— Да, несколько лет назад и под полным наркозом, — ответил я.
— Если бы это была отдельная операция — можно было бы обойтись и им, — произнесла мадам-хирург. — Однако не в твоем случае. Баллистический вычислитель, мышцы, потом коннектор, последней будет кожа. Смотри наверх. Не моргай и не закрывай глаза. Линзу поставить быстро.
Стоило посмотреть на единственную черную точку, как в глаз капнули. Мягкий манипулятор удержал веко, а второй наложил незримую линзу. Обезболивание прошло почти мгновенно. Глаз адски щипало, хотелось вырвать его, но и это чувство быстро сошло на нет. Линза, неощущаемый прозрачный слой, плотно приклеилась к роговице.
— Видишь пылинки? Размытие? — спросила Клубничка.
— Нет. Все нормально. Но подключиться не могу.
— Естественно. Она активируется вместе с коннектором к оружию. При сканировании у тебя обнаружено несколько неподключенных устройств. В том числе в мозгу. Хочешь связать их с дата-джеком? Сделаю это бесплатно, — порекомендовала мадам.
— Нет. Спасибо. Мне хватит того, что есть. Но и трогать их не стоит, — быстро ответил я. На самом деле связь работала, но говорить об этом первому встречному? Даже если этот человек тебя оперирует.
— Как знаешь. Сейчас пойдет насыщение мышечных тканей питательными веществами и армирование связок. Будет больно. И долго, — сказала хирург, и мне явственно послышалась в ее голосе издевка. Ответить на это было нечего, так что я просто сцепил зубы.
Сотни тонких игл вошли в мое тело одновременно сверху и снизу. Даже через металлическую поверхность стола. Вначале я подумал, что мадам переборщила с угрозами, не так уж это и больно. Неприятно, конечно — все же иголки. Достаточно глубоко… Но затем в тело начали поступать вещества, и я взвыл, скрипя зубами.
Я не терял сознание не на секунду. Даже когда игла тоньше волоса прошла через всю руку к дата-джеку. Даже когда в пальцы вживляли пластины датчиков. Даже когда новая линза калибровалась. Я матерился, не стесняясь выражений. Тяжело дышал. И продолжал терпеть, сцепив зубы. Мне казалось, что операции заняли целую вечность боли и агонии, но когда в нос поставили трубки, а глаза пришлось закрыть, я посмотрел на таймер.
Три часа. Всего три часа, хотя мне казалось, что прошло не меньше девяти.
Последний этап я лежал с закрытыми глазами. Тоже не самый приятный — вживление в кожу баллистических шариков. Микроскопических. Связывающихся в волокна на клеточном уровне. Это, естественно, не давало полной безопасности. Но, по крайней мере, я теперь мог не опасаться осколков и холодного оружия, что очень важно в нашем смертельно опасном деле.
К концу операции я чувствовал себя, как могла бы себя чувствовать тряпичная кукла, которую вначале истыкали иголками, искупали в грязи, потом замочили в холодной воде с хлоркой, несколько раз окунули в кипяток и, наконец, выжали так, что ткань трещала по швам.
Болело все. Каждая мышца. Веки и кожа на причинном месте. Не было такого участка тела, который бы не вопил от боли. Но теперь, после всех операций, я наконец чувствовал себя… нет, не живым. Функциональным. Почти таким, как до увольнения и изъятия. Осталось только поставить ферментный контроллер… вот только его в списке не нашлось.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил с потолка голос Клубнички.
— В подобных случаях принято говорить — нормально, — усмехнулся я.
— Раз сохраняешь чувство юмора — значит, и впрямь неплохо, — заметила мадам. — Операция завершена. Щеночек ждет тебя снаружи. Вернее, даже два. Интересно, ты испытываешь такую же внутреннюю необходимость их подбирать, как и я? Можешь не отвечать, это несущественно. Всего хорошего.
— Угу, — сказал я уже отключившейся женщине. Нужно отдать должное ее профессионализму. Не знаю, как она в роли сутенерши, а хирург просто отменный. Да, все тело болело, как после хорошей растяжки и длительной тренировки, когда все мышцы забиты. Жить уже можно. Да и протез прыжковый почти не отличался внешне от здоровой ноги, только крошечные стыки виднелись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оглянувшись, я нашел сложенную стопкой одежду. Выстиранную, заштопанную и выглаженную. Надо будет поблагодарить Майю.
