Читать интересную книгу Церковно-народный месяцеслов на Руси - И. Калинский

Потому-то древние руссы имели обычай, например, сберегать ногти умерших, которые будто бы помогали им влезать на высокую гору небес; с этою же целию клали в гроб покойников ременные и другого рода лествицы. Так, в сказании о житии князя Константина Муромского говорится, что наши предки «по мертвых ременныя плетения древолезная с ними в землю погребаху». Еще и ныне можно видеть, что в сороковой день по смерти усопшего наши простолюдины, чиня поминки, ставят на стол вместе с блинами нарочито испеченную из теста лест-вичку, вероятно, имея при этом мысль о более удобном способе взбирания на небо. В некоторых местах в самый день похорон приготовляется для этой же цели хлебная лестница величиною в аршин, которая ставится на стол при высоте гроба.

Неделя Святых Отцов. Неделя эта у наших предков называлась неделею Русальною, как это особенно видим из древних летописей. Так, например, в Киевской летописи под 1015 г. замечается: «Володимиру бысть болезнь крепка, ею же скончася маиа в 10 день русальныя недели». Что касается самого имени Русальный, Русалия, то оно известно было не только у наших предков, но и у других народов, например, в Греции, Италии. В примечании Вальсамона на греческую Кормчую в 42-й главе упоминается о русалиях, празднуемых по какому-то древнему предосудительному обычаю в иных странах. В одном харатейном Прологе XV в. в житии преподобного Нифонта упоминается о русалиях, которые представляются здесь в виде каких-то бесовских игрищ, против которых, между прочим, остерегал верующих этот св. угодник[39] Дюканж говорит, что после Пасхи в Италии совершался праздник Розарий, названный так, по его мнению, от цветения в эту пору роз, отчего и праздник Пятидесятницы в Италии назывался «Pascha rozala vel rosareum». При этом кстати заметить, что древние римляне в месяце мае украшали розами, которые у них посвящались усопшим, себя и гробницы предков, и обряд этот назывался Rosalia; наш Стоглав, осуждая разные суеверные обычаи и верования, существовавшие в его время в русском народе, сильно вооружается против Русалий, описывая их как богомерзкий и бесовский праздник. Можно поэтому принять за вполне достоверное, что Русалия была какое-то особенное празднество, оставшееся от времен язычества, но, совпавши в христианскую эпоху с неделею Святых Отец, дало последней название недели Русальной. Впрочем, русский народ с именем Русальной недели соединяет еще представление о русалках, темных существах, которые выходят будто из утопленниц и детей, являющихся на свет мертвыми или же умирающих некрещеными.

По представлению народной фантазии, русалки считаются жительницами вод, существами нагими и прекрасными. На неделю Святых отец они выходят из своих подводных жилищ, плещутся в полночь при луне на поверхности воды или же качаются в лесах на деревьях, бегают по полям, заманивая прохожих, чтобы защекотать их до смерти, и т. д. Судя по самому названию русалок и тому обстоятельству, что они обыкновенно, как верит русский люд, являются на землю на неделю Святых Отец, можно думать, что седмица эта получила название Русальной, если не от Русалий, то от русалок. Древнерусский народ на Русальной неделе в четверг совершал особенный праздник, который назывался Семиком. Имя Семика производят от числа семь, так как он обыкновенно приходится на седьмой неделе по Пасхе, отчего еще и самая седмица эта нередко известна была в старину под именем Семицкой. В Семик, как в один из весенних праздников, народ целыми толпами отправляется в поля и рощи, собирает разные травы, преимущественно благовонные – чабер, мяту, зорю и калуфер, рубит молодые березки и другие деревья. В то же время по городам и селам стены внутри домов убираются древесными ветвями, полы устилаются скошенною травою, окна – пахучею зеленью и цветами. По дворам и улицам устанавливаются в землю целые ряды березок, липок и кленов, так что каждый город и деревня превращаются на несколько дней в зеленые сады. От такого повсеместного употребления зелени на Семик неделя Святых Отец, или Семицкая, получила также в народе название Зеленой.

В Малороссии семиковая зелень называется попросту кле-чанье; отсюда вышло здесь особое название семицкой недели Клечальною. Заметим, что русальная зелень в глубокой древности по языческой символике пользовалась большим уважением и служила одною из важнейших особенностей, которыми обставлялись древненародные празднества. Известно, что не только наши предки, но и другие народы в язычестве обожали старые деревья, совершали под их тенью празднества, здесь же приносили жертвоприношения. Относительно употребления зелени в виде венков нужно заметить, что обычай этот весьма древний. Почти все древнейшие народы употребляли венки во время приношения жертв. Греки и римляне надевали их себе на голову во время народных празднеств и общественных торжеств. В этих случаях венок считался эмблемою бессмертия, знамением перехождения души на небо и союзом мертвых людей с живыми. На этом основании легко предположить, что семицкий венок послужил у нас средством загадывания о будущей судьбе, жизни, смерти и других обстоятельствах. Кроме указанной чисто народной стороны, в праздновании древнерусского семика нужно заметить еще церковную особенность этого дня, именно поминовение и погребение умерших.

Общим местом для совершения обряда служили так называемые убогие дома, скудельницы, гноища,[40] которых было очень много в Древней Руси, особенно в Москве и более известных городах, например, в Новгороде. Убогие дома эти устроились особенно во время разных общественных бедствий, как, например, моровой язвы, голода, нашествия врагов, и назначались для предохранения живущих от заразы, а тел усопших от поругания, а также служили местом исполнения над ними церковного погребения. В день Семика в убогих домах совершалось отпевание умерших, для чего приходили сюда с крестным ходом и в сопровождении архиереев, как это обыкновенно делалось в Москве.

К этому дню набожные люди покупали гробы и саваны, холсты и полотно и отправлялись с ними за крестным ходом в убогие дома. Там находился большой сарай или амбар с глубоким ям-ником, в котором обыкновенно складывались трупы усопших. В особенности осенью и зимой собирали, например, в Москве, по городским пустырям, захолустьям и по кривым безлюдным переулкам тела замерзших и убитых и свозили их в эту общую яму. Зимою по причине неудобства копанья замерзшей земли их не зарывали в могилы, а оставляли до весны, до того времени, когда земля оттаивала и являлись доброхотные датели разных принадлежностей для отпевания покойников. В одной старинной песне сказано про убогие дома:

Там ночь велика,Спи до Семика.

Разбирая навал тел, обернутых в рогожи, одни из наших предков отыскивали здесь своих родных, другие – знакомых, и все вообще действовали в этом случае с истинно христианским самоотвержением: они голыми руками собирали и прикладывали отпавшие члены к трупам, одевали их в саваны, некоторые сами рыли для покойников могилы, засыпали их землею, служили панихиды и тут же, исполнив этот христианский обряд погребения, совершали поминки. Наши цари любили посещать убогие дома и делали в них большие вклады для нищей братии и для поминовения всех православных христиан. В церковном уставе 1668 г. предписывается, кроме праздника Семика, посылать в убогие дома архимандрита и прочее духовенство для совершения общей панихиды 1 октября. Из грамоты 1548 г. видим, что положено было совершать в убогих домах подобную общую панихиду об усопших еще 21 июня или в другой ближайший к этому сроку день. Судя по характеру обычаев и обрядов, из коих слагался древнерусский Семик, нельзя не заметить, что он представляет собой резкую противоположность стихий христианского и древнеязыческого миров, которая ведет нас к тому заключению, что человеколюбивый обряд поминовения и погребения усопших введен при распространении христианства в России для противодействия остаткам идолослужения. Церковь противопоставляет в этом случае языческому Семику христолюбивое погребение странных, чувствованиям веселья – мысль о смерти, набожность и благотворение.

Неделя Пятидесятницы. По древнерусскому народному месяцеслову, неделя эта ставится в тесной связи с предшествующею неделею Святых Отец и Семиком. Те же самые названия, какие у нашего народа носит неделя Святых Отец, усвояются неделе Пятидесятницы, как, например, названия Русальной, Зеленой, Клечальной. В северо-западной Руси и в Малороссии, впрочем, праздник Пятидесятницы известен под именем зеленых свят. Характер народных обрядов и верований, которые исстари приурочены к празднику Пятидесятницы, слишком близок к неделе Русальной или Семику. В праздновании нашим народом Троицы тоже резко бросается в глаза смешанность древ-неязыческих обычаев и представлений с понятиями, имеющими близкое отношение к христианству. По обычаю дни Пятидесятницы издавна посвящались русским народом так называемому развиванию и пусканию на воду венков. Девицы и молодые парни, которые обыкновенно принимались за это дело, занимали всех гаданиями, особенно о брачном союзе, супружеской любви, жизни, смерти и т. п. Так, если венок, сбереженный от Семика до Троицына дня, уцелел свежим, рассчитывают на долголетие и счастливое супружество; если иссох, ожидают скорой смерти. Если брошенный венок уплывал, не коснувшись берега, это предвещало исполнение желаний, счастливый брак, долголетнюю жизнь; если венок кружился на одном месте, это знак неудачи, свадьба расстроится, любовь останется без ответа; если потонет – знак смерти, вдовства, бездетной жизни и т. п. Нужно заметить, что венки как средство гадания употреблялись не только у нас, но и у других народов древности. В Греции цветы и венки древесные также употреблялись для волхвования, греки, подобно нашим предкам, бросали их в воду – море, ручьи и реки. Вообще венок имел значение любви и брака, каковое, без сомнения, он имел и у наших предков в праздничных гаданиях на Троицу.