Усмехнувшись, я повесил ружье на ремень и вновь сменил магазин в пистолете. Подойдя к самому краю, высунул только ствол. По бетону мгновенно ударило сразу несколько пуль, даже пришлось отойти в сторону. Так, раз за разом, я нащупал необходимый угол. Пользуясь картинкой с дрона Безымянной, я совместил новый прицел умных пуль с головой дальнего противника. Вспышка, и изменившая траекторию стрела с тихим хрустом вошла в череп врага.
— Смарт! — выкрикнул один из бандитов. Противники среагировали мгновенно. Попрятались за косяки и разодранную мебель. Скрылись из прицела, но при этом сами продолжали контролировать спуск.
Штурмовать этаж, занятый профи — проблема. Особенно без нормального снаряжения. Одними умными пулями здесь не обойтись. Пара светошумовых гранат и пара дымов решила бы проблему. Но их тоже взять негде. Оставалось полагаться на собственную догадливость. И стараться, чтобы гнев не поборол меня раньше времени.
Сменив обойму и выпустив пару обычных пуль по противникам, я тихо отошел назад. Безымянная осталась на лестнице, контролировать сектор подхода. Терьеру я жестами показал, что нужно делать. Несколько минут. Пара возвращений, чтобы убедить противника, что мы все еще на месте. И наконец все готово.
Сняв блокиратор, мы откатили двери лифта в сторону. Терьер, подобрав фонарик, активно слепил бандитов. Высвечивал коридор. А я спустился по шахте на этаж ниже. А затем тихонько, аккуратно, приоткрыл двери за противниками. Только чтобы пролез глушитель. Первый выстрел достался стоящему прямо напротив бойцу. Обычная тяжелая пуля зашла под шлем снизу. Он умер мгновенно и рухнул, обращая на себя внимание остальных.
Несколько лазерных лучей скользнули по коридору. Скрестились на противоположном углу. Но щель между дверцами лифта оказалась слишком тонкой. Я выжидал. Не торопился. Пока на нижних уровнях люди не в курсе происходящего. Не удивлюсь, если они продолжают праздновать и упарываться наркотой. Они никуда не денутся, если я устраню профи.
Терпение быстро окупилось. Третий противник попался на перебежке. Пуля зашла через подбородок в мозг. Пробила легкий шлем и расплескала мозги парня по потолку и стенам. Теперь даже идиоту стало понятно, откуда стреляют. Шквальный огонь обрушился на дверцу лифта. Толстый пластик лопался и покрывался трещинами. Я же спустился еще чуть ниже, дожидаясь пока выстрелы прекратятся.
Это произошло даже слишком быстро. По пять-семь пуль с человека. Либо они экономят боеприпасы, либо я их недооценил. Подключившись к дрону Безымянной, я осматривал коридор. Сектор обстрела достаточно узок. Два противника еще держали под прицелом лестницу, остальные переориентировались на лифт. Ситуация не выглядела безнадежной, но по спине пробежали холодные мурашки. Теперь я мог разглядеть экипировку врага куда лучше. И это были не просто куртки — полные бронежилеты «Милитеха». Пусть и легкие.
У обороняющейся стороны ситуация всегда лучше. Проще защищать, чем штурмовать. Особенно когда на руках нет ничего из подручных материалов. Но это не значит, что позиция безнадежна. Просто постараться придется больше, чем хотелось. И немного рискнуть. Или не немного, в зависимости от того, как будут сопротивляться враги.
План был простой и надежный, как швейцарские часы. Сняв блокиратор с двери, я потянул ее в сторону.
Враг не стал дожидаться, когда створки полностью разойдутся. Точными выстрелами меня отогнали от лифта внутрь шахты. Но я вернулся снова. Попасть по мне без выхода из укрытия они не могли. Закрыть дверь — тоже. Оставалось только вести заградительный огонь и надеяться на успех. Я им такого шанса давать не собирался.
«Начали», — скомандовал я, когда дверь открылась до конца.
С лестницы резко ударил свет. Дрон-паук с привязанными фонарями в режиме стробоскопа заставил врагов отвернуться. Одновременно я открыл огонь умными пулями, и Терьер свесился, перекрывая встречный сектор. Зажатые между нами противники отходили в глубь комнат. Занимали углы и внутренние стены. Но на этот счет у меня имелись свои планы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Крупные ружейные пули с грохотом пробивали перегородки. Сносили мебель и, почти не теряя энергии, мчались дальше. Мгновенно потеряв безопасные укрытия, враги решились на встречный штурм. Несколько ринулось в мою сторону, попав под перекрестный огонь. Терьер безжалостно расстрелял их в спины, не оставив даже шанса на успех.