Оделся. Быстро, к сожалению, не вышло. Пока руки слушались плохо. А выйдя из комнаты, увидел сидящих прямо на полу Терьера и Безымянную.
— Что случилось? Не нашел? — спросил я у грустного напарника.
— Да нет, — вздохнул он, взъерошив волосы. — Нашел… вместе с новыми проблемами.
Глава 16
— Болотники, — поморщился, чуть отвернувшись, Терьер. — В общем, мы взорвали их транспорт-альфу и угнали бету. Лишили проходчиков. Теперь они не просто в ярости — они не могут убраться из города. Но куда хуже, что они работали с одной из наших ячеек. Давно. Поставляли рекрутов и данные о междугородных путях.
— У тебя есть связь с остальными ячейками? — спросил я, переходя сразу к интересующей меня информации.
— Только односторонняя, — отмахнулся напарник. — Проблема в том, что в Сынах человечества целая рота болотников. И они требуют нашей ликвидации. Пока командование против. Мы действовали по собственной инициативе, но в соответствии с приказами. И все же — думаю, просто так не обойдется.
— Значит, нам придется встретить гостей. Вначале попробуем переговорить миром. Не выйдет — будем защищаться. Меня это не особенно волнует. А что с серфершей?
— Это проблема номер два. Эта панкерша работает не одна. Я поспрашивал, и выяснилось, что она ходит под чертями. Бандой, что под крышей «Милитеха». Ребята в основном молодые. Агрессивные и безбашенные. Большинство — просто подростки. Дорвавшиеся до оружия и чувствующие свою безнаказанность.
— Мне все равно, кто меня обворовал. Допускать такое нельзя, — сказал я, разминая гудящие мышцы. — Я не предлагаю их убить. Разве что в крайнем случае.
— Ну… у меня есть вариант, — немного замявшись, сказал Терьер. — Думаю, командование окажется на нашей стороне, если мы покажем свою ценность. Разрушать мы умеем лучше, чем строить. Насолили нам шавки «Милитеха», так почему бы не выполнить сторонний заказ на них?
— Уже повалились варианты? И много?
— Достаточно, — повеселев, улыбнулся напарник. — В основном на угон и устранение. Многие бега — явно одноразовые. Из серии «убей и умри». Но я такие сразу отметаю. Остальные могу тебе скинуть. В основном просто не наш профиль или размах.
— Это уже мне решать, — сказал я, и Терьер послушно переслал весь список.
Задач и в самом деле было порядком. Большинство — открытого типа. Деньги лежали у брокера. Кто бы ни выполнил задачу — получит их сразу по факту. Тут имелось все. Начиная с поиска пропавшего дрона и заканчивая призывом к теракту. В основном миссии разделялись на четыре больших типа.
Захват или похищение цели. Живой, естественно. Целями являлись: чиновники правительства и корпораций; обычные граждане, известные только по УИНу; деятели, часто мелькающие в рекламе; или же просто люди, имеющие набор характеристик. Часто — в виде группы крови и со здоровыми органами.
Ликвидация. Тут все еще проще. Убить, уничтожить или сломать. В некоторых запросах предоставлялась полная свобода действий. В других строго определялся способ или место устранения. Именно о последних упоминал Терьер. Когда тебе предлагают полтора миллиона пипиби за убийство корпоративного менеджера ножом, то понятно, что тебя убьют следующим. Или охрана, или киллер по другому заказу.
Взлом и кража данных. Не по моей части. Но я все равно просмотрел варианты. Во многих чувствовалась рука корпората. Будто не объявление читаешь на доске в даркнете, а юридический договор. Цели — самые разные. Просматривая доску, я вскоре убедился, что у каждой компании можно украсть что-нибудь ценное. Или, по крайней мере, так думают конкуренты. В отдельных случаях обнаруживалась приписка — уничтожить все копии и резервное хранилище.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Разное. От подрыва цепочек поставок и производства до спасения дронов. Хорошо, не щенков и котят. Кражи материальных ценностей тоже встречались, но куда реже. Дорогие авто, произведения искусства или редкости. Ничего особенно интересного.