Таких историй он и в жизни, и на службе насмотрелся вдоволь, чтобы еще чему-то удивляться. В этом городе и в других, ему подобных, люди живут в постоянном напряжении. Да нет, боже упаси, никаких открытых конфликтов. Но земля эта как была, так и осталась пограничной, извечным барьером между белыми, живущими настоящим и смотрящими в будущее, и индейцами, которые отвергают любое будущее, если оно не уходит корнями в прошлое.
Может быть, не все, но большинство.
А глас народа всегда был гласом Божьим, какого бы цвета ни была его божественная кожа.
У Роберта в жилах также есть капля индейской крови – не в той мере, чтобы называться дене, но в достаточной, чтобы постичь весь комплекс проблем, требующих неусыпного внимания и осторожности как от полиции штата, так и от полиции навахов.
Совсем недавно – кажется, год тому назад, – к нему, погруженному в свои невеселые думы, зашел в кабинет полицейский, совсем молодой, еще не обремененный недугами, еще полный энтузиазма и любви к своему делу, что бывает лишь от недостатка опыта.
Зашел стремительно, забыв постучать.
Роберт поднял голову от бумаг.
– Коул, в мой кабинет позволено открывать дверь ногой, как в салун, только если у тебя добрые вести.
– Виноват, детектив. Кое-какие вести имеются.
– В нашем положении самую завалящую новость можно считать гигантским сдвигом.
Агент Коул положил ему на стол листок бумаги. Бодизен уперся взглядом в желтоватый прямоугольник с именем и номером телефона.
– Не знаю, можно ли считать это сдвигом. Из распечатки явствует, что последний звонок из дома этого Келзо, с домашнего телефона, до того как компания отключила его за неуплату, был сделан вот по этому номеру. А это имя абонента.
– Кто такая… – он с трудом разобрал торопливые карандашные каракули, – Черил Стюарт?
Коул пожал плечами.
– Судя по всему, проститутка. Мы проверили. Живет в Скотсдейле, и вроде бы Калеб Келзо частенько ее навещал и был у нее не просто очередным клиентом. Билл Фрайхарт, который был дружен с покойным, сказал, что Калеб любил ее по-настоящему.
Роберт Бодизен, сам себе не веря, понадеялся на несбыточное чудо: а вдруг все окажется так просто? Убогая, банальная страсть, ревность, насилие с характерными подробностями.
Но шестое чувство повелевало Роберту задушить эту надежду в зародыше. Он не стал строить никаких планов и версий, а просто снял трубку и набрал номер.
Ему ответил женский голос, в котором он не расслышал ни приветливости, ни любопытства. Одно сплошное смирение.
– Алло.
– Мисс Черил Стюарт?
– Да, дорогой, слушаю тебя.
Чтобы не терять попусту времени, он вложил в голос как можно больше официальности:
– Детектив Роберт Бодизен, полиция Флагстаффа.
– Ага. А я, если угодно, Шерон Стоун.
Такую реакцию можно было предвидеть.
– Если не верите, можете посмотреть в справочнике номер полиции Флагстаффа и справиться обо мне. Вам повторить имя и фамилию?
– Да нет, не надо, я верю. Дальше что?
– Вы знаете некоего Калеба Келзо?
В трубке воцарилось недоверчивое молчание, призывающее к максимальной осторожности.
– Ну, допустим, знаю. И что?
Роберт проигнорировал последний вопрос.
– Нам тоже известно о вашем знакомстве, поэтому давайте не будем ходить вокруг да около. Когда вы его последний раз видели или разговаривали с ним?
– Видела дней десять назад, а говорила вроде позавчера.
Ответ подтверждал сведения, почерпнутые из распечатки. Девица не врет. В душе Роберта вновь шелохнулась надежда, обреченная на умирание.
– Так. И о чем же вы говорили?
– Я больше слушала. Говорил в основном он. Голос был очень взволнованный. Намекнул на огромные деньги, которые либо получил, либо должен получить. Пригласил прокатиться в Вегас. Потом нас разъединили, и он не перезвонил.
Сыщицкое чутье подсказывало ему, что и это правда.
– Больше ничего?
– Больше ничего.
Последовало новое молчание. Когда она заговорила, Роберт удивился резкой перемене ее голоса. Это был голос человека, в который раз убедившегося в том, что в этом мире, в этой жизни ничего хорошо не кончается.
– С ним что-то случилось?
Роберт ответил сочувственным тоном:
– Да, мисс, увы. Не знаю, каковы были ваши отношения с Калебом Келзо, но вынужден с прискорбием сообщить вам, что он найден мертвым в своем доме. По всей вероятности, это убийство.
В новой паузе слышалось нежелание показывать миру слезы. Или невозможность их пролить за неимением.
– Нам необходимо побеседовать с вами лично, чтобы попытаться пролить свет на обстоятельства кончины мистера Келзо.
– Да.
За односложным словом просматривались ком в горле и платочек, скомканный в кулаке.
– Я пошлю за вами машину. Адвокат вам едва ли понадобится, но, если угодно, можете его прихватить.
– Хорошо.
Они повесили трубки одновременно, и Роберт еще какое-то время смотрел на аппарат, словно ожидая, что он вот-вот поднимется под звуки флейты и провод потянется за ним, как змея.
И в этот момент ему почудилось, что где-то далеко прогремел выстрел. Он счел, что виной тому вечный напряг его профессии, заставляющий слышать выстрелы даже в грохоте кастрюль. Он не придал этому значения и вернулся мыслями к словам Черил Стюарт.
Огромные деньги, которые либо получил, либо должен получить…
Наконец-то хоть одна человеческая зацепка, неясный след, то, из чего сыщик способен извлечь мотив, методику, или, наоборот, попытка сбить со следа.
Он не успел развить эту мысль, потому что в кабинет опять без стука ворвался Коул.
– Юноша, мне кажется, что все-таки…
– Идемте, – перебил его полицейский. – Звонили из тюрьмы. Там что-то странное творится.
С недобрыми предчувствиями Роберт последовал за агентом в другое крыло здания, где помещалась городская тюрьма.
И вот предчувствия обрели плоть в виде небольшой толпы в углу двора.
Бодизен отбросил самокрутку и направился туда. Когда подходил, толпа расступилась, давая проход двоим санитарам с носилками. На них лежал часовой, пристегнутый ремнями. Глаза его были закрыты, лицо бледное, но каких-либо ран или травм не заметно. Рядом с носилками шел третий санитар, держа в руках капельницу, вставленную в руку часового.
– Что с ним?
– Непонятно. Он в шоке, нога сломана. Но опасности для жизни вроде нет.
Роберт пропустил носилки и протиснулся сквозь толпу. За спиной у него тут же вырос Дейв Ломбарди. Его, конечно, тоже вызвали, как же иначе? И с нарастающей тревогой они одновременно увидели то, что увидели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});