— Миня, в тачку! Миня, сучка, садись!
Подпрыгнув, Бубусь двумя ногами попытался попасть в лицо Гвасалия, но он рывком откатился в сторону.
— Стоять! — приказал вбежавший в сумрак тоннеля Баскаков. Дуло пистолета взглянуло на Бубуся, на Миню, опять на Бубуся. — Руки, ну!
— Не станет он, слышишь? — пятясь к машине, крикнул Бубусь, поводя вскинутыми в боевой стойке руками. — Не выстрелит… Беги!
Гвасалия уже заходил Бубусю за спину, а Миня быстрым шепотом уверил Баскакова:
— Все, начальник, все… Я — стою. И ни при чем, просто подружка его. Не надо!
Гвасалия сверху вниз быстро охлопал очень крепкое под одеждой тело Бубуся, и тот с кривой улыбкой на девичьем личике позволил ему это, улыбаясь даже тогда, когда из нагрудного кармана извлекли плоский пакетик.
Баскаков забрал у Гвасалия найденное, развернул плотную бумагу. На его ладони лежали два кольца и бесформенный, сплющенный кусочек золота.
— Это не зубное, — медленно произнес Баскаков, поднося зажатый в пальцах желтый металл к нежному лицу с сузившимися от ненависти глазами. — Он эту звезду не придумывал себе, как некоторые, он ее своей и чужой кровью добыл… Слышишь?
— Только не надо меня лечить, мусор. Все равно вас скоро развесим, как в Венгрии вешали… Твари!
Светлые «Жигули» третьей модели стояли с раскрытым капотом на Лесной улице, мужчина в безрукавке замасленными руками менял очередную свечу. Сидящий в салоне Баранов увидел остановившееся наискось через улицу такси, подождал, пока выйдет пассажир, вгляделся. Пассажир вошел в арку дома, такси отъехало, и Баранов сказал в рацию:
— Похожий объект прибыл. Направляется к вам. Как поняли?
— Вас понял, объект прибыл, — ответила рация, — Находитесь в готовности.
Менявший свечу посмотрел на Баранова и быстро сделал несколько оборотов ключом. Накинул провод, вложил ключ в сумку, отер тряпкой руки и захлопнул капот. А потом сел в машину.
Через окно лестничной клетки дома в том же дворе Долгушин и его напарник увидели сутулого молодого человека, проходившего от арки к подъезду. Как раз в этом подъезде была квартира, в которой жил Геннадий Жуков, и Долгушин был уверен, что это именно тот, кого они ждут.
— Он? — спросил напарник.
— Оч-чень похоже, — отозвался Долгушин. — Сообщи «Озону».
Гена поднялся на свой этаж, не сразу попав ключом в скважину, отворил дверь. В прихожей сбросил кроссовки и, не надевая тапочек, в одних носках зашел в кухню. Достал из холодильника бутылочку «Пепси», сдернул крышечку об угол стола, прямо из горлышка звучными глотками отпил половину и с бутылкой в руке побрел в комнату.
Вошел и застыл на пороге.
— Привет, фраерок, — сказал Валёк. Он сидел у окна, портьера была слегка отодвинута, для обзора двора. — Засек клиентов на улице? По твою персону клиенты, я так рассуждаю.
— Какие клиенты… — заикнувшись, протянул Гена. — А ты как… Зачем?
— Так ведь должок за тобой. А я тороплюсь. Придется разобраться.
Баранов и его напарник одновременно увидели «Волгу», показавшуюся в конце улицы. Машина завернула в арку дома, где жил Геннадий Жуков, и остановилась там, не въезжая во двор.
Баскаков включил рацию:
— «Эфир», я «Озон», как слышите? Прием.
— «Озон», слышу вас хорошо, — отозвался Баранов.
— «Эфир», я «Озон», продолжайте наблюдение, — Баскаков отключился и включил рацию снова. — «Космос», я «Озон», доложите обстановку, прием.
— «Озон», я «Космос», — Долгушин смотрел на окно и балкон квартиры в третьем этаже дома напротив, — Объект прибыл на место минут пятнадцать назад…
— Один?
— Один.
— «Космос», слушай меня: продолжать наблюдение, выхожу на место… В случае моего отсутствия через пять минут — выходить на объект самим. Как поняли?
— «Озон», вас понял, продолжать наблюдение, в случае отсутствия через пять минут — выходить самим… «Озон»! Разрешите поддержать ваш выход! — с тревогой попросил Долгушин.
— «Космос», вас понял. Исполняйте приказ! — Баскаков отложил рацию. — Гриша, я пошел. Держи связь с Певцовым, ларевидери…
— Ни пуха, Андрей Сергеевич!
Баскаков прошел до подъезда, держась ближе к стене дома, прыжками через ступеньку поднялся на площадку третьего этажа, около двери перевел дыхание. И нажал кнопку звонка.
Его должно было насторожить то обстоятельство, что Жуков открыл сразу, с началом звонка, и без всяких вопросов. Глядя в бледное лицо хозяина квартиры, Баскаков решил, будто тот собрался уходить, и не насторожился.
— Жуков Геннадий?
— Да. А вы… откуда?
Вопрос был нелеп, и Баскаков едва сдержал улыбку.
— Очень рад встрече.
Он вошел, а Гена отступил назад, и, по его взгляду поняв свою ошибку, Баскаков попытался среагировать, но не успел. Правая рука дернулась к левой подмышке, ноги согнулись для толчка с разворотом, но Валёк стоял сзади, выдвинувшись из-за двери, и рука с кастетом опустилась на затылок Баскакова. Попытка развернуться несколько ослабила удар, но и только. Он осел на пол, упираясь руками в шероховатость паласа и опершись спиной о стену, разгибал ноги, пытаясь встать, и это ему удалось.
Валёк усмехнулся и коротко ударил сбоку в подбородок.
— Ты его… Не надо. Уйдем… — лепетал Гена, глядя на лежавшего.
— Уйти хочешь? Куда? — удивился Валёк. — Ты же дома, зачем уходить?
Баскаков зашевелился, подтянув руки к груди, оперся на них и, медленно отжавшись, подставил колено и начал подниматься. Ноги едва держали обмякшее тело, но он все-таки распрямился и развернулся, шатаясь.
Сильный удар снова отбросил его, Баскаков сполз по стене и затих.
— Видел, сявка, что значит дух? — спросил Валёк вконец обомлевшего Гену. — Ему лежать бы и лежать, а он все нас взять норовит… Боец! А ты, гнида, порчь! Через тебя завалились, точно…
Резкий удар снизу в живот согнул Жукова пополам, и, пока он с разинутым ртом пытался восстановить дыхание, Валёк шагнул за порог, прислушался и мягко побежал по ступенькам наверх.
А Гена, сипло втягивая воздух, отер рукой слюну и, согнувшись, тоже выбрел на лестничную площадку. Хватаясь за перила руками, медленно начал спускаться.
Снизу послышались звуки торопливого взбегания по лестнице, и рядом оказались двое. Долгушин схватил его за отворот куртки.
— Где?! Где Баскаков, сволочь? Возьми его, Сева! Ну смотри, ну смотри, если… Ну смотри!
Приговаривая на бегу, Долгушин взлетел маршем выше и с пистолетом в руке вскочил в квартиру. Перепрыгнул ноги лежавшего Баскакова, повернул ствол в кухню, в коридор, быстро продвинулся в комнату, развернулся, держа пистолет наготове обеими руками, и, лишь убедившись, что кругом никого, вернулся в прихожую.