О чем она думает? Бесстыдные мысли! Он женат, у него есть дочь, а она, Адель, не простит себе, что сманит отца этой милой девочки.
Не открывать?
Снова стук в дверь уже напрягал. Адель подошла к двери, и против законов своей логики, открыла ее, встречаясь с обезумевшим взглядом Кевина:
— Адель, мне нужна твоя помощь.
Она даже не сразу поняла, что он просит помощь, а не в наглую вторгается в ее номер. Распахнув дверь, она жестом пригласила его зайти, даже забыв, что имеет непристойный вид. Тут же сняла полотенце с влажных волос, но поняла, что Кевин даже не смотрел на ее вид. Его волновало что-то другое.
— Что случилось?
Его взгляд был рассеянный, он не знал с чего начать:
— Эта пассажирка с собакой, помнишь ее?
Адель кивнула и продолжила молча слушать.
— Она дала мне триста евро за то, что я посижу с ее собакой. Я согласился, знаешь ли, такие деньги не валяются на улице.
— И?
Адель не терпелось уже узнать суть его прихода в ее номер. Но если он хочет развлечься, а собачонку девать некуда, она не станет с ней сидеть. Пусть даже не думает об этом!
Кевин замялся, не зная, как продолжить. Но он уже пришел и ему нужна помощь:
— Жозефина умерла в моем номере.
У Адель открылся рот и округлились глаза. Несколько секунд она стояла молча и смотрела на Кевина, но он был в таком шоке, что сам молчал.
— Она не перенесла один номер с мужчиной? — Наконец произнесла она, но он тут же пришел в себя. Ей хотелось шутить, может быть, даже в какой-то степени это выглядело смешным, если не было бы таким печальным.
— Ее хозяйка Натали, просила меня не кормить собаку человеческой едой. А я заказал еду в номер. И что ты думаешь?
— Что?
— Жозефине понравился копченый мясной бутерброд «шварц».
— Ты дал ей бутерброд?
— Это необычный бутерброд, там сплошное мясо между двух больших булочек...
— Но хозяйка же просила не кормить!
— Жозефина смотрела на меня такими голодными глазами, что я сделал ей заказ тоже.
Адель застонала и положила ладонь себе на лоб — кажется, начинала болеть голова:
— Это собака-пассажир.
— Я знаю.
— Ты убил пассажира.
— Это не я ее убил, — начал оправдываться Кевин, —а бутерброд из знаковых шварцев. Наверно не переварила или подавилась, или бог знает что еще. Захрипела, застонала, закрыла глаза и отдала Богу душу.
Кевин посмотрел на потолок, сложив руки в молитвенном жесте, несколько секунд стоял молча, а потом резко заговорил:
— Что мне сказать ее хозяйке? Тем более, она заплатила мне триста евро.
— Она заплатила тысячи евро за место для Жозефины, — простонала Адель и начала ходить взад-вперед по номеру. Надо было думать, но от шока пока ничего не приходило в голову:
— Может, она была стара? Умерла от старости, а мы переживаем, что она подавилась или отравилась.
— Ей было три года, — Кевин сел на стул, наблюдая за Адель, — совсем еще ребенок.
— Ладно, есть хоть один плюс — не надо врать Марко, что на борту собака. Уже нет собаки.
Кевин слегка улыбнулся, но тут же улыбка пропала с лица — он подумал о реакции Натали. На борту будет его труп, она убьет его точно!
— Мне даже в голову ничего не приходит, не могу подобрать нужных слов для хозяйки. Может сказать, что Жозефина убежала?
Адель тоже села на стул, стуча ногтями по столу:
— Это равносильно смерти, она же ее не найдет.
— Да, верно.
— Может, сказать правду? Просто приврать насчет еды, не говорить, что кормил ее.
— За собаку уплачено столько денег, что наша авиакомпания устанет хозяйке выплачивать страховку. Кстати, потом долги руководства «Charlemagne» повесят на меня. Я буду всю жизнь работать бесплатно, чтобы уплатить их.
Было жаль Кевина, пока он говорил эти слова, то задумывался и несколько раз делал паузу. Даже голос поник. Плечи опустились, не было и намека на веселого Кевина.
— Сиди здесь, я переоденусь, и мы пойдем и все расскажем Саманье.
— Ты с ума сошла! — Тот же воскликнул он, — а потом узнают все кругом!
— Нет, Саманья будет молчать. Она нам нужна, две головы хорошо, но три лучше...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А если третья не поможет, ты предложишь опрашивать весь экипаж? Может сразу к Марко пойдем, он только рад будет разрулить вопрос с собакой.
Адель мотнула головой, нет, Марко не надо ничего знать, а вот Саманья поможет. И еще Эмма имела нестандартное мышление, но ей не особо можно было доверять.
Кевин положил руки на стол и опустил на них голову, корил себя за самый вкусный бутерброд, который стал фатальным для него тоже.
Когда Адель оделась, забыв про влажные волосы, они вышли из номера и тут же встретились с Марко. Он шел в свой номер, держа в руках мобильный телефон и остановился, увидев этих двоих: Адель с мокрыми волосами, Кевина, выходящего из ее номера, но даже слов не находилось. Скорее было одно желание — ударить кулаком по лицу Кевину, хотя не имел на это право.
— Добрый вечер, — тихо произнес стюард, и Марко заметил, что цвет его лице белее обычного.
Адель захлопнула дверь и кивнула молча, направляя Кевина по коридору дальше:
— Нам налево в двести пятый номер.
Марко тоже кивнул молча и даже обернулся, смотря на то, как они удаляются дальше. Вид Кевина довольно странный, и Адель явно не ожидала увидеть Марко. Между ней и Кевином что-то есть? Кому тогда она звонила по телефону в аэропорте и говорила, что любит, скучает? Элис? Скорее, да! Ведь она могла сказать сестре эти слова, так почему он подумал о мужчине?
В край запутавшись в своих рассуждениях, Марко зашел в номер и закрыл за собой дверь. Он не знал, куда эти двое шли и знать не хотелось, побережет нервы.
После стука в дверь, Саманья не сразу открыла ее, пришлось еще постоять снаружи. Но когда она это наконец сделала, то даже слово не успела сказать, первая прошла Адель, за ней Кевин:
— Ничего не говори! Сначала послушай. Нам нужна твоя помощь. Кевин убил пассажира.
Адель плюхнулась на кровать, ожидая реакцию Саманья. Но пока та стояла с открытым ртом, он возмутился:
— Я не убивал пассажира, она умерла от бутерброда сама.
— Кто? — Тихо произнесла Саманья и прикрыла рот рукой, не веря этим двоих.
— Жозефина, — ответил Кевин, и она выдохнула.
— Слава Богу, кокой смертью она умерла? Мучительной?
Единственный кто улыбался во всей этой ситуации была Саманья. Она ненавидела собаку больше всех, потому что та гадила и требовала особой еды. Кстати, а почему Кевин ей не дал особенную еду?
— Ты дал собаке бутерброд и она умерла? — Решила переспросить Саманья, — но собаки не умирают от бутербродов. Может, у нее был инсульт или инфаркт, повышенное давление или порок сердца?
— Это был непростой бутерброд: море мяса и две больших булки между ним. Наверно, она умерла от счастья.
Саманья кивнула, соглашаясь, ведь она то знала, чем питалась Жозефина — вегетарианским кормом. А тут море мяса! Конечно это смерть от счастья. Этой шавке даже повезло умереть счастливой.
— А что вы от меня хотите? — Спросила она, но уже догадываясь.
— Надо что-то придумать, а то Кевину достанется на всю жизнь. Эта собака была золотым слитком, — протараторила Адель.
— Надо заменить мертвую собаку на живую, — тут же вставила Саманья и оживила друзей — они переглянулись и в их глазах зажегся огонь, — и сделать это надо как можно быстрее. За ночь.
Кевин вскочил со стула и начал ходить по номеру, шепча себе под нос «точно, точно». Адель даже со смехом кинулась на Саманью и расцеловала ее. Правда с одним вопросом:
— Где мы найдем такую же собаку? Она, наверно, стоит миллион евро.
— Об этом я не подумала, — загрустила девушка, — а что за порода у нее?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кевин пожал плечами, давая понять, что никогда не разбирался в породах собак и знать это желания не было.
— В эпоху интернета мы найдем название породы и попробуем поискать на местном сайте продаж, — Адель достала телефон и включила его. Вот только палец завис, не зная, что вводить: «маленькая собака», «болонка», чтобы хоть взглянуть на фотографии этих болонок. Она так и сделала, пока друзья располагались рядом за столом, доставая свои телефоны и тоже вводя в поиск нужную фразу.