Покраснев, Оливия заявила, что не хотела беспокоить леди Фрешфорд, когда у нее гости, но Эдам охотно принял предложенный стул и чашку чая, вынудив Оливию сесть рядом с ним. Десима видела злорадный блеск в его взгляде и в ужасе закрыла глаза. Эдам явно решил как следует познакомиться с Чарлтоном.
Но Чарлтон с его обычной заботой о собственной персоне быстро вернулся к тому, что, очевидно, обсуждал перед их прибытием.
— Я только что говорил леди Фрешфорд, что с ее стороны очень любезно присматривать за тобой, Десси, но теперь, когда мы в городе, ее совершенно незачем беспокоить. И если ты сразу отдашь распоряжение упаковать свои вещи, то можешь отправиться с нами немедленно.
— Но…
— Но, лорд Кармайкл, я бы очень расстроилась, если бы дорогая Десси покинула нас, — опередила леди Фрешфорд протесты Десимы. — Это спутало бы все мои планы по выводу в свет Кэролайн, я очень рассчитывала, что Десима пробудет с нами весь сезон.
— Десси? Она помогает мисс Фрешфорд выходить в свет? — Хермион рассеянно посмотрела на хозяйку дома.
— Ну да. Я не так сильна, — сказала леди Фрешфорд, легко поступившись истиной в отношении своего превосходного здоровья. — А дорогая Десима может снять с моих плеч значительную долю обязанностей, так как помогает обучать Кэролайн поведению в обществе.
— Десси? — удивленно воскликнул Чарлтон.
— Ну разумеется, — заговорил Эдам, откинувшись на спинку стула и благожелательно глядя на ошарашенных Кармайклов. — Стиль мисс Росс на танцполе восхищает всех — не только мисс Фрешфорд, а ее мать, миссис Фрешфорд, предлагает ее в качестве примера грации и изящества.
— Моя мама выражает удовольствие, если знает, что мисс Росс со мной, — добавила Оливия со сладкой улыбкой.
— Но Десси не замужем и…
Эдам вмешался, прежде чем Чарлтону представилась возможность продемонстрировать удручающее отсутствие такта.
— Она вполне зрелого возраста, — при этом Десима сердито уставилась на него, — и обладает достоинством и здравомыслием.
Взгляд, которым Чарлтон наградил Десиму, явно свидетельствовал, что он не верит ни единому слову и считает, что попал в дом, полный сумасшедших.
— Боюсь, я должен настаивать. Хермион зависит от общества и поддержки Десси, которой следует находиться со своей семьей.
— Нет, — прямо заявила Десима, досадуя, что не может обсудить этот вопрос наедине с братом. Она опасалась, что еще немного, и Чарлтон своим вздорным поведением вынудит ее согласиться. — Боюсь, это было бы неудобно. Я обещала леди Фрешфорд помочь ей, и в любом случае у меня свои планы и много дел, боюсь, что Хермион было бы от меня мало пользы. — Она посмотрела на свою невестку. — Разве кузина Гертруда не свободна?
— Каких еще дел?
— Четыре бала на будущей неделе, ленч у леди Хейл…
— И ты обещала пойти со мной на примерку придворного платья, потому что мама находит это слишком утомительным, — не растерялась Кэролайн.
— К тому же мисс Росс будет опекать мисс Ченнинг во время поездки в Ричмонд, — добавил Эдам.
Десима утвердительно кивнула, хотя впервые об этом услышала.
— Мне предстоят собственные примерки и тому подобное, — сымпровизировала Десима. — Сожалею, Хермион, что не смогу помочь тебе, но я уверена, что кузина Гертруда охотно меня заменит.
Чарлтон поднялся с красным от негодования лицом. Десима опасалась вспышки, но в последний момент он, очевидно, вспомнил, что находится в обществе, и сдержался. Чопорно поклонившись леди Фрешфорд и кратко кивнув остальным, он удалился. Хермион последовала за ним.
Наступило молчание, сменившееся почти коллективным вздохом облегчения. Эдам поставил чашку и тактично откланялся. Оливия пожала руку Десиме и заверила ее, что с нетерпением ждет завтрашней встречи с ней на балу у Лэкстонов.
Когда дверь за ними закрылась, леди Фрешфорд с беспокойством посмотрела на Десиму:
— Я поступила правильно, дорогая? Мне показалось, что ты не хочешь нас покидать, но, если я ошиблась, скажи прямо.
— Я с удовольствием останусь, если вы этого хотите, мэм, — успокоила ее Десима, стиснув руки на коленях, чтобы унять их дрожь. Она была благодарна своим друзьям за поддержку, но лучше бы эта неприятная встреча с братом произошла наедине.
Уже следующим вечером на бале-маскараде у леди Лэкстон Десиме представилась возможность приватного разговора с братом. В группе во главе с леди Фрешфорд она вошла в бальный зал и сразу же увидела Чарлтона и Хермион, поглощенных беседой с их друзьями Фостерами.
Руки Десимы инстинктивно приподнялись, чтобы надеть маску, но она осознала, что, если она весь вечер будет избегать собственную семью, это даст пищу для злобных сплетен, тем более что рост выдаст ее в любом случае.
Генри, одетый Робин Гудом, нашел для них удобную нишу с диванами, откуда они могли восхищаться нарядной толпой. Леди Фрешфорд была так довольна костюмом Генри, что заказала костюмы с лесной тематикой для всей группы. Кэролайн была девой Марион[14], сама леди Фрешфорд — шиповником, чьи розовые лепестки покрывали ее маску, а Десима нарядилась ивовым деревом в мерцающем ярко-зеленом платье и маске из шелковых листьев.
Чарлтон, насколько они могли судить, весьма неразумно выбрал костюм римского императора. Более удовлетворительно выглядела его жена, в античной тунике, в которой вид у нее был вполне элегантный.
— Чарлтона легко узнать в этом наряде, — шепнула Десима Генри, который тотчас обернулся и, увидев новоиспеченного «императора», зашелся приступом сдавленного смеха.
— На мгновение я подумал, что это сам регент, — фыркнул он, несмотря на укоризненный взгляд матери. — Ему нужен корсет и маска побольше.
Генри пришлось быстро взять себя в руки, потому что к ним приблизилась группа джентльменов с приглашением на танец мисс Росс и мисс Фрешфорд.
— Это ужасно несправедливо, — с усмешкой заметила Кэро, разглядывая свою танцевальную карточку. — Ты привлекаешь всех высоких джентльменов, Десима, а мне достаются только низкорослые.
Однако был один высокий джентльмен, чье имя не появилось в карточке Десимы. Нигде не было видно никаких признаков Эдама Грантама. Десима подумала, что миссис Ченнинг сочла свободную и легкую атмосферу бала-маскарада неподобающей для Оливии, когда в толпе появилась знакомая темная голова. Ресницы Десимы затрепетали. Эдам казался выше, чем обычно, на нем был костюм середины прошлого века — черный, с серебряным кружевом, пластинками китового уса, укрепляющими полы камзола, и туфли с пряжками и красными высокими каблуками. Он выглядел великолепно. Рядом с ним шла Оливия, похожая на статуэтку мейсенского фарфора, с надутыми юбками и туго зашнурованной талией; волосы были уложены в каскад локонов. Ее мать, грациозно кивая из стороны в сторону, была облачена в несколько облегченную версию того же периода. Как и многие дамы-опекунши, она обошлась без маски.