Читать интересную книгу Стихотворения - Ван Вэй

** В данном случае поэт имеет в виду, очевидно, изменение личной кармы и призывает Будду продолжать распространять свое учение.

*** Имеются в виду буддийские сутры и постижение их смысла.}

Согласно буддийским воззрениям, именно желание (санскр. "танха") есть причина всех страданий, заблуждений, именно оно порождает привязанность к чувственным удовольствиям, к настоящей или будущей жизни. Это пагубное желание жить вовлекает в свою сферу все новый жизненный материал и строит из него новые формы бытия - цепь рождений, привязывающая к колесу существования [52, с. 145].

Образованный и талантливый человек, Ван Вэй мыслил реалистически и не мог не видеть несоответствия некоторых положений буддизма, о которых он говорит в "Хвалебном слове Будде", скрывая тонкую иронию под высокопарными словами: "наитвердейший путь высшей истины", "брови, излучающие свет", "великий наставник трех миров", "мудрец десяти путей". Как и многие прозаические произведения буддийского характера, "Хвалебное слово Будде" начинается с чисто теоретических положений: "Я полагаю, что чудесное царство Будды охватывает десять путей, но нет завершенности". Следует отметить, что Ван Вэй достаточно часто упоминает понятие "ши фан" - "десять путей", "десять направлений", куда входят четыре стороны света, четыре - их производные, а также надир и зенит. Далее Ван Вэй высказывает мысль, что "...нирвана достигается заслугами (в буддийском толковании), заполняется родившимися четырьмя способами и более ничем. Поэтому беспредельное Великое Светило не может осветить всю глубину Пустоты и Бытия. Десять тысяч дхарм все вместе придут в действие и будут полностью успокоены на земле бездействия". "Земля бездействия", упоминаемая поэтом, есть противопоставление понятию "сань цзе" - "три мира", где нет настоящего, прошлого и будущего. Ван Вэй при случае прибегает к упоминанию концепции махаянистов о существовании трех миров - прошлого, настоящего и будущего.

"Хвалебное слово Будде"

Небольшое по объему (450 иероглифов) прозаическое произведение Ван Вэя "Хвалебное слово Будде" можно условно разделить на три части.

В первой части рассматриваются теоретические вопросы буддийского вероучения и отношение самого поэта к некоторым положениям буддизма. Вторая часть посвящена наложнице {В тексте у Ван Вэя - "нянцзы" - "жена", "девушка", "дочь". Но из содержания следует, что речь идет о наложнице.} некоего господина Цуя, постигшей суть учения Будды. Третья часть носит назидательный характер: обращение поэта к молодым людям, вступающим на путь служения Будде и буддийскому учению.

Один только заголовок произведения - "Хвалебное слово Будде" предполагает весьма благочестивое произведение, направленное на восхваление Будды и всего, что связано с его именем. Но под внешне благопристойными словами Ван Вэй порицает многие стороны буддийского вероучения. Так, говоря о благочестивой "служительнице Будды", поэт отмечает, что в то же время она являлась наложницей господина Цуя и лишь "...ради представительности сопровождает выезд господина".

Сопоставляя данное произведение с прозаическим произведением "Докладная записка императору с просьбой о пожертвовании личного поместья буддийскому храму", где Ван Вэй упоминает о матери (отрывок приведен ранее), невольно обращаешь внимание не только на общую фамилию - Цуй, которую носила наложница господина Цуя и мать поэта, но и на удивительно сходные моменты их биографий. Не о жизни ли своей матери упоминает Ван Вэй в "Хвалебном слове Будде"?..

К тому времени система школы чань отвергала концепцию о трех мирах, утверждая, что существует лишь вечно продолжающееся настоящее. По всей вероятности, Ван Вэй не разделял эти столь различные течения буддизма, хотя чань-буддизм во многом вытекает из буддизма махаяны, по учению которой у Будды три формы, три тела и рассматривается он как "Трикайя" - триединое тело. С точки зрения множества "вещей-событий" или как конкретная человеческая форма тело Будды есть Нирманакайя, или "тело трансформации", а конкретные человеческие формы - это исторические и доисторические будды, такие, как Гаутама, Кашьяпа. (До появления Будды Шакьямуни уже существовало пять будд, и он лишь очередной, шестой по счету, но далеко не последний.) Второе тело Будды - Самбхогакайя, или "тело радости", - это область "праджни" - мудрости и "каруны" - сострадания. Каруна взирает на мир форм сверху, а праджня поднимает взор к сфере пустоты. Третья форма - Дхармакайя - "тело дхармы" - есть сама "шунья" - пустота.

