– Ты, наверно, будешь долго смеяться, если узнаешь, что со мной случилось, – сказала Джин. – Я бы все объяснила, если бы только сама понимала что-нибудь во всей этой истории.
– А ты попробуй.
– Нет, только не здесь, – поежилась девушка. – Я, по-моему, простудилась. Еще в прошлое воскресенье плавала на яхте в Атлантическом океане, а сейчас мерзну здесь в Ойл-Сити.
– Пойдем в участок, там мы сможем поговорить. Сегодня нет никаких срочных дел, не исключено, что шеф поможет тебе.
Взглянув на Боба, Джин поняла, что он не собирается ее отпускать.
– Ладно, пусть будет по-твоему! Но только, чтобы объяснить тебе и всем, кого это волнует, почему мной заинтересовался Интерпол.
Девушка подождала, пока Боб откроет перед ней тяжелую дверь. Она боялась дотронуться до холодной ручки.
Коулмен провел Джин к начальнику. Потягивая кофе, полицейские слушали ее рассказ. Изредка, когда возникал какой-то вопрос, они прерывали девушку и уточняли непонятные моменты.
– Вы говорите, что отдали этому агенту Интерпола бриллиант, чтобы он продал его в Европе? – спросил шеф.
– Он звонил прошлой ночью и сказал, что вернулся в Париж, оставив камень в Антверпене, – сказала девушка.
– А вы ему доверяете?
Джин хотела ответить утвердительно, без размышлений, что безгранично верит Корту. Но вдруг засомневалась.
– Если бы эта брошь действительно много для меня значила, я не отдала бы ее, – сказала она наконец, – но, возможно, я просто уговорила себя, что она не дорога мне. Как бы то ни было, я пытаюсь выяснить, почему бриллиант ван Роев оказался у моей прабабушки. Я думала, что найду здесь ответ на этот вопрос. Моя прабабушка, очевидно, была достойной, честной женщиной, и я верю в это.
– Вы говорите, она работала у Макклилланов? – уточнил шеф, подливая себе кофе. – Не могу сказать, что это даст какой-нибудь результат.
– Я думала, – объяснила Джин, – что в крайнем случае опять пойду в газету и посмотрю архивы. Это моя последняя надежда.
Перебирая листки с запросами, полученными по поводу Джин, Боб вступил в разговор.
– Но мы ничего не знаем о человеке, который затеял всю эту историю, Джин. Давай проверим его.
Девушка написала имя и фамилию Корта на листочке бумаги и через стол протянула его Бобу.
– Ты остановилась у отца? – спросил он и продолжил, когда Джин кивнула: – Я свяжусь с тобой, если мы что-нибудь узнаем.
Приехав в офис к Роберту, Корт бросил на его превосходный стол несколько бумаг.
– Уже в который раз, – заявил он, словно они не прерывали беседу, – я хочу получить отставку, Роберт. Я хочу жить нормальной жизнью. Мне надоело бояться каждой тени и опасаться за жизнь каждого близкого мне человека.
Роберт посмотрел на Корта поверх стола, заваленного бумагами, скучающим, усталым взглядом.
– Ты слишком хороший эксперт, чтобы мы могли с тобой расстаться, – ответил он, как и много раз прежде в подобной ситуации. – У тебя проницательный ум, интуиция, позволяющая предвидеть шаги преступника. Я не позволю тебе уйти в отставку.
– Но я должен…
– Эта блондинка, – вздохнул Роберт. – Ну почему всегда блондинки?
– Я никогда раньше не влюблялся в блондинку, у меня вообще не было блондинок, – защищался Корт.
– Может быть, не ты. Но это всегда блондинки. И у меня тоже блондинка.
Корт уже собрался покинуть офис, когда Роберт опять вздохнул и поднялся.
– Ты слишком ценный сотрудник, чтобы позволить тебе уйти, – произнес Роберт. – Нам так нужны образованные сотрудники, что мы предлагаем тебе возглавить обучение новых экспертов. Я должен решить этот вопрос со своим боссом. Но не думай, что ты сможешь взять и покинуть Интерпол.
Встав из-за стола, Роберт потянулся за пиджаком, висевшим на спинке стула.
– Пойдем со мной, – приказал он.
Роберт привел Корта в кабинет начальника, где коротко, экономя слова, обрисовал положение.
– Опасность? – спросил босс, схватывая самое главное, – вы подвергались опасности, сэр?
Он всегда обращался к Корту очень официально из уважения к прошлому его семьи. Роберт к этому давно привык, и это не произвело на него никакого впечатления.
– Я думаю о своей безопасности в последнюю очередь, – объяснил Корт. – Но в этой операции оказались под ударом мои родные и женщина, на которой я…
– Понимаю. И вы считаете, что вам было бы лучше перейти на должность инструктора и, возможно, заняться планированием операций?
– Это мое предложение, – вмешался Роберт, – Корт хотел подать в отставку.
– Нет, сожалею, но на это мы пойти не можем. Второе предложения я приветствую, – с энтузиазмом согласился начальник. – И я знаю, что последнюю операцию вы проводили во время отпуска.
– Да, сэр, – ответил Корт. – Я здесь в Европе по личному делу и должен вернуться в Штаты.
Начальник обратился к своему помощнику, все это время сидевшему за компьютером.
– Ив, что скажете? Это хорошая идея. Решение проблемы, которую мы обсуждали в прошлом месяце. Вычеркните имя Корта ван Роя из списка активных агентов и перенесите в отдел планирования операций. Вы, конечно, понимаете, сэр, что все формальности займут неделю или около этого, – обратился он к Корту, – а пока вы освобождаетесь от обязанностей и вправе заниматься своими личными делами и готовиться к новой деятельности.
– Спасибо, сэр, – ответил Корт, слегка обескураженный, но довольный результатом беседы.
– Но это не означает, что тебе больше не угрожает опасность, – сказал Роберт, когда они вышли из кабинета начальства. – Корт, ты знаешь слишком много. Тебя ненавидят преступники во всем мире, не теряй бдительность!
– Я понимаю, – согласился ван Рой, – но проходит время, и мы все забываем.
– Будь здоров! – попрощался Роберт, хлопнув коллегу по плечу.
Покинув бюро Интерпола, Корт отправился в посольство Нидерландов навестить родителей.
Принцесса Эрика встретила его радостными объятиями и расцеловала в обе щеки.
– Ты хорошо отдохнул в Америке? – спросила она.
– Нет, мама, но я встретил женщину, на которой собираюсь жениться.
Отец засмеялся, и от этого смеха у Корта вдруг стало тепло на душе. Напряжение, наконец, отпустило его.
– Теперь ты знаешь, что я чувствовал, когда встретил свою очаровательную маму, – сказал герцог. – Радость от любви и страх перед будущим.
– Джин – владелица «Пьянящей Розы», – сообщил Корт отцу неожиданную новость. – Она доверила украшение мне, чтобы я отвез его в Антверпен на аукцион. Наверно, я смогу купить брошь, если продам Мондриана и постимпрессионистов.
Принцесса Эрика опустилась в кресло и с интересом посмотрела на сына.
– Дорогой, ты, наверно, очень хочешь получить этот бриллиант!