Последний из противников отбивался как лев. Забившись в дальнюю комнату, он лег на пол. Перекрыл сектор огня и держал под прицелом единственную дверь. Понадобилось три минуты и почти все ружейные пули, чтобы убить его через стены. Только когда с ним было покончено, мы пристрелили всех раненных и, быстро собрав трофеи, двинулись дальше.
— Это не бандиты, — заметил Терьер, когда мы пробились еще через два этажа. — То есть эти — именно они. Яркие, тупые и ничего не умеющие. Но тех, кого мы прошли — корпораты. Никаких тату или символики. Только эмблемы «Милитеха». Отличное вооружение, пусть и легкое. Если мы дальше столкнемся с их джаггернаутами или тяжелыми дронами, все будет кончено.
— Не должны, — возразил я, срезая очередной угол прицелом. — Они не просто так в легком. Скорее всего, не имеют права на тяжелое. В отличие от «КК» и «УВЗ». Если и встретим что-то потяжелее, то только на двадцатом. Не зря же они там расположились. Главное, чтобы к ним не пришла кавалерия. Не хватало нам еще военной полиции или корпоративного патруля.
— Да, не хотелось бы, — поежился Терьер. — Только кучи ищеек нам не хватает для полного счастья. Думаешь, у них настолько прочные связи, что они решатся вызвать подмогу?
— Не исключаю такой вариант, — мрачно подтвердил я.
До двадцатого оставалось всего несколько этажей. Корпораты встретились еще раз, но, получив отпор, решили не нарываться и ушли ниже. Бандиты, обзывавшие их трусами и предателями, долго не продержались. Детей и подростков в здании не осталось. А придурков, не собирающихся бросать оружие, мне не жаль.
Единственная проблема — розововолосую мы тоже нигде найти не могли. Нет, в смысле, всяких панков с розовыми волосами хватало. Как и с фиолетовыми, рыжими, оранжевыми и огненно-красными. С вплетенными в ирокезы светодиодами. Светящимися татуировками и имплантами. Даже с гигантскими полуметровыми рогами. Хорошо хоть, не ветвистыми, как у оленя. Но нужной нам серферши не было.
Мы не отчаивались. Вырезали бандитов. Заставляли в страхе бежать прочь остальных. И не забывали о себе. Беззастенчиво мародерствуя, мы набрали достаточно оружия и боеприпасов. Пушки — в основном недорогие. С корпоратов я снял нормальный пистолет-пулемет, мгновенно сменивший обычный ПК-9. Короткий автомат в компоновке «булл-пап» взял вместо ружья. Патронов к нему было не так много. Особенно учитывая нестандартный для наших мест калибр.
Каждая крупная корпорация, выпускающая оружие, стремилась создать собственный универсальный калибр. У «КК» это была девятка. 9х21, 9х39, 9х54 и прочие, вплоть до 9х119. И оружие под них — не множество различных образцов, а один конструктор с общими частями. Довольно удобно, если уметь с ним обращаться.
«Милитех» тоже имел свой «любимый» калибр. Семерку. Со всеми вытекающими. Более легкая в любой размерности пуля должна была обладать большей скоростью и пробивающей способностью, но юмор заключался в том, что ни одна пуля, кроме сверхтяжелых, не пробивала новые бронежилеты пятого класса. А для стрельбы по шпане и бандитам пробивная сила не требовалась. Там же сражались армии, в том числе корпоративные, и поэтому обычному стрелковому оружию места давно не осталось. Рельсовые и лазерные пушки полностью вытеснили огнестрел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не сомневаюсь, за настоящее военное оружие скупщик даст хорошие деньги. Но если мы на него наткнемся, я его не отдам. А за это барахло вряд ли мы выручим больше ста тысяч.
Поймав себя на этой мысли, я усмехнулся. После сражения с корпоратами все шло легко. Даже слишком. Поэтому я начал загадывать наперед, хотя и не должен. Самонадеянность ведет только в одно место — в могилу. А то, что все легко сейчас, значит только одно — противник собрал все силы в один кулак. И когда мы спустились на двадцать первый, я понял, что приключение закончилось.