Ван Вэй - сторонник теории о триедином геле Будды: "Я думаю, это превращение Будды как раз и обладает тремя телами, не оставит он простых людей, а в основе своей отрицает пять элементов".

"Пять элементов", которые "...в основе своей отрицаются",- это пять "инь" (куда входят облик, желания, мысли, карма - "е юань" и душа). Они есть то, что удерживает человека в бесконечной цепи перерождений, мешает постижению высшего освобождения - нирваны. Ван Вэй указывает начинающим буддистам путь, которым нужно следовать истинному приверженцу учения Будды: "Началом служат ворота пострижения, и постепенно приближаешься к дому Пустоты. Затем, когда достигнешь Наитвердейший Путь Высшей Истины, станешь для трех миров Великим Наставником, и брови будут излучать свет, и достигнешь возможности жизни в другом мире". В данном случае, где речь идет о "трех мирах", имеются в виду мир желаний, мир облика, т. е. феноменальный мир, и мир отсутствия облика, т. е. мир пустоты. Ван Вэй в итоге праведной жизни и совершенствования обещает возможность возрождения в другом мире, т. е. когда через одну кальпу исчезнут даже будды и бодхисаттвы, которые возродятся в другом мире.

Далее Ван Вэй описывает пятнадцатую наложницу господина Цуя, под образом которой, возможно, и скрывается мать самого поэта: "Пятнадцатая наложница господина Цуя исполняла должности чиновника при кавалерии и помощника секретаря цензората. Минуло много кальп, она заложила основу из множества добродетелей, благодаря силе высшей мудрости {То есть благодаря буддизму.}, родилась в семье, где постигли суть буддийской истины. С младенчества отказывалась от мясной и рыбной пищи. Когда подросла, отвергала жемчуг и бирюзу. В учении [Будды] уже с полуслова смогла понять суть мудрых слов. Развлекалась тем, что вырезала цветы из бумаги, и занималась богоугодными делами". Наступило время, когда она, повзрослев, стала, неведомо почему - ведь с детских лет ее отличали способности в постижении высшей буддийской мудрости, - наложницей господина Цуя, по всей вероятности, высокопоставленного императорского сановника. Она "...часто сопровождала господина и на некоторое время входила в императорский небесный дворец, где стремилась постичь сердце императора. Хотя при своих заслугах она могла бы рожать детей [императору], она решительно отказалась от веления Неба, пожелав, чтобы этого вознаграждения удостоились другие наложницы, и открыла тайну о том, что уходит из дома [в монастырь] ради дхармы в мире людей {Уходит из дома для принятия монашеского пострига, чтобы нести слово Будды простым смертным.}, ради достигнутого в прошлой жизни совершенства".

"Совершенство в прошлой жизни" - намек Ван Вэя на то, что наложница господина Цуя в прошлой жизни была бодхисаттвой, а в этой жизни, будучи земной женщиной (облик которой достался ей ввиду какого-то неблаговидного поступка), испытывает внутреннее повеление, продиктованное ее прошлой жизнью, посвятить себя служению Будде и его учению. Настораживает то место в тексте, где речь идет об отказе пятнадцатой наложницы господина Цуя от императорского предложения войти в женскую половину его дворца. Ведь не могло быть и речи о предложении и возможности отказа: приглянувшуюся девушку просто брали (при необходимости применяя и силу) в императорскую женскую половину. Да и сам факт взятия в наложницы рассматривался, скорее, как благо и честь, нежели как позор и бесчестие. Кроме того, как правило, император сам никогда не занимался подобными делами: красивые девушки для дворцового гарема отбирались специально назначаемыми для этого людьми. Не в этом ли несовместимом сравнении императора и господина Цуя, делящих наложницу, кроется глубочайшая ирония Ван Вэя. Можно ли было в ту пору назвать служительницей дхармы женщину, которую, похоже, держали в доме лишь для "важности", отдавая дань модному увлечению буддийским вероучением.

Согласно тексту Ван Вэя, император дал высочайшее позволение наложнице господина Цуя на принятие монашества: "После того как было получено письмо на фиолетовой бумаге с императорским указом, тут же был отдан приказ о назначении дня обряда пострижения перед всеми тремя мирами, всеми буддами и мудрецами десяти путей, с земными поклонами, сложив молитвенно ладони, очистив тем самым три кармы {Имеются в виду - "греховное тело", "рот (речь)" и "мысли".}, и, наконец, исполнить заветное желание бодхисаттвы".