Гадюка, ни Жора не имели, но и Станиславский с его «не верю!» в Гертале отсутствовал. Андрей обоснованно полагал, что талантов изображать взрослых детей отставного менялы обоим хватит.
— А где наша мамуля? — с разрешения господина Анда Гадюка села на диван.
— Увы, Алечка, умерла. Из-за чего, собственно, я и решил бросить любимое дело, переселиться из Горна в Ровену и жить спокойно, уделяя всё внимание, которого так не хватало моей дорогой супруге, своим детям. Хочу нормально вас воспитать, тебя выдать замуж, а Жоре помочь получить хорошее образование.
— Мне разве не следует тоже думать о поступлении в Ровенский университет?
— Зачем? — пожал Немченко плечами. — Девушкам с этим и проще и сложнее, дочка. Если встретишь и полюбишь достойного парня, то всё у тебя будет хорошо, а свяжешься с каким-нибудь обормотом, так никакие университеты не помогут, учись там или не учись. А вот и наш младший член семьи. Жора, ты куда столько жратвы набрал? Думаешь, в Миллете голод? Ладно, пусть будет. Если что, выкинем.
Чтобы не создавать диспропорций в багаже, решил перераспределить груз. Свою сумку он не тронул, а вот содержимое ноши своих «детей» велел вытряхнуть и поделить поровну.
Правильно сделал, как выяснилось. Землянин проявил лишнюю стеснительность и, когда Гадюка перекладывала свои вещи из узелка в многоразмерный рюкзак, заметив среди них её розовое нижнее бельё, целомудренно отвёл взгляд, а там оказалось ещё много интересного. Удавка, стилет, небольшая фомка, острый, будто маникюрный маленький ножичек для срезания или вспарывания кошелей и десяток глиняных закупоренных флаконов, явно с алхимическими составами, усыпляющими или вовсе ядовитыми.
— Да что в этом такого? — нахмурилась воровка, когда ол Рей велел всё оставить на месте. — Это всегда может пригодиться.
— Там, куда мы отправляемся, нет, не потребуется. — твёрдо заявил Немченко. — Не пристало, дочка, приличной девушке таскать с собой этот срам. Пусть здесь лежит. По возвращении заберёшь. Нате, вот вам кулоны защиты. Надевайте. Второй уровень. Госпожа Джиса ол Рей лично о нас позаботилась. С суживал я ей однажды без залога. Не забыла, видать. Ну, готовы? Так, нет, присядем на дорожку. — втроём сели на диван. Аля с Жорой подумали, что их господин так входит в роль менялы. Может у финансистов есть подобный обычай. — Встаём, надеваем сумки. Ничего не забыли? Вроде нет. Руки давайте. Всё. Поехали.
Через миг они оказались в лесу, где-то неподалёку от границы. Сказать точнее Андрей не мог, карты совершенно дурацкие в плане масштаба. Мог лишь предполагать, что находятся уже в Миллете рядом с пограничным городком Вишня. Удивительное название, настраивающее на легкомысленный лад.
Однако, Немченко и не думал расслабляться. Вышел в поле — действуй по боевому. Такой затёртый от времени лозунг он видел на территории заброшенной ещё в девяностые воинской части.
Из сумрака внимательно оглядел округу и лишь убедившись, что никого вблизи нет, вышел сам и вывел своих затаивших дыхание спутников в реальность. Они уже путешествовали магическими путями, тем не менее, очередное такое перемещение заметно привело их в восторг.
Вокруг был густой осенний смешанный лес, полянка и небольшое болотце с зеркалом воды в его середине. Дождя здесь не было, и в разрывах облаков проглядывала синева неба, но трава и деревья выглядели мокрыми.
— Где мы? — выдохнул Жора.
— Да пёс его знает, сынок. — Андрей заметил подходящее место, где можно было бы присесть, повалившуюся с корнями огромную сосну. — Но должны быть уже в соседнем королевстве.
— Красиво тут. — Гадюка оглядывалась по сторонам как туристка в Эрмитаже. — Знаете, господин, ух, дура, знаешь, отец, а я ведь родилась в городе, всю жизнь там прожила, в лесу редко бывала, и то, с дороги лишь рассматривала, а вглубь боялась заходить. На вот это бревно? — уточнила она, заметив приглашающий жест псевдо-отца. — Есть хочу.
— Ничего себе. — хохотнул Андрей. — Ты прямо как… — он смолк, не став рассказывать про своего друга детства, у которого младшая сестрёнка каждый раз, едва он выводил её на улицу, сразу же хотела сикать, и тому приходилось возвращаться на последний пятый этаж — а лифтов в пятиэтажках не делали — и потом по новой вести Маринку гулять. — Почему не позавтракала? — он сел первым. — Кстати, дочь, это не бревно, а ствол. Вот если его обрубят с обеих сторон, очистят от веток и сучков, тогда получится бревно. Да вы садитесь. Нам тут часов шесть-семь куковать. Используем время для уточнения нашей легенды. Сынок, выдай сестрёнке колбасу и лепёшку, ты словно предчувствовал, что нам дополнительные продукты понадобятся.
— Торопилась, вот и не позавтракала. — Гадюка взяла из рук Жоры еду и бурдюк с вином. — Мне же к вам через пол города пришлось идти. Ногами, а не магией.
— Пораньше встать? Не? Никак? — увидев, с каким аппетитом воровка впилась в колбасу, знаком попросил у воспитанника и себе небольшой кусок. — Да, всё забываю спросить, как там с твоими приставучими ухажёрами? Больше не достают?
— Не, спасибо, госп… папуля. Даже не смотрят в мою сторону. Правда, я всё равно у них по разу кошельки выпотрошила. Их плата за прошлые для меня проблемы. Так чего нам на месте-то не сиделось? Зачем мы в Ровену попёрлись? И почему я в школе не обучалась?
— Не обучалась, потому что избалована, глупа и ленива. Трудно самой догадаться? А в столицу Миллета мы приехали, потому что твой отец так решил. Пусть у меня спрашивают, если так уж любопытно кому-то станет. Ты чего так на меня смотришь, Аля?
Та продолжая жевать усмехнулась.
— Да вот думаю, что ты и в этом облике, пожилом и занудном, почему-то всё равно привлекателен.
— Так, сейчас не об этом. — отмахнулся землянин. — Просто ты знаешь, кто я на самом деле, а богатство и власть вас женщин притягивает как магнитное железо. Ладно, вернёмся к нашим баранам. Итак. Мы дружная, любящая семья.
Они беседовали почти два часа, иногда повторяясь, а порой обсуждая тему, которые всплывали неожиданно для них самих. Вдруг Андрей насторожился.
— Что-то случилось? — заметила его изменившееся выражение лица Аля.
— Отец, там кто-то едет. — услышал и Жора звуки конского ржания с южной наветренной стороны.
— Отлично. — теперь и Немченко понял, что не ослышался. — Сидите здесь тихо. Жора, у тебя меч, поэтому ты