Вдова с ребенком, которому он станет наставником. Куда я денусь, правильно?
От подобных размышлений на душе стало гадко. И это плохо. Я ни в чем не виновата, это чародей молчал. Вот пусть теперь и думает, что хочет! Я свой выбор уже сделала. И он не в его пользу. Между нами деловые отношения, никаких лишних чувств.
Мы вошли во дворец через один из непримечательных входов, который охранялся не хуже, чем парадный. Пройдя несколько проверок, в том числе и сканирование артефактом из церигия, я получила временный допуск – овальный медальон из серебра. Бегло осмотрев его, бросила в ридикюль – и удостоилась неодобрительного взгляда герцога.
Чего это он? Возмущен моей небрежностью? Или мне показалось? Похоже, я уже вижу то, чего на самом деле нет, подсознательно ожидая хоть каких-то объяснений.
Но нет, Аламейский, пока шли по дорожкам парка, вел себя так, словно ничего постыдного не произошло. Приложив усилия, я смогла соответствовать, хоть ужасно хотелось высказаться, глядя ему в глаза.
Да, я поняла, что не откажу себе в удовольствии и выскажусь, но позже. Сейчас это пока невозможно: постоянно встречались подчиненные и знакомые герцога. Здоровались, поздравляли с возвращением и удачным выполнением задания, о чем-то еще говорили, поглядывая на меня с откровенным интересом. Герцог делал вид, что не замечает, – попирая правила этикета, ни с кем меня не знакомил, никому не представлял.
Остановившись возле усиленной магией стальной двери, Аламейский коротко объяснил:
– Здесь происходит сортировка добытых артефактов, предположительно древних. Сегодня на границе нам удалось перехватить партию. Мы давно подозревали, что в Орбирию уходит значительная часть оставшихся в стране древних артефактов. Для нас это катастрофа, ведь нынешние маги подобные делать не умеют.
– И кто в этом виноват? – вырвался у меня язвительный вопрос.
Чародей недовольно поморщился.
– Я прекрасно помню причину, по которой исчезли умельцы, искусно работающие с церигием.
Официальная версия – да, известна. А правда – нет, ведь он не имеет ни малейшего отношения к верхушке гильдии артефакторов.
– Сейчас важно разобраться с контрабандистами, понять, как часто и давно они обворовывают королевство в пользу вампиров.
– Почему сразу контрабандисты виноваты? В стране могут действовать шпионы орбирийцев, – резонно заметила я.
– Такое ощущение, что ты защищаешь контрабандистов. Есть среди них знакомые? – пошутил герцог.
Я пожала плечами. Где только у меня знакомых нет…
– Вернемся к насущным проблемам. Специалисты просматривают свежий «улов» и отбирают подлинники, отсеивая современные подделки. Сегодня их слишком много, и нужно спешить. Я очень рассчитываю на твои способности.
– Постараюсь не подвести, ваше чародейство.
Официальное обращение герцогу не понравилось – сейчас мы были наедине, можно обратиться по имени, но я не захотела. Лучше держать дистанцию… Для меня точно лучше.
Входя в длинный кабинет, заставленный черными столами, шкафами с книгами и инструментами, я почти не испытывала волнения. Подумаешь, королевские артефакторы, в моем роду были создатели древних амулетов!
Именно мой предок инициировал отказ создавать артефакты особой силы, после того как король Гейрих Седьмой уморил непосильными заказами треть гильдии. Когда правящая династия сменилась и к власти пришел более вменяемый монарх, мастера все равно решили не рисковать и не возвращаться к старым техникам.
Сейчас же знания потеряны, как и особые способности, которые за ненадобностью никто не развивал много поколений. Вот так из-за жадности и жестокости одного человека исчез целый пласт знаний…
Я бегло прошлась по лицам присутствующих. Знакомых, вхожих в дом деда, не вижу. Хорошо, ни настоящих мастеров, ни их родственников здесь нет, узнавание мне не грозит.
Я расслабилась и улыбнулась собравшимся мужчинам.
Странно, тут ни одной женщины, а ведь среди выпускниц, как рассказывал дед, встречаются поистине талантливые изобретательницы. Хоть у большинства направленность узкая, мирная, но мастерицы не помешали бы на сортировке. Так почему здесь только мужчины? Предубеждение? Недосмотр? Надеюсь, второе.
На нестройные, но горячие приветствия Аламейский ответил нетерпеливым взмахом руки.
– Это госпожа Рутшер. Прошу оказывать ей всяческую помощь, пока она будет проверять контрабандные артефакты.
На лицах сидящих за столами магов отразилось недоумение и снисхождение.
Меня осмотрели от бежевых туфель и темно-синего платья до немагических шпилек в небрежном пучке на затылке – и нашли несерьезной. Еще бы, от первоклассного артефактора должно фонить мощной магией, излучаемой его изобретениями, которые нужно носить на себе. Живая витрина со своими работами, ага.
– Здравствуйте, – улыбнулась я скромно. – Какой стол я могу занять?
Если бы не Аламейский, стоящий за спиной, сомневаюсь, что услышала бы ответ – подавляющее большинство торопливо склонилось над своими объектами исследования. Какие же все озабоченные, деловитые!..
Я подавила улыбку. Чужаков нигде не любят, особенно когда тех приводят в качестве специалистов со стороны.
Ближайший маг нехотя указал на соседний стол. Стул мне придвинул сам Аламейский, молчаливой тенью находящийся рядом.
Первый ящик с грохотом поставили на черный, впитывающий зловредные чары стол.
Итак, что тут у нас? Кончики пальцев зудели от предвкушения.
А не подразнить ли мне гусей?
Я придвинула ящик ближе, всей кожей ощущая сгустившееся напряжение в комнате. За мной следило столько самодовольных мужиков, точнее мудрых мужей, ждущих, когда я совершу ошибку… Даже жаль их разочаровывать!
Усмехнувшись, поинтересовалась лениво:
– Перчатки из кожи вайвры и щипцы мне не предложат? Нужно было нести свои?
Кто-то разочарованно выдохнул.
Гады азартно ждали, что я полезу голыми руками, показывая, какой я «специалист». Тогда меня бы выгнали, руководствуясь первым пунктом инструкции по безопасности.
Грустно, но были случаи, когда молодые мастерицы не получали работу из-за того, что постеснялись попросить необходимые приспособления.
Мне принесли перчатки из шкуры болотной нечисти, которую из-за амагичности можно уничтожить лишь сталью.
Вооружившись щипцами, я открыла крышку и… пропала. Я задохнулась от восторга: сверху лежал древний кинжал из церигия, которым можно было разрезать едва ли не любую защиту на объекте. Наемные убийцы и воры продали бы душу Дис за такую штуковину!
Осмотрев кинжал и отметив, что он полон сил и еще долго послужит своему хозяину, я положила его справа от ящика.
Следующий артефакт почти умер – его использовали без передышки, фактически ломая его энергоструктуру и сокращая время работы. Кольцо юности. Это кто же считал себя настолько старым, чтобы круглосуточно не снимать украшение?..
Вздохнув, я отложила его справа, но чуть дальше, чем кинжал.
Третий предмет меня не порадовал. Подделка. Грубая, неумелая, зато на основе выдохшегося подлинника.
Работы древнего мастера отличаются тем, что, помимо силы и долгого срока эксплуатации, они безопасны. Сейчас же некоторые современные артефакты могли даже взорваться, если владелец не рассчитал мощность.
Я увлеклась и не заметила, как в