Немудрено, что его бросили в тайге. Васпы не дорожат своими кадрами. А кому нужен смертельно раненый васпа? Теперь еще и калека…
Он прожил у Нанны еще две недели. Иногда ему хотелось сказать ей что-то важное. Может, поблагодарить за спасение. Может, напротив, обвинить в том, что обрекла его на жалкое существование. Но нужные слова почему-то не находились, и он продолжал молчать, и молча принимать ее помощь, и любить ее ночами, как умели любить только васпы, слишком часто переходя грань дозволенного. Но она терпела тоже. И тоже молчала.
– Не ходил бы ты, оска, – однажды произнесла она в одну из таких ночей, когда лежала с ним рядом, склонив русую голову ему на плечо. Ее пальцы мягко поглаживали шрамы на его груди. От ведьмы пахло свежими травами. Она казалась хрупкой, словно льдинка. И он думал, что с легкостью мог бы одним сжатием пальцев искрошить ее кости, или вогнать нож еще глубже, вскрывая мышцы и сухожилия, как он обычно поступал с прочими своими любовницами. Но почему-то не делал ничего.
Они были подобны друг другу – две отверженных, искалеченных души. Одинокие в этом мире снега и мрака.
– Не возвращайся туда…
– Я должен, – ответил он.
И он вспомнил и рассказал ей, как офицер Рихт бросил его в заведомо проигрышную атаку. Он и раньше считал Рихта неважным тактиком. Но именно этой операцией тот расписался в полной своей некомпетентности.
– Я куда умнее его, – сказал он. – Я отомщу. Я займу его место. А потом убью.
Тогда Нанна вздохнула и сказала слова, которые до сих пор звучали в его ушах.
– Ты бы мог изменить все, оска, – произнесла она. – Ты бы мог изменить всю свою жизнь.
Это было нелепым и даже смешным. Эти слова ошеломили его. Перевернули сознание. Но он сразу поверил ей – она была ведьмой. Будучи незрячей, она видела незримое.
– Это невозможно, – сказал тогда он. – Уничтожается весь род неофита. Харт один из лучших. Он не мог ошибиться.
– Но он ошибся, – возразила ведьма. – Есть еще… женщина…
И тогда первые воспоминания нагнали его и раскрылись во всей своей красочной полноте. И это сначала испугало его.
Но только сначала…
– Я решился на этот шаг, – сказал Ян. – Я был хорошим воином. Я дослужился до преторианской гвардии. Так я смог получить доступ к Королеве.
– А на что похожа ваша Королева? – спросил Виктор.
Воображение услужливо подсунуло ему картинку склизкого чудища с жвалами и клешнями, и он помахал ладонью перед лицом, отгоняя наваждение.
– Королева это Королева, – строго ответил Ян. – Ты не поймешь, пока не увидишь.
Сейчас электрический свет придавал его лицу нездоровый желтушный оттенок. Комната плыла, или это у Виктора от хмеля расплывалось в глазах.
Он спросил:
– Кто тебе эта женщина? Сестра?
– Я не знаю, – снова выдал свой излюбленный ответ Ян. – Нанна не сказала. А я не могу вспомнить. Я даже не знаю, насколько близко наше родство. Я знаю, что у нас одна кровь. И этого достаточно.
– И сколько ей лет ты не знаешь тоже? – с усмешкой догадался Виктор.
Ян отрицательно покачал головой.
– Вот эта задача мне нравится! – расхохотался Виктор. – Пойди туда – не знаю, куда. Найди то – не знаю, что.
Ян недовольно сощурился.
– Я узнаю, – сухо ответил он. – А ты поможешь мне.
– Поднять архивы двадцати-тридцатилетней давности? – съязвил Виктор. – Отыскать упоминания о боях, происходивших предположительно где-то на севере? А потом найти упоминания о мальчике то ли десяти, то ли четырнадцати лет и его родственниках, тоже неопределенного возраста? Без имен? Без фамилий? – он фыркнул с нарочитым презрением. – Тю! Нет ничего проще! Я-то уж думал… Дело-то совсем плевое!
Он разлил остатки наливки по бокалам и вскинул руку в тосте.
– За удачу! – сказал он. – Она тебе понадобится.
И опрокинул наливку в горло.
Ян молчал и медлил. Дождавшись, пока Виктор стукнет пустым стаканом о стол, он вдруг больно схватил его за руку и склонился над столом.
– Ты мне должен помочь, – прошипел он таким тоном, что все веселье разом покинуло Виктора. – Если не найду ее в течение месяца, я умру. Я принял эссенцию Королевы. Назад дороги нет.
Он еще некоторое время подержал Виктора за запястье, потом отпустил и откинулся на спинку кресла.
– Мне будет достаточно образца крови, – снова ровным тоном произнес Ян. – Это все. Ритуал должен быть завершен.
Виктор потер запястье. И хотя спорить с васпой уже не хотелось, он все же не мог не отметить:
– Но ты так мне и не сказал. Что это за ритуал такой?
– Метаморфозы, – ответил Ян. – Яд Королевы перерождает человека в васпу. Но он же действует в обратном направлении.
– То есть?
– Я хочу снова стать человеком.
Виктор недоверчиво сощурился.
– Человеком? – с издевкой протянул он. – Уж не ослышался ли я? А кто из нас двоих полчаса назад говорил, что люди – это сырье, а васпы – высшая форма?
– Я говорил, – отозвался Ян.
– Так какого, прости, лешего ты мне тут вешаешь лапшу на уши? Что б ты, право имеющий, да снизошел до нас, тварей дрожащих? Зачем это тебе?
– Надо.
– А все-таки? – не сдавался Виктор.
– Ты не поймешь.
– Это еще почему?
– Ты – не васпа.
– А если я не поверю?
– Несущественно, – Ян начал подниматься из-за стола. – Заключен договор.
– А если я откажусь? – Виктор тоже приподнялся.
– Тогда, – сказал Ян, – ты будешь бесполезен.
Его шатнуло в сторону, и чтоб удержаться, он ухватился за спинку кресла.
– А если… – заикнулся Виктор.
– А если не заткнешься, – с раздражением перебил Ян, – ляжешь спать без языка.
Более он ничего слушать не стал, и нетвердой походкой начал подниматься по лестнице. Когда он уже скрылся из глаз, Виктор услышал гулкое «бах!». Ученый злорадно усмехнулся.
Наверху возились в полном молчании, затем нетвердые шаги послышались снова. И только когда, наконец, хлопнула дверь спальни, Виктор выключил диктофон и тоже побрел спать.
18. Зерна и плевелы
– Не спешила бы ты с отчетом, Каранка, – сказал Петер, когда инспектор следственного отдела Майра запросила у него результаты криминологической экспертизы.
– Тышкевич требует, – небрежно ответила инспектор, привалившись плечом к шкафу и со скучающим видом разглядывая развешенные по стенам плакаты, фотографии разыскиваемых преступников, график дежурств и прочее, что обычно можно увидеть в полицейском кабинете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});