возразила Белл.
– Откуда ты знаешь? – искренне удивился Оливер.
– Помада на твоей шее, – с нескрываемым раздражением ответила она. – Трудно не заметить.
Оливер не возмутился. Наоборот, он громко засмеялся:
– Ревнуешь?
– Не говори глупостей.
Белл сознавала, что на ее лице отчетливо читается подозрение. Собственное поведение злило ее.
– Я лучше уйду, – сказала она, вскакивая с дивана.
– Ты так и не рассказала, почему вчера не пришла на встречу.
– Ничего особенного. Просто Эдвард познакомил меня с театральным антрепренером международного уровня! Обыденность, которая случается каждый день… Ладно, я…
– Если хочешь уйти, пожалуйста. – Он пожал плечами.
– И уйду.
Но Белл не сдвинулась с места. Вместо этого она с ужасом почувствовала, как у нее защипало глаза, а затем хлынули слезы. Она сердито их смахнула. Оливер мигом оказался рядом, обнял ее и прижал к себе. Белл слышала, как бьется его сердце.
– Остынь, дорогая, не будем ссориться, – прошептал он на ухо. – Я просто перебрал, сидя со старой приятельницей. Клянусь тебе, потом мы простились и больше ничего не было.
– А губная помада? – шмыгнула носом Белл.
– При расставании она хотела чмокнуть меня в щечку, но не устояла на ногах, и поцелуй пришелся на шею. Вот и все. Меня рассердило, что ты не пришла, и я выпил больше, чем собирался.
– Старая приятельница или старая интимная подруга?
Оливер поскреб затылок.
– Старая приятельница. Много лет не виделись. Теперь она замужем и счастлива.
Оливер говорил искренне, ничего не пытаясь скрыть. Это убедило Белл. Сознавая, что перегнула палку, она кивнула. Ведь они с Оливером не клялись в верности друг другу. Они даже публично не объявили, что между ними есть отношения. Она не имела права расстраиваться. Они оба вольные птицы. Пусть день скверно начался, они сумеют это преодолеть.
Белл задумчиво поглаживала подбородок, так и не решив, как быть с путешествием в Мандалай.
– Мне нужно принять решение, – сказала она. – И я очень хотела обсудить его с тобой.
– Давай обсудим.
Они вновь сели. Слушая рассказ Белл, Оливер держал ее за руку.
– Ты доверяешь Эдварду? – с явным сомнением спросил он. – А антрепренеру? Этот австралиец, часом, не темная лошадка?
– С чего бы ему меня обманывать?
– Я не хочу обрывать крылья твоей мечте, но Эдвард кажется мне скользким типом.
– Почему?
Лицо Оливера помрачнело.
– У меня нет доказательств, но ходят слухи, что он не раз вмешивался в осуществление правосудия.
Белл немного оторопела. В мозгу понеслись тревожные мысли.
– Но ведь это не значит, что антрепренер – подставное лицо. И потом, откуда ты узнал про Эдварда?
Оливер, по обыкновению, криво улыбнулся.
– Хороший журналист никогда не раскрывает свои источники, – сухо ответил он.
– А чем вообще занимается Эдвард? Какая у него работа?
– То-то и оно, что он советник комиссара полиции. Причем весьма влиятельный.
– И ты в это веришь? – (Оливер неопределенно пожал плечами.) – Ты же сам говорил, что у тебя нет доказательств. Тогда зачем возводить на него напраслину?
– Эдвард руководил разными темными делишками. Когда ему и таким, как он, не нравились мои статьи, он добивался отмены публикации. Так было не раз. Люди, выступавшие против него, исчезали. Если дело касается британского владычества и сохранения благопристойного фасада, Эдвард, как и многие другие англичане, бывает беспринципен.
Белл нахмурилась. Такого Эдварда она не знала. К ней он относился по-доброму и всегда был готов помочь. Она успела проникнуться к нему симпатией.
– В любом случае тебе гораздо важнее узнать, что случилось с твоей сестрой.
– Да, наверное. Но…
– А каково твое мнение о Гарри Осборне? – перебил ее Оливер.
– Ты его знаешь?
– Я знаю о нем. Насколько слышал, честный малый. Пользуется большим уважением в своей среде.
– Мне он понравился, хотя и показался несколько тихим.
Оливер улыбнулся, и его глаза сверкнули.
– Вот с тихими как раз и нужно держать ухо востро.
– Тебя тихоней никак не назовешь. – Белл ткнула пальцем ему в грудь, и Оливер скорчил гримасу. – А тихие американцы вообще встречаются в природе?
Он засмеялся, но вскоре вновь стал серьезным.
– Этот белый младенец на пароходе – твоя первая настоящая зацепка. Если ты доберешься до Мандалая, возможно, появятся новые. Особенно если тебе удастся встретиться с местными властями. С кем-нибудь вроде комиссара полиции.
Сейчас Оливер выражал ее мысли, но выбор давался Белл нелегко. Если она отправится в Мандалай, то провалит срок, установленный ей мистером Риверсом. Это яснее ясного. И хотя Глория говорила о других возможностях, где гарантии?
Оливер вскочил и взволнованно заходил по гостиной:
– Ты только подумай! Если мы будем придерживаться этого направления и у нас что-то получится… если ты выяснишь, что же случилось, или даже найдешь Эльвиру живой и здоровой… какой удивительный репортаж может выйти из всего этого! Ты только представь заголовки: «Молодая обаятельная англичанка раскрывает тайну исчезнувшего младенца»; «Певица из ночного клуба разгадывает давнишнюю загадку». Это будет историей года. Возможно, она прозвучит на весь мир. Может, на ее основе снимут фильм. Тогда мы заработаем кучу денег!
В гостиной повисла тишина. Она все тянулась и тянулась.
– Белл, ты почему молчишь?
Она судорожно глотнула воздуха. Как она могла оказаться столь наивной? Как могла поверить человеку, который считает вполне приемлемым превратить историю ее семьи, семейную трагедию в сенсационный репортаж, продать за звонкую монету, сделать темой для уличных сплетен? Он уже мечтает о фильме! Белл прошиб озноб. Она порывисто встала.
– Репортаж? – запинаясь, произнесла она.
Подавленность мешала ей говорить.
– Белл, я…
– Я на такое не пойду.
Волны досады и разочарования больно хлестали по ней. Смысл слов Оливера становился все отчетливее. Озноб сменился ощущением жуткой духоты.
– Так, значит, вот кто я для тебя? Источник сенсации?
– Нет! Я не это имел в виду…
– Не подходи ко мне! – Белл попятилась. – Они меня предупреждали о тебе.
– Они?
У Оливера напрягся подбородок. Он замер, хмуро глядя на нее.
– Я решила им не верить.
У Белл сдавило грудь. Надо же быть такой дурой! Сейчас ей хотелось поскорее убраться отсюда и больше никогда не вспоминать о двуличии Оливера.
– Ты призывал не доверять Эдварду. Это тебе нельзя доверять.
– Белл, ты снова перегибаешь палку.
Она взмахнула рукой, останавливая его дальнейшие слова:
– Ты встречаешься со мной лишь потому, что выискиваешь сенсации. А я что-то вроде охотничьей собаки, помогающей тебе в этом. Неутомимая сборщица материалов для Оливера Донохью!
Он посмотрел на нее с таким искренним удивлением, что у нее едва не разбилось сердце. Затем покачал головой и, глухо рассмеявшись, сказал:
– Ты все поняла совсем не так. Похоже, ты в большей степени англичанка, чем я думал.