всех уволил, – коротко отвечает Вадим, откладывая в сторону планшет.
– Почему?!
– Потому что они не справились с поставленной задачей – охранять тебя! А за что им платят деньги? За то, чтобы я прикрывал тебя от пуль?!
– Спасибо, – произношу тихо и от всей души. – То, что ты сделал для меня…
– Пустяки. Любой на моем месте поступил бы также, – улыбается Вадим, и не могу сдержать ответной улыбки. – Как ты?
– Вообще-то я должна задать тебе этот вопрос!
– Я был первым.
– Я нормально. За тебя очень испугалась.
– Ооо, ради этих слов стоило находиться на грани жизни и смерти! – смеется мужчина, и я впервые замечаю, какие у него очаровательные ямочки на щеках.
– Перестань! Я больше не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью ради меня!
– А придется. Так как я уволил всех без исключения. Пока что твой водитель будет исполнять роль телохранителя и водителя одновременно. Но это временно. Пока я не подберу тебе новую охрану.
В палате воцаряется тишина, и я закусываю губу, не зная, как спросить.
– Говори уже, что прям, как девочка!
– Тебе…Может, охране, пока ты их не уволил, не удалось выяснить, кто это мог быть? – тихо интересуюсь я, а по спине снова бежит холодок ужаса от нахлынувших воспоминаний.
– Нет. Но одно я знаю точно: это заказ того, кто не согласен, что место Сапронова заняла именно ты. Или тот, кто не согласен с твоей политикой, – озадаченно произносит Вадим, хмурясь.
– Вавилов?
– Не исключено. Но, если это его рук дело, то у меня очень плохие новости – мы никогда не докажем этого.
– И что же мне теперь делать?! – отчаянно спрашиваю, от волнения даже вскочив на ноги.
– Есть один-единственный выход. Но не уверен, что решение тебе понравится.
– И какой же?
– Выйти за меня замуж, – припечатывает Вадим, словно выносит приговор.
Глава 38 Матвей
Боль раздирает меня изнутри на части, от которой хочется выть, биться головой о стену и просто сметать все на своем пути. Но не поможет. От этой боли нет спасения. Нет лекарства. И, кажется, в другой реальности мой внутренний голос будет шептать мне противным голосом: «Убийца, убийца…»
Я убил собственного ребенка. Того самого, которого успел полюбить всем сердцем. Того, которого мысленно уже качал на руках и каждый день благодарил Еву за него или ее.
Но я убил его. А все потому, что не смог приструнить своих призраков прошлого, не смог просто довериться той женщине, которую люблю и которая любила меня. Просто потому, что не дал шанс. Не выслушал, хотя она меня и умоляла об этом. Ева просила так мало, а в итоге я потерял все: ее, нашего ребенка и надежду на счастье для нас с Егором.
«Нет больше никакого ребенка. И я больше не смогу иметь детей…» – каждый день, каждую секунду стучит в моей голове, заставляя сердце кровоточить и ныть от боли.
Но хуже только четкое осознание, что виноват в том, что произошло с моей любимой женщиной – я и только я. И не уверен, что Ева когда-нибудь сможет мне это простить. Волей-неволей я лишил самого дорогого, что может иметь женщина – ребенка. Но самое главное – я сам никогда себе этого не прощу.
Хочется напиться и просто отключиться от реальности, но я не могу себе позволить такую роскошь. Во-первых, потому что мне надо разобраться во всей этой темной истории, что произошла с нами, а во-вторых, теперь это мой крест на всю оставшуюся жизнь, и мне придется его нести. А в-третьих, и самое главное – я все же попытаюсь добиться прощения у Евы. Потому что это МОЯ женщина. И хоть я наворотил дел, сделал больно, я попытаюсь все исправить…Насколько это возможно.
– Что, Матвеюшка, не весел, буйну голову повесил? – в мой кабинет врывается Кирилл, и прямиком проходит к окну, распахивая его настежь, чтобы свежий воздух разогнал сигаретный дым. – Ты бросал бы столько курить!
– Брошу. Все улажу и брошу. Есть новости? – внимательно оглядываю друга, пытаясь по лицу понять, нарыл ли он что-нибудь по моему делу.
– Есть. И еще какие! В общем, что я тебе скажу, Грачев, ты – кретин! Из-за своей глупости потерял такую женщину!..
– Кирилл! – предупреждающе зарычал я, хоть и знаю, что друг прав. Всецело прав.
– Ладно-ладно, – поднимает ладони вверх в сдающемся жесте. – Но своих слов я назад не возьму, ты все равно кретин!
Швыряю в друга первый попавшийся предмет, он ловко уворачивается, статуэтка, непонятно как взявшаяся на моем столе, летит в стену и разбивается на мелкие осколки.
А Кирилл, как ни в чем не бывало, садится в кресло и смотрит на меня взглядом победителя.
– Так. С твоей Яной что-то там нечисто, я пока не выяснил подробности, но скажу, что очень уж умная она. Прошаренная. Знает, как, что и где, поэтому вся информация об этой мадам тщательно либо подтерта, либо зашифрована. Но я до нее доберусь. Самому аж стало интересно, – довольно потирает руки.
– Хорошо. У меня кстати, есть подозрения, что ты действительно прав насчет Марины Владимировны. Наблюдаю за ней который день, а она вся дерганая, постоянно вздрагивает, когда я появляюсь рядом, отводит взгляд. Так уверенные и ничего не совершившие люди себя не ведут. Поэтому есть у меня смутные сомнения, что и домработница тоже тут замешана, – с горечью признаю свою ошибку, а перед глазами снова заплаканное лицо Евы и то, как она умоляла меня выслушать ее. Ведь она говорила, что ни в чем не виновата! Намекала, что помимо нее в доме была и Марина Владимировна! А я…действительно кретин.
– Ооо, это тоже весьма занятная женщина. По камерам удалось что-то выяснить?