Вскоре Эйк стал петь вместе с монахами. Он повторял за ними слово в слово песню Тому, кто так сильно любил его. Это была песня благодарности и надