с зубками зайчика. Всё говорит о том, всё кричит о том… целуй уже!!
Её руки ложатся на плечи, а взгляд вдруг становится снова боевым.
— Хочу попробовать с тобой этот элемент! — Заявляет вдруг и бедро заносит на меня сбоку. — Хватай давай, балерун новоиспечённый.
Слушаюсь, подхватывая под колено.
— Что за? — Не успеваю договорить, вторую заносит. Делаю тоже самое, и она уже висит на мне. И не просто, а карабкается по мне нагло!
— Хочу исполнить свой коронный элемент, — комментирует кряхтя. — Просто держи, где скажу, я сама всё сделаю. «Пойманная птица» — это коронка чёрной примы, если не знал.
С этими словами она закидывает мне ноги на плечи! Я подталкиваю снизу, примерно понимая, чего она хочет на этом этапе. Затем её голова оказывается у моей почти в перевёрнутом виде. И тут до меня доходит, о каком элементе речь! Это когда они задницами кверху в растопырку на плечах у балерунов сидят!
— Перехвати за ляжки! Пониже! — Командует Ольви, пробуя удержать равновесие.
Кое — как хватаю, ощущая, как напрягаются её пресс и руки, которыми она держится за мою шеи и плечо.
В момент, когда она почти выпрямляется, как надо, что — то идёт не так и девушка соскальзывает с визгом с моего плеча. Но я успеваю обхватить за животик в замок, выловив её кверху ногами. Ох, ну и зрелище! Попа у моей груди в перевёрнутом положении, ноги врозь. Писечка под треугольничком, дальше ниточка чёрная меж булочек, вот это всё на меня сейчас и смотрит. Кожа на границе с трусиками кажется необычайно нежнейшей, оттого беззащитной и невероятно притягательной. Наверное, потому что только побрила, оголила сверх привычного уже.
Но недолго любуюсь, стараюсь не тормозить, держа её вверх тормашками! Два шага делаю, оказываясь у дивана. Опускаю её аккуратно. Она ещё умудряется подтянуться обратно за счёт пресса и уцепиться за плечи. Получается, усаживаю её.
Вся какая — то взмыленная, немного растрёпанная. Локоны вылезли на лоб, усиливая её привлекательность. А в глазах девушки азарт.
— Так, первый раз — заклинание пшиком, — выдала свою афоризму. — Но потенциал определённо есть. Ты очень сильный, даже на ногах устоял, когда я уж подумала, что грохнемся. Невероятно сильный.
Ну а как иначе? Десять кэгэ плюс к внешнему виду прибавь!
— Теряю хватку, печально, — вздыхает несколько расстроенная.
— Знаешь, я уверен, что у тебя бы вышло лучше, чем у той, которую я видел на показе, — брякнул ей в поддержку.
— Думаешь? Ты ж и не видел толком, — подловила и дальше обескураживающе: — но мы это сейчас исправим. А ну в зрительский зал, отойдите сэр!
С этими словами она стала вертеться на диване. Вот же неугомонная!!
Перевернулась вверх тормашками, оперевшись на шею и руки, да ноги развела!! Вот и «рогатка» мне на показ в тонких стрингах! Я уж и не знаю, куда свой топорщащийся член девать. Чем — то элемент напомнил тот, который показывала мне Нелли, когда я мог только смотреть! Но здесь что — то иное. Более опытное, более похотливое. И ещё более непонятное, ибо я не соображу, что происходит вообще. Мы так играем⁈
Или она просто издевается надо мной? Вставая вот в такие развратные позы и наблюдая за моей реакцией. А может ей хочется вот так раскорячиться и изломаться, потому что тело просит.
Такое бывает, я знаю.
Но в итоге вижу то, что и не мог помыслить. Ольви в развратной позе, в тонких трусиках, скрывающих интимные места едва — едва. Плоский животик, даже в изогнутом вперёд положении не выдающий никаких складок. Оголённый лобок, где край трусиков прикрывает лишь самую грань, за которой начинается щёлочка. Две жилки в разные стороны от киски, создающие умопомрачительные впадинки, выразительные яблочки попки, дающие большой перепад за счёт формы и тем усиливающие эффект, и, конечно же, расставленные бёдра, где нежная шёлковая кожа с внутренней стороны сейчас так манит её погладить!
— Что скажешь, Кристофер? — Спрашивает ещё, пребывая вверх тормашками!
А у меня в горле пересохло. Приходится продирать.
— Выше всяких похвал! Ты лучшая, — выдал сущую правду, не отрывая взгляда от развратно распахнутой промежности.
Группируется, сползает на бок. Довольная! И дальше вскакивает!
— Дай — ка я теперь на тебя посмотрю, а то кое — что выбивается из актёрского образа балеруна, — заявляет Ольви и вплотную подходит, что член мой дёргается. Видимо здоровается, кивая.
