подскочил в кровати.
А я захохотала. Он начал меня щекотать.
— Это ты всё разболтала?
— Я понимаю, что я заслужила такое отношение к себе, — я показательно надула губы. — Но я тебя разочарую. В этот раз на меня всё свалить не удастся. Он знал с первого дня про фиктивный брак. Конспирацию надо уметь соблюдать.
— А ты… Ты… Ты почему с моей карточки не взяла ни копейки?
— Про эмансипацию женщин что-нибудь слышал?
Он скрутил мне руки за спину и впился в мои губы дерзким поцелуем:
— Наверное, придется тебя снова наказать. Я избаловал тебя за это утро.
— Как это? Ты избаловал, а наказывать меня.
Он хотел снова что-то сделать, но мы услышали, как к дому подъехала машина. Прислушались и засмеялись, потому что услышали знакомый акцент.
Глава 39
Константин
Спит козочка. Устала после ночных утех. Ещё вчера вечером Иван Сергеевич поведал ему, как она тут жила без него и терроризировала всю округу. Рассказал, как переживала и рвалась на помощь, что удержать было практически невозможно. Задержался бы ещё немного, то, возможно, сбежала бы и никого не спросила. Любит она его, поэтому и глупости совершает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А в Берёзовке всё так вышло, потому что за Анной ей пришлось следить. Она не хотела туда ехать, ну а мужчины пристали к дамам, так оно и понятно. И было бы странно, если бы было наоборот.