хорошем русском языке ответил, бросая на него свой пристальный взгляд, начальник местного отделения безопасности ХАД.
— Давайте пройдём в кабинет, — пригласил всех майор Гузачёв.
В кабинете командира батальона в узком кругу, где уже сидел представитель военной контрразведки 108-й мотострелковой дивизии, обсуждали событие вчерашнего вечера. Начальник уездного отделения безопасности Самандар с улыбкой отметил:
— Здорово вы вчера душманам нервы пощекотали, немногие из них ушли! По данным наших агентов, они не просто так выбрали ваш пост. Там рядом проходит караванная дорога и намечается проход очень важного каравана из Пакистана. Это самый кратчайший путь, позволяющий осуществлять проводку караванов из Пакистана до Кабула. Вот они и попытались блокировать ваши посты.
— Проверяли нашу бдительность, Володя, — добавил комбат, а затем, повернувшись к советникам и начальнику отделения безопасности, продолжил:
— А когда ожидается этот караван?
— Сообщат дополнительно, — сказал советник КГБ Фарид, — но надо учесть то обстоятельство, что караванов много идёт в Афганистан, а этот поставлен на особый контроль в Кабуле.
— А что требуется от меня? — спросил командир роты.
— Наблюдение всех передвижений по тропе, учитывая пастухов и других лиц, ежедневный доклад об этом командиру батальона, вот и всё, что пока требуется от Вас, товарищ старший лейтенант! — сказал представитель военной контрразведки дивизии.
После совещания, за чаем, уже в неофициальной обстановке, старший лейтенант Годына поближе познакомился с начальником уездного отделения ХАД и его советскими советниками. В ходе беседы узнал, что начальник учился и долгое время жил в Советском Союзе, а Фарид отлично владеет восточными языками. По его разговору командир роты почувствовал, что он бывал у душманов, возможно, и в их главном логове в Пакистане.
Получив благодарность и напутствие командира батальона, выслушав лестные слова в адрес роты, старший лейтенант Годы-на выехал обратно.
Глава двадцать третья
В уездном центре Суруби и его окрестностях
На местном рынке у дуканов было многолюдно. В дукане Абдулахала. Водохранилище. Рыбалка на афганской войне. Вечерняя прогулка по территории поста. У расщелины, где поселились совы. Беспокойная ночь. Никто не мог предугадать, как дальше будут развиваться события.
Был полдень, как всегда стояла невыносимая жара. Проезжая мимо уездных дуканов, расположенных вдоль трассы между высокими деревьями, создававшими тень и защищавшими от ярких солнечных лучей, сержант Безгодков издали увидел знакомого дуканщика Абдулахада и помахал ему рукой.
— Товарищ старший лейтенант! Давайте остановимся, минералку возьмём, — попросил у Годыны его порученец.
— Ладно, только быстро, а то ещё на водохранилище по дороге заехать надо. Файзуло «удочки» подготовил, — ответил командир роты.
Медленно проехали небольшую кузню, в которой пламенел горн. Кузнец делал мотыги, лопаты, ловко выхватывая раскалённый металл из углей. В очереди у кузнецкой мастерской стояли местные жители, для которых эти изделия труда были самым необходимым товаром.
— Из нашего металла делают, Абдулахад берёт у нас, — убеждённо произнёс Безгодков.
— Да ну, разве они только у нас берут? По всей трассе до самого Джелалабада лежит вон как много металла, — заспорил механик-водитель.
Вдоль дуканов за товарами и продуктами стаяла толпа женщин. В основном, все они были без чадры и хиджаба, с открытыми улыбающимися лицами. Чувствовалось отсутствие страха наказания. Новая власть и новое время давали им возможность быть свободными. Некоторые девушки с нескрываемым любопытством смотрели на шурави.
— Чего уставился! — улыбаясь, сказал командир роты, видя, как, повернувшись на полкорпуса назад, сержант Безгодков тоже оглядывается на молодых девушек. — Вот женим тебя и останешься здесь, в Суруби. Тут законы строгие! Так что смотри, дембель в опасности!
И вот две БМПэшки резко затормозили у дукана Абдулахада. Тот уже стоял у дороги и приветствовал:
— Здравствуйте, алейкум ассалам, шурави! Заходите, будьте как дома, угощайтесь, — сказал он.
Шаркая сандалиями, Абдулахад провёл гостей внутрь дукана, где на небольшом самодельном журнальном столике уже ждали чашки с зелёным чаем и восточные сладости.
По афганским обычаям поприветствовав Абдулахада, командир роты с сержантом Безгодковым и рядовым Тахтамурадовым зашли в дукан, оставив в охранении экипаж второй БМПэшки. Выпив чаю, купив фрукты для солдат, они попрощались с гостеприимным Абдулахадом. Машины через минуту рванули в сторону водохранилища. Сидя на броне своей командирской БМП, старший лейтенант Годына ещё раз окинул взглядом окрестности. Не хотелось думать об опасности, не верилось, что здесь, в этом прекрасном месте, идёт война. Такой мирной и приветливой казалась сверкающая на солнце гладь воды, безмятежными были горы, из долины, из садов пахло травами и цветами. Ему казалось, что он где-то на отдыхе, на курорте Кавказа или Крыма. Вдруг, взглянув на трассу, идущую в сторону Джелалабада, он заметил снова чёрный дым, почувствовал горький смрад копоти горящих наливников, других машин и бронетехники, словно бы услышал взрывы и бешеный свист пуль, стоны раненых. Не верилось, что рядом с этой красотой и первозданной благодатью может существовать преступное безумие людей: политиков, преследующих свои цели управлять миром, религиозных фанатиков, начавших со звериной жестокостью террор, несущих горе и смерть во имя какой-то священной войны против людей другой веры.
На перекрёстке БМПэшки повернули направо и после небольшого набора высоты пошли на спуск. Через несколько минут они были на берегу водохранилища.
Водохранилище, кроме впадающих в него рек, окаймляли с обеих сторон протоки, заводи и небольшие озёра. Остановились у речной заводи, образовавшейся при впадении реки Кабул в водохранилище. Она просто кишела рыбой: форелью, маринкой. Вот поэтому на всех советских постах вдоль реки шла охота и рыбалка. Рыбу ловили армейскими удочками, иногда глушили гранатами или тротиловыми шашками. В этом процессе была одна особенность, которую не все знали. После глушения, как правило, всплывала мелкая рыба, а крупная, увы, уплывала метров на 300–500 вниз по течению. Тогда к рыбалке присоединялись местные жители, которые без лишних хлопот вылавливали ниже по течению всю крупную рыбу. В заводях рыбачить было проще: так много там было рыбы. Вот и сейчас, подготовив тротиловые удочки, забросили их в заводь. Как только раздались взрывы, вода вспенилась, на поверхности показалась оглушённая рыба, командир роты дал команду:
— Рыжий! Давай вперёд!
Безгодков, Файзуло и Мошкин, уже скинув с себя обмундирование, кинулись с сачками в воду. Пришлось немного понырять, доставая крупные рыбины со дна заводи. Через полчаса наполнили ящик из-под снарядов рыбой и загрузили его в десантное отделение. Всех охватил азарт охотников. Это было удивительное зрелище! Бойцы ныряли и плескались в воде, смеялись, вели себя, как дети на каникулах в деревне.
— Ну вот, на обед будет уха, а на ужин — жареная рыба, — радостно воскликнул Безгодков, обдавая брызгами