В глазищах голубых чёртики забегали! За трусы хватает сзади, собирая их к центу! Что⁈ Вздёргивает за ткань, оголяет мои булки, превращая трусы в стринги насколько это возможно.
— А ну повернись! — Командует. — Взгляну теперь я.
Пребывая в лёгком шоке, оборачиваюсь.
— Выше всяких похвал, ты лучший, — брякает моими же словами с нотками сарказма.
Оборачиваюсь назад, вылавливая хищный взгляд. Мдя, член у меня уже колом. А она из себя дурочку строит.
— Третий акт хочу, — требую уже нагло.
Секунду смотрит, ноздри раздула. А затем отлепляет верхнюю часть корсета, которая, похоже, на липучках, судя по звуку. С таким цинизмом это делает, что страшно. И в первый миг кажется, что с сиськами он сейчас отлетит.
А вот и она, молочно — белая грудь! Плотная, не сильно выдающаяся вперёд, но разросшаяся в диаметре размера до третьего! Под плоским узеньким животиком смотрятся шикарно! Сосочки крохотные бледно — бордового цвета на меня смотрят. Как и сама Ольви вопросительно!
— В третьем акте балерун ведёт, — говорит деловито и с ухмылкой. — Давай, веди в танце, сэр Кристофер.
Руку подаёт сама. Заключаю в свою лапищу загребущую элегантно. А у самого мысли противоречивые. Бросить её на кровать и начать уже взрослые игры? Или продолжить эти? Что у неё в башке, не знаю. А если она посчитает, что только секса и хочу?
В какую — то подростковую ловушку себя загнал. Была бы она простой девушкой, я бы и не парился. Но это же Ольви! У которой, похоже, крышу немного снесло от моего вискаря!!
Прижимаю её к себе. А она резко отталкивается и ловкими движениями нижнюю часть корсета, что прикрывает теперь только животик, отстёгивает! Вместе с ним слетает и юбка, которая из диска превращается в ленту. Но это уже не важно, Ольви остаётся лишь трусиках. И фигурка у неё отпад!!
— Вау!! — Не смог удержаться.
А эта сучка, выловив восхищение, с игривым видом поднимает руки над собой и начинает кружиться на цыпочках, переставляя свои балетки.
Уверен, может и быстрее, с выбросом ноги, как они умеют, но я ещё не заслужил удар по яйцам. Надеюсь.
Ягодицы в тонусе упруго подрагивают, грудь плотная на худеньком теле лишь слегка колышется, будто из силикона. В прошлой жизни на такую на порносайте я бы обдрочился и сдох от обезвоживания!
Так, хочешь танцев? Будут тебе танцы. И не простые, а грязные!
Являю магнитофон!
Ольви замирает, завидев нечто необычное.
— Ой, что за вещица, сэр нарушитель, я сгораю от любопытства, — комментирует полуголая зайка. — Так, а где ваша чудодейственная выпивка?
С этими словами она шурует на кухню уверенным балетным шагом на цыпочках!
Знает ведь, что вслед смотрю.
Дождавшись возращения девицы с голыми сисями, с бутылкой в одной руке и тарелкой закусок в другой, включаю классическую музыку, поставив магнитофон на табуретку в сторонке.
Ольви в неописуемом восторге, откладывает всё, судя по всему, уже отхлебнув, и начинает вытанцовывать под ритм, включая в балетные элементы и что — то своё, более развратное. Попочкой вертит, смотрит зазывающе.
Наивности ей придаёт приподнятая верхняя губа, обнажающая зубки, а в сочетании со стрелочками на глазах смесь ядрёная. Устоять нереально, немыслимо…
Сближаюсь и обнимаю за талию. Ольви легко подаётся и закидывает лапки мне на плечи.
— Что это за шарманка? Даже в Градире таких компактных нет, — спрашивает. — Покажешь, как действует? Мне интересно её устройство.
— Конечно, всё покажу, — шепчу, прижимая её к себе, ибо не в силах уже держаться.
До трясучки желанное, горячее тело охотно прислоняется к моему. Я слышу, как из её губ вырывается ах…
Тянусь к заветным губам своими, затаив дыхание. Ольви вдруг рвётся в ответ, и с неистовой жаждой начинает меня целовать.
Неумело и неуклюже, периодически облизывая… неконтролируемо, и яростно, мыча и рыча, словно зверь. Да она, как неопытная школьница целуется! Но это так особенно приятно, когда тебя жаждут целовать в порыве прорывающейся страсти. Аж на цыпочках тянется.
Хватаю под голую попу, ооох. Сколько же грезил сделать это с Ольви! Как приятно ощущать это тугое выдающееся мяско! Сжимаю булочки. Мычит! Просовываю свой язык и начинаю уже я целовать отнюдь, не как школьник. С ума можно сойти, как у крошки сладенький ротик.
Поцелуи