Тяжело вздыхаю и встаю с постели. За окном крупными хлопьями валит снег. Надеваю тапочки и торопливо спускаюсь на первый этаж. Накидываю куртку и так, как есть, прямо в тапках выхожу на середину двора и стою, запрокинув голову, позволяя снегу жалить мои лоб, нос, щеки, а снежинкам путаться в волосах.
– Ева, вернись в дом, – раздается за спиной голос Вадима. – Простудишься.
И тут я понимаю, почему мы с Вадимом не подходим друг другу. Потому что он не понимает моих тараканов. Потому что мы не «на одной волне». Потому что, если бы на его месте был бы Матвей, он встал бы рядом, мы вели бы философские разговоры, понятные лишь нам двоим. И ему бы не пришлось включать приказной тон. Потому что Матвей бы понял, что в моей душе неспокойно и тяжело. И он бы поддержал меня, просто стоя рядом.
А Вадим…Вадим думает, что я сумасшедшая. Хотя…отчасти он прав. Потому что мне суждено вечно сходить с ума по одному хмурому и строгому мужчине.
Мысленно пожелав ему спокойной ночи, я возвращаюсь в свою тюрьму.
Глава 40 Ева
Смотрю в зеркало и совершенно не узнаю себя. Оттуда на меня глядит незнакомка с четко подведенными глазами, скульптурными скулами и слегка приоткрытыми кроваво-красными губами. В ее глазах…ничего. Просто пустота. Она – кукла. Которой можно вертеть, как хочешь. Так примерно и происходит.
Стилист, закончив укладывать мои волосы, поправляет несуществующие складки на таком же кроваво-красном платье в пол. Игривый разрез сбоку открывает вид на мою ногу до середины бедра.
– Нравится? – с волнением в голосе спрашивает девушка, смотря на меня через зеркало.
Ободряюще ей улыбаюсь, стараясь не смотреть в глаза. Она не виновата, что выполняет прихоти того, кто ей хорошо платит. Это ее работа.
– Нравится, спасибо, – отвечаю, хоть это и совершенно не мой образ. Ну не тяну я на женщину – вамп, какой хочет видеть и представить меня Вадим. Но раз это надо для нашего спектакля…Что ж, придется побыть актрисой.
Медленно, придерживая правой рукой подол платья, спускаюсь по лестнице на первый этаж. Вадим заканчивает телефонный разговор и поворачивается ко мне. Окидывает жадным взглядом, задерживаясь на губах и плотоядно улыбается, приближаясь, чтобы подать руку.
– Ты шикарна, дорогая, – произносит он мне на ухо, притягивая в свои объятия. Я тут же упираюсь ладонью ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но все тщетно. Паника меня накрывает, заставляя трепыхаться в руках Вадима. Я едва не кричу от бессилия и страха.
– Расслабься. Ты же моя жена. Мы только несколько дней назад поженились, у нас, по идее, медовый месяц. А ты шарахаешься от меня, как от насильника. Это репетиция, Ева. Чтобы не облажаться. Потому что, как говорится, «у нас не будет второго шанса произвести первое впечатление».
Выдыхаю, понимая, что Вадим прав. Но все равно, при мысли, что он будет меня обнимать, интимно касаться, мне становится не по себе. А если еще поцелует…
– Никаких поцелуев! – торопливо произношу, слегка отстраняясь, привыкая к объятиям постороннего мужчины. Вернее, теперь моего мужа, мысленно поправляю себя, глядя на свое широкое обручальное кольцо с бриллиантом.
– Согласен. Или облажаемся или переиграем. А нам надо, чтобы поверили. Поэтому просто почаще мне улыбайся, не шарахайся, когда обнимаю, и побольше влюбленных взглядов. И все. Справишься?
– Я постараюсь, – уверенно киваю, внутренне себя настраивая на непростой вечер. Но нам надо очень постараться. Другого шанса убедить общественность в нашей с Вадимом неземной и страстной любви действительно не будет. И если мы провалим «постановку»…Я даже не знаю, как тогда смогу защитить дорогих мне мужчин.
Муж накидывает мне на плечи норковое манто, непонятно, откуда появившееся в этом доме, но я не задаю вопросов. Сейчас мне не до них. Пока мы будем ехать в машине, надо справиться с внутренними демонами.
Вадим помогает мне выйти из машины, подав руку, и я уже даже заношу ногу над первой ступенькой ресторана, как слышу позади себя до боли знакомый голос. Который снится мне ночами и мерещится везде.
– Ева? – удивленно – радостно произносит Матвей.
Вдох-выдох, сжимаю свободную руку в кулак и, вздернув подбородок, нацепив «любимую» маску суки, разворачиваюсь к мужчине.
– Не ожидала тебя тут увидеть, – с холодной улыбкой произношу вместо приветствия как можно безразличнее.
Матвей окидывает нас напряженным взглядом, особенно руку Вадима на моей талии и его довольное выражение лица.
Я прямо вижу, как в его глазах зарождаются злость, ревность и бешенство. Вижу, с каким удовольствием Матвей ломает эту самую руку, а заодно нос и пару ребер Вадиму.
Понимаю его, с одной стороны, а с другой…все же злюсь. Какое сейчас он имеет право ревновать меня?! Он потерял его ровно тогда, когда выставил меня за дверь, не дав сказать и слова. Не выслушал. Не захотел. И это его упрямство привело к фатальным последствиям.
Но все равно глупое сердце заходится в бешеном ритме, радуясь непредвиденной встрече. Потому что ему невозможно приказать любить или нет.
– Руки от нее убери, – цедит Матвей, а от него самого едва только пар не идет.
Моя бедная израненная душа поднимает голову, потихоньку расцветая, заставляя мои губы растягиваться в улыбке, которую приходится сдерживать.
Все же я ему не безразлична! Все же он хочет за меня побороться! Значит…мои чувства все же взаимны?! Но не буду ничего загадывать заранее, чтобы потом не было так больно разочаровываться.
– На каком основании? – смерив Матвея презрительным взглядом, спрашивает Вадим, притягивая меня сильнее за талию.
– Потому что это МОЯ женщина, – буквально выплевывает Матвей, сдерживаясь из последних сил, делая пару шагов нам навстречу.
Он как будто готов просто вырвать меня из рук Вадима. И я, откровенно говоря, на это согласна. Только вот тогда весь мой план, все мои старания и надежды полетят псу под