— Год и два месяца. Даной зовут.
— Красивое имя, — мы заходим в наш двор, и Сергей тянет меня к качелям, на которых мы когда-то проводили очень много времени. И я поддаюсь, потому что меня затягивает ностальгией и детскими воспоминаниями. Мы садимся на качели и начинаем раскачиваться. Во дворе темно, но площадка освещается фонарём. Я хохочу как дура, мне так не хватало последнее время этой легкости. Я рада встретить Сережу и на время выдохнуть. Сергей рассказывает о Барселоне, какие-то забавные случаи, и я постоянно смеюсь, не прекращая раскачиваться.
Где-то позади в темноте громко хлопает дверь машины, и я напрягаюсь, прекращая смеяться. Ничего еще не вижу, но уже по шагам знаю, что это ОН. Я чувствую этого мужчину на расстоянии, всегда чувствовала, по биению сердца, по мурашкам на коже и по внезапному волнению, а теперь и по приступу страха, сдавливающего грудную клетку.
— Сереж, уходи… — голос пропадает, оглядываюсь и вижу силуэт Артура, приближающегося к нам. Четко виден красный всполох сигареты, когда он затягивается.
— Что?
— Я прошу тебя, просто уходи! — уже громче говорю я, потому что понимаю: мой муж способен на все, а Сережка здесь ни при чем. Мне страшно за него.
— Да что происходит? Кого ты боишься?! — Сергей следит за моим взглядом и останавливается на Артуре, который уже проходит на площадку.
— Это мой муж. Пожалуйста, уходи! — умоляю его я почти плача, но, видимо, уже поздно.
— Ты его боишься? — Сергей берет меня за руки, и это его фатальная ошибка. Качаю головой и закрываю глаза в ожидании взрыва.
— Руки от нее убрал! — вздрагиваю, слыша яростный голос, и сама вырываю ладони, отступая от Сергея.
— Я не знаю, что тут у вас происходит… — Сергей наступает на Артура, пытаясь отгородить меня. — Лера тебя боится, и я не позволю… — Сергей не успевает договорить, потому что получает прямой в челюсть, и Сергей падает от неожиданности. А я зажимаю рот рукой, впадая в ступор.
— Не тебе, сука, решать, что мне позволять с моей женой, а что нет! — Артур не дает ему встать, налетает сверху, начиная добивать. Сильно, жестоко, разбивая лицо в кровь.
— Артур! Прекрати! Это просто мой школьный друг! — кричу я, приходя в себя. Но муж не реагирует, словно меня нет.
— Еще раз увижу тебя рядом с Валерией — сделаю инвалидом! — Артур рычит, словно зверь, и наносит еще один удар, ломая Сергею нос. А он ничего не может ответить, кажется, он дезориентирован с первого удара. И во всем виновата я! Не нужно было с ним разговаривать и качаться на этих чертовых качелях.
Хватаю Артура за плечи, пытаясь остановить, но он дергается, отталкивая меня с такой силой, что я лечу назад, падая на железную горку. Вскрикиваю, ударяясь затылком. Больно до потемнения в глазах, и я оседаю, хватаюсь за поручни.
На некоторое время выпадаю из реальности, пытаясь справиться с головокружением. Но моментально прихожу в себя, когда Артур хватает меня за руку и тащит к своему внедорожнику. Не могу сопротивляться, бегу за ним, оглядываясь назад, на Сергея, который еле встает, сплёвывает кровь и садится на лавочку.
— Отпусти меня! — хриплю, пытаясь вырваться. Сергею нужна помощь, я не могу его вот так оставить.
— Лучше заткнись, Лера! Не зли меня, иначе пожалеешь! — сквозь зубы проговаривает он. Открывает дверь своей машины и вталкивает меня на переднее сидение. А я задыхаюсь от страха, злости, обиды, горечи и ненавижу Артура. За то, что душит меня, не оставляя в покое, за то, что мучает и издевается. От меня и так уже ничего не осталось — он вытянул из меня всю душу и растоптал. Но ему мало, он хочет добить.
Артур садится за руль, блокирует двери и тут же срывается с места, выезжая со двора, резкими толчками, задевая чью-то машину, которая взвывает сигнализацией.
— Боже, какое ты чудовище! Как я могла не разглядеть в тебе зверя! — кричу я, впадая в истерику, чувствуя, как нарастает головная боль.
— И ты нашла себе ангела. Быстро же ты! — рычит он и прибавляет скорость, выезжая на трассу. — Но я смотрю, мы стоим друг друга. Не прошло и месяца, а ты уже готова лечь под другого! Или он уже тебя трахает?! — Артур сам себя накручивает, и я не выдерживаю, совершая самую большую глупость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А что, если да?! — дерзко заявляю я. — Тебе же можно марать наш брак шлюхами?! — на этот момент мне наивно кажется, что он возненавидит меня так же, как и я его, а потом оставит в покое. Но я ошибаюсь, тем самым превращая свою жизнь в ад. Артур молча поворачивается ко мне и просто уничтожает взглядом. Когда-то я очень любила его глаза, а сейчас они меня убивают. Артур сворачивает в темный проулок и останавливается возле безлюдного гаражного комплекса.
— Вышла из машины! — приказывает он. И я выхожу, глупо полагая, что он меня отпускает. Но он выходит вместе со мной, обходит машину, ловит меня как щенка за шкирку, открывает заднюю дверь внедорожника и швыряет на сиденье.
— Что ты делаешь? — всхлипываю, пытаясь выйти из машины, но Артур наваливается на меня, хватает за волосы и вжимает лицом в кожаные сиденья. — Я делаю то, чего ты достойна! Пока я месяц, бл*ть… Месяц! Не знаю, как к тебе подойти, ты, бл*дь, превратилась в шалаву. Вот я и воспользуюсь тобой как шалавой, — он хватает меня за куртку и буквально срывает ее с меня, выворачивая руки. Знаю, если повинуюсь, все пройдет не так болезненно, но во мне поднимается сумасшедшая волна протеста. Хуже всего, когда насилует тот, кто любил и ласкал. Это ещё больнее, чем просто незнакомый человек.
ГЛАВА 31
Валерия
Он дёргает мои брюки настолько сильно, что ткань больно впивается в кожу, и отлетает пуговица.
— Остановись, не надо, я не хочу так! — кричу, задыхаясь, пытаясь достучаться до Артура, которого я любила, а не до зверя, в которого он сейчас превратился.
— А как ты хочешь?! — рычит мне в ответ и срывает с моих бедер брюки вместе трусиками, спуская их на коленки. Дергаюсь еще раз, пытаясь вырваться, но все бесполезно. Он хватает меня за волосы и вдавливает в кожаное сидение. Это мой муж… Артур. Мужчина, которого я знаю, и, чтобы ни случилось, как бы ни было больно, я его люблю. И не укладывается в голове, что он может причинить мне боль. Но, видимо, я совсем плохо его знала или не знала вовсе. Он только что избил ни в чем не повинного человека, а сейчас пытается меня изнасиловать. И мне становится страшно настолько, что тело сковывает. Страшно не от физической боли, а оттого, что если он сейчас так поступит, то морального меня убьет и окончательно нас уничтожит. А я так не хочу, чтобы он это делал, я хочу наивно лелеять надежду, что однажды боль пройдет, все изменится, и у нас еще будет совместно будущее.
— Артур, не надо. Отпусти! — всхлипываю и кусаю губы, но понимаю, что он не в себе и уже не слышит меня.
— Как он тебя трахал? Не так жестко?! — сам себя накручивает, а я молчу и прокусываю губы, когда он задирает мою водолазку, грубо отодвигает бюстгальтер и больно сжимает грудь.
Я не плачу, слез почему-то нет и страха тоже нет. Меня разрывает от душевной боли. Я зажмуриваю глаза, закусываю руку и молюсь про себя, чтобы что-то его остановило. Иначе мой мир окончательно рухнет.
— Как, где и сколько раз эта мразь к тебе прикасался?! — кричит, задыхаясь. И я на секунду испытываю удовлетворение оттого, что он сейчас испытывает ту же боль, что и я все это время. Ему больно от понимания, что ко мне кто-то прикасался. Только я внутренне горела в агонии, а Артур вымещает свою боль на мне. Пытаясь сейчас насилием присвоить меня заново. Но он не понимает, что секунду за секундой медленно вонзает в меня нож и прокручивает его, вынуждая внутренне кровоточить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он хватает меня за бедра и грубо раздвигает коленом ноги. Слышу звук расстегивающейся ширинки и сильнее зажмуриваю глаза. Артур проводит пальцами по моим нижним губам и матерится сквозь зубы.