кусочком от целой картинки, где изображена была моя душа. Этот портрет я не видела, но четко представляла. Если художник рисует кистями, то я рисовала мыслями, и это помогало, особенно когда слишком много всего накопилось внутри. В музыке я передавала свои чувства и эмоции, а в мыслях восстанавливала и перерисовывала то, что недавно увидела или сочла подозрительным. Сегодня, например, сны и галлюцинации, которые перемешались, запутав окончательно в паутине. Запомнилось не все, но было ощущение, словно кто-то проник в мою голову и забрал часть того, что посчастливилось увидеть. Или я сходила с ума, или…
– О чем задумалась? – Меня вернул Влад из мира мыслей в нашу суровую реальность. Парень сел на подоконник напротив, отпив из бутылки. Вот алкоголик! Не думала, что Макс не один такой.
– Да так, решила побыть с собой наедине, – призналась я, повертев пустой бокал.
Мы замолчали. Иногда вместо слов требовалась тишина. Когда человек молчал, в этот момент говорила его душа, а он слушал. Влад задумчиво смотрел в окно, а я любовалась им, как дурочка, впервые увидевшая самого сексуального и накачанного парня. Надеюсь, мои слюни еще не потекли изо рта.
– Долго будешь пялиться? – спросил парень, переводя хитрый взгляд на меня.
Я усмехнулась:
– Почему твои глаза разного цвета?
Давно хотела узнать, но решилась только сейчас. У Влада красивые, необычные глаза, в которых запросто можно было утонуть: один – обсидиановый, завораживающий, а другой – с оттенком алого, как будто художник, рисующий глубокое синее море, вдруг случайно макнул кисть в другую краску и капнул, но свою ошибку осознал поздно. Два разных цвета перемешались, создав новый необычный оттенок: кроваво-синий закат.
– Чтобы ты спрашивала, разумеется, – с издевкой отчеканил он.
– А если серьезно? – сменила тон на холодный.
– Знаешь, Ками, пойдем лучше потанцуем, а к драмам вернемся позже. – Владислав собрался уходить, но я схватила его за запястье.
– Когда позже, Влад?! Когда?! – Не выдержала и резко встала с подоконника. – Думаешь, я дура? Думаешь, ничего не замечаю? Вы все ведете себя так, как будто я – кукла, с которой можно поиграть и выбросить.
– Тебя никто не бросает.
– Да-а? – протянула, сделав задумчивый вид. – Влад, я не слепая. Если с памятью у меня проблемы, то со зрением и слухом все отлично. Не знаю, что здесь происходит, но явно что-то не так.
– И что тебя не устраивает? – холодно поинтересовался парень и сложил руки на груди.
– Да все! – высказала я, махнув рукой.
– Не понимаю, о чем ты.
– О том, что мне надоело присутствовать в этом театре, где все подстраиваются под кого-то. Все говорят, и говорят, и говорят, и говорят, а я должна им верить. Какой бы бред они ни несли, мне все равно нужно улыбаться и кивать, аплодировать, танцевать, слушать, выпивать. Сегодня видеть и слышать одно, а завтра другое.
– Потерпи еще немного, Ками. Скоро этот цирк закончится, если ты сделаешь все правильно, – раздался сзади знакомый голос, а после все погрузилось во тьму.
И снова гигантские, покрытые мхом и влагой каменные серые стены лабиринта, по которому змеился туман, дрожали розы, кричали голоса, а холод пробирался до самих костей. Я не понимала, куда бежала. Зачем? Почему? Единственное, что знала точно: прошлое все равно догонит. От него не убежишь и не спрячешься.
«Ты не убежишь от прошлого, – пронесся по лабиринту эхом мужской голос, заставив остановиться и обернуться. – Ты не убежишь от меня, королева моих кошмаров».
Белая вспышка ослепила девушку, заставив рукой закрыть глаза. Когда она спустя несколько секунд открыла их, то оказалась в зимнем ночном лесу. Сильный мороз окутал ее, а управляемые метелью хлопья снега летели в лицо. Кругом из-за непогоды ничего не было видно, лишь высокие ели в белоснежном одеянии и непроходимые сугробы. Сзади послышался взмах крыльев, а затем раздалось карканье черного ворона, который приземлился на плечо хозяина. Развернувшись, девушка в нескольких шагах от себя увидела высокого человека в алой мантии, лицо которого пряталось под капюшоном.
Ворон с красными глазами-бусинками не сводил взгляда с девушки.
– Memento mori, – раздался властный ледяной голос обладателя мантии.
После очередного зловещего карканья ворона все исчезло. Погасло, словно кто-то выключил свет. По коже девушки пробежали мурашки, и ударила, подобно электрическому разряду, боль в сердце. Не выдержав внезапной волны адского удара, она истошно закричала и упала на колени. В следующую секунду картина сменилась, но в груди продолжало колоть.
Повсюду ее окружали каменные стены и горящие факелы. В помещении царило тепло, а запах… крови и смерти – невыносимый, жуткий, с привкусом жизни, сладкий – дурманил девушку. Она стояла на коленях и дрожала, увидев руки, испачканные в алой жидкости, и глаза – пепельно-мертвые, застывшие в кровавых слезах и ужасе – той, что недавно сияла радостью, светом, нежностью. Девушка не успела толком сообразить, как ее вынесло водоворотом в лабиринт алых роз. Внизу, по зелени, клубился едва заметный туман, а вокруг цвели роскошные кусты роз. Пахло здесь как после дождя – свежестью и ароматными красными цветами. Девушка огляделась по сторонам: никого. Тишина. Одна луна в чистом ночном небе оставалась рядом.
– Ангелина! – послышался голос, заставивший девушку обернуться.
К ней навстречу мчались две похожие друг на друга девушки в одинаковых пышных длинных синих платьях с красными лентами, к которым был пришит символ белой розы. Две принцессы в одинаковых коронах, две сестры, что никогда не расставались. Если разлучишь их – пострадают не они, а ты.
– Смерть… Она пришла за нами, – с тревогой и ужасом прошептала одна из сестер-близнецов.
– Не за нами, а за отцом, – поправила Ангелина, в которую вселилась на время душа Камиллы.
В сером угрюмом ночном небе пророкотал зловещий гром, предупредив о приближении опасности. Королевство Скарновест снова решил навестить нежеланный гость, а душа Камиллы покинула тело старшей сестры.
Я проснулась – сердце бешено билось, готовое вот-вот выпрыгнуть, словно зверь из клетки. Голова ужасно болела, а недавние события и сны перемешались так, что уже не разберешь, где реальность, а где мое чересчур разыгравшееся воображение. Воды. Хотелось пить. Во рту пересохло. Потянувшись за стаканом, я не обнаружила его на привычном месте. Тумба оказалась пуста. Почему Зои именно сегодня забыла оставить мне воду? Пришлось самой встать, качаясь, добраться до дверей, а дальше еще и позвать ее. Все силы куда-то пропали, голова кружилась, удваивала образы. Я охрипла и говорила слабо, поэтому никто не мог услышать, что я