блистали небоскребы из-за одного-единственного луча света, что пробирался сквозь хмурые свинцовые тучи, дотрагиваясь до темных панорамных стекол, стояли новые, совсем недавно построенные здания, дома, рестораны, аквапарк, высокие торговые центры, кинотеатры, а впереди открывался прекрасный и завораживающий вид на другую сторону Бен-Йорка. Туда, где сохранилось наследие прошлого.
В той стороне, словно часть острова, не умирало давно ушедшее время. Оно замерло и продолжало свое существование.
Старые, обшарпанные и с побитыми окнами, покрытые слоем пыли, паутиной, трещинами, мхом, заброшенные, но некогда роскошные особняки будто погрузились в вечный сон, но умирать или исчезать не собирались. Они стояли то на холмах, то над обрывами, то на ровной сырой и туманной земле, источая странные запахи и вызывая неприятные ощущения. Не представляю, как удавалось людям там жить, когда крыша текла, холод проникал во все трещины в стенах, окна закрыть невозможно, потому что не все целы. Мой дом тоже относился к той категории, но, к счастью, без трещин и с нормальной целой крышей и окнами. Однако вид вызывал не восторг и восхищение, а лишь заставлял поежиться и смириться. Построен был серый величественный старый замок на одном из холмов, окутанных лесным царством.
Единственное, что делало живым часть этого острова, – лес на востоке и горы в западной части, которые то подымались, то опускались, как качели.
Мне нравилось проезжать по мосту, потому что по правую сторону находилось Алое море, манящее и завораживающее глубокой синевой. Вдохновляюще смотрелся этот пейзаж во время заката. Солнце, которое редко выходило из-за туч, окрашивало в бордовый, кровавый цвет воду и часть острова. Я мечтала побывать на берегу в такое время вместе с тем, кого любила больше жизни. С тем, кто всегда оставался рядом, с тем, кто готов разделить со мной вечность и перевернуть горы. Любуясь на великолепие, созданное природой, я заметила на себе холодный взгляд матери. Лилиана как будто впервые в жизни увидела дочь и не знала, что делать: заговорить с ней или продолжать пялиться. Ну и я не собиралась начинать диалог первой, поэтому делала вид, словно никого не существовало в машине. Атмосфера была напряженной, лишь музыка пыталась ее развеять, негромко играя в салоне, но все старания музыканта были напрасны. Когда мама рядом, напряженность будет с окружающими до последнего. И никакие песни, разговоры не украсят здесь фон.
– Дмитрий, отвези нас в парк, – приказала Лили.
Я почувствовала облегчение, когда мама переключила внимание с меня на что-то другое – видимо, отвернулась к окну.
Водитель молча развернулся и, прибавив немного скорости, помчался обратно в сторону, где виднелся Новый мир – сторона настоящего времени. Меня удивила такая новость, но я притворилась, что не услышала ее, не отрываясь от окна. Теперь за ним проносились небоскребы и новостройки. Ехали мы где-то минут двадцать, проезжая центр города, где после школы за поворотом начинались широкая длинная дорога и куча светофоров с переулками и новыми зданиями. Людей было много, а машин еще больше. Я не любила суету, бесконечные пробки, сырость и пасмурность, но так как выбиралась из дома редко, то полюбоваться на великолепие серого мрачного Бен-Йорка не отказалась бы. За весь путь удалось столько интересного увидеть и вспомнить места, где мы с друзьями и мамой когда-то были.
Больше всего я была восхищена аллеей Алых роз, которая напомнила об одном сне. Казалось, место знакомое, но когда бывала в нем – не помнила. Сами цветы и деревья будто шептали, что знали меня, видели сотни раз, а фонтан в виде скульптуры белого грустного и маленького ангелочка впечатлил, оставив след в памяти. Улица вправду выглядела знакомой, но жаль, я не помнила, когда здесь гуляла, а может быть, все происходило во сне? Взор долго был прикован к алым цветам, лавочкам, на которых сидели одинокие люди, читающие газеты или уткнувшиеся в телефоны; влюбленные парочки мило беседовали; дети бегали вокруг фонтана. Мне с трудом удалось переключить внимание на следующие достопримечательности города, что не уступали аллее по уникальности и великолепию. Свернув направо и проехав людный переулок, мы оказались в прошлом, где свои следы Новый мир не успел оставить. Здесь кругом стояли уцелевшие каменные, темные кирпичные здания восемнадцатого века, украшенные разнообразными узорами, поддерживаемые полуколоннами, с полуразрушенными башнями, с осыпающимися стенами, дырами и трещинами в крышах, окнах, дверях. Некоторые особняки укутали ползущие растения и непроходимые заросли. Пару десятков домов заняли высокие засохшие деревья, выросшие прямо внутри. Зрелище завораживало и восхищало. Хотелось войти в заброшенные особняки, погрузившись до конца в атмосферу прошлого, но моим желаниям не суждено было сбыться. Вскоре лабиринт вывел автомобиль из этого мрачного мертвого коридора на свет, где, куда ни посмотришь, стояли гигантские особняки, слышался шум машин и люди, словно поток реки, шли по обеим сторонам длинной дороги, выложенной разной плиткой.
Я устало оглядела улицу, заметив в толпе парня, выделяющегося среди остальных чертами лица и повязкой, прикрывающей один глаз. На пирата он был не похож, скорее на короля, что никогда не отдаст свою драгоценную корону, или волка, готового в любой момент напасть на жертву. Жесткий взгляд и твердая, уверенная походка, несмотря на хромоту, сразу выдавали темную и одновременно таинственную личность. Если раньше мое внимание занимали достопримечательности и дома мегаполиса, то сейчас я никак не могла оторваться от незнакомца. Где-то мы уже пересекались с ним. Осталось теперь выяснить точнее: во сне или в реальности? Сам парень ничего так, но до ужаса подозрительный и кого-то напоминал. Точно не Влада и не его друзей. Пока водитель не повернул в противоположную сторону, я последний раз внимательно оглядела парня. Глаза… Открытый глаз вызывал во мне неизвестную и такую родную искру прошлого. Стоп, что я несу? Почему этот незнакомец пробуждает во мне то, что не следует? В голову вдруг ударила, как молотом по железу, боль, из-за чего все тело вздрогнуло. Зажмурившись на секунду, я погрузилась то ли в сон, то ли в галлюцинации. Странное заключалось в том, что все было настолько ярко, будто это происходило сейчас. Передо мной находилась девушка в алой мантии и черном пышном бархатном платье. Ее лица я не видела из-за капюшона, только черные волнистые волосы.
– Ты нарушила закон, – холодно и властно прозвучал голос незнакомки, которая сидела на высоком величественном троне с красной обивкой. – Тебе разве не говорили, что союз с врагом не приведет к хорошему? – продолжила она на повышенных тонах.
– О чем ты думала, сестра? – раздался второй недоуменный женский голос, обладательница которого сидела чуть ниже.
– В