безопасное место? Оставленный здесь, младенец может умереть или стать жертвой вернувшейся разъяренной толпы. Белл решила забрать младенца. Добравшись до лестницы, она крепко прижала живой сверток к себе и начала медленно спускаться.
Выбравшись, она внимательно оглядела дом, запоминая место, где нашла ребенка, после чего двинулась по лабиринту улочек. Наконец она попала на достаточно широкую, но пустую улицу. Боль в ноге сделалась нестерпимой. Белл даже застонала. Пройдя еще немного, она остановилась, чтобы отдышаться. Страх не оставлял ее, заставляя ожидать возвращения вооруженных бирманцев. Ее мутило. Вдобавок начала кружиться голова. Ногу жгло огнем. Боль пульсировала, отдаваясь во всем теле. Белл чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Хуже всего, если она вместе с младенцем рухнет на землю. Белл прислонилась к стене. Младенец хныкал и пытался выбраться из одеяла. Устав держать ребенка на руках, она решила ненадолго уложить его в тени дерева.
В этот момент на улице показался автомобиль. Когда он подъехал ближе, Белл увидела, что это полицейская машина. Там сидели трое полицейских в форме, а вместе с ними… Нет, ей, наверное, померещилось. Но четвертый человек – он был в гражданской одежде – побежал прямо к ней. Рукой, перепачканной в крови, Белл провела по глазам. Потом окружающий мир накренился, и она упала на землю.
Белл проснулась в темноте. Она не знала, который сейчас час. Время просто текло. Под потолком парило что-то невообразимо черное; гораздо чернее всех теней, наполнявших комнату. Из-под двери пробивалась полоска света. Эта была лампа на столе дежурной медсестры. Страх изменил Белл, заставляя сжиматься от внезапного шума и вздрагивать от движущихся теней. Страх загнал ее вглубь себя. Сделал маленькой, пронизал все ее существо, заставил молчать.
Проснувшись снова, она открыла воспаленные глаза. Во рту совсем пересохло. Не решаясь шевельнуться, она оглядела комнату, где стояла ее кровать. Чистые белые стены, полупрозрачные занавески, подрагивающие на ветерке из открытого окна. Ощущая странное головокружение и странную скованность в теле, она принюхалась. Пахло дезинфицирующим средством и цветами. Медсестра в форменном халате ставила пионы в вазу на прикроватной тумбочке. Она заметила, что Белл проснулась.
Хрипло вдохнув и ощутив стеснение в груди, Белл с трудом спросила:
– Как давно я здесь нахожусь?
Яркий свет заставил Белл прищуриться. К ней начали стремительно возвращаться воспоминания о кровавой бойне, сопровождаемые позывами на рвоту. Белл прикрыла глаза и застонала. В затуманенной голове замелькали жуткие картины, полные крови и смерти. Мертвая женщина в доме. Люди на улице. Убийства, зверские расправы. И младенец… Несчастная крошечная девочка, оставшаяся без матери. Боже! Белл вспомнились нежная теплая кожа ребенка и шелковистые волосы. И глаза, огромные карие глаза. Что стало с малышкой?
Медсестра принесла таз. Белл села на постели и вывернула в таз то, что еще оставалось в желудке. А что там могло оставаться, если она ничего не ела? Она плохо помнила последовательность событий. Ссора с Оливером. Это она помнила. Но что происходило потом? Слишком слабая, чтобы сидеть, Белл повалилась на подушку. Медсестра вытерла ей лицо прохладной мокрой тряпкой.
– Спасибо, – пробормотала Белл и снова попыталась сесть. – Сколько я уже здесь?
Медсестра принесла ей стакан воды.
Белл залпом выпила воду, после чего медсестра осторожно уложила ее.
– Вам нужно отдыхать.
– Мне нужно знать, что с младенцем.
– У вас на это еще будет много времени.
– Когда я попала сюда?
– Почти двое суток назад.
– Кажется, я просыпалась ночью.
– Возможно, хотя доктор дал вам снотворное. Наверное, вам это приснилось.
– И теперь я могу уйти отсюда?
Ей хотелось встать с кровати, размять ноги и разобраться в случившемся. Хотелось убежать от всего, что она видела на улицах, и от страха, сжимавшего ей живот и угрожавшего остановить сердце. Лучше всего в таких случаях помогает джин. Несколько очень щедрых порций джина.
– Доктор вас осмотрит, но позже. А сейчас к вам посетитель. Ждет не дождется, когда вы проснетесь.
«Оливер», – подумала Белл, забыв про их ссору. Медсестра открыла дверь, и Белл, испытывая смешанные чувства, увидела Эдварда. Благодарная за его приход, она с трудом выдавила улыбку.
– Надеюсь, эти цветы вам понравились, – широко улыбнулся он.
Белл рассеянно кивнула и попыталась заглянуть через открытую дверь в коридор.
– Спасибо. А как малышка? Она здесь?
– Жива и здорова.
– Вы нашли ее родственников? – спросила Белл, ощущая настоятельную потребность это узнать.
Эдвард бесшумно закрыл дверь, сказав, что о младенце заботятся надлежащим образом, а потому у Белл нет причин для беспокойства.
– Я могу рассказать, где ее нашла. Это ведь может помочь поискам родных. Я запомнила дом. Если вы меня туда отвезете, я его вам покажу. Пожалуйста, помогите мне встать. – Белл заерзала на постели. – Я уже вполне могу ходить.
– Белл, в этом нет необходимости. Мы уже наводим справки. Надеюсь, вскоре найдем кого-нибудь из ее родни.
– Вы уверены? Мне невыносимо думать, что малышка может оказаться в сиротском приюте. – Белл всхлипнула. – Эдвард, вы представляете, какой ужас пережила эта крошечная девочка, когда у нее на глазах убили мать?
Эдвард пододвинул стул к кровати, сел, взял Белл за левую руку и нежно погладил:
– Успокойтесь, дорогая. Не надо так волноваться. Я же сказал, ребенок жив и здоров. А вот как вы себя чувствуете? Это важный вопрос.
Белл нахмурилась:
– Рада, что осталась в живых. Но голова ни к черту. Я плохо помню последовательность событий.
– Возможно, это и к лучшему.
– Но как я сюда попала? Что со мной случилось?
– Вы помните, что мы нашли вас вблизи индийского квартала?
– Да. Я совсем не собиралась туда забредать.
– Очень надеюсь, что не собирались. Вы упали и поранили ногу о битое стекло. Во всяком случае, мы так думаем.
– Я совсем не чувствую боли, – призналась Белл, оглядывая себя.
– Вам дали болеутоляющее.
Белл не смогла удержать слез, и они потекли по ее щекам. Эдвард молча подал ей носовой платок. Она вытерла лицо.
– Полегчало?
– Эдвард, это было ужасно. Ужасно! То, что я видела. Почему бирманцы убивали индийцев?
– Я все объясню, когда вам станет лучше.
Белл отдернула руку. Ей необходимо знать сейчас. Немедленно. Почему это произошло? Почему допустили такое? Но чувствовалось, Эдвард ей ничего не расскажет. Белл уперлась руками в матрас и села на постели:
– Мне надо встать. Я больше не хочу оставаться в больнице. Пожалуйста, помогите мне. Пожалуйста, Эдвард. Я должна увидеться с Клейтоном и вылететь в Сидней.
Эдвард покачал головой. Его глаза помрачнели.
– Боюсь, об этом не может быть и речи. Вы перенесли травматический шок. Доктор хочет продержать вас здесь не меньше недели. Возможно, и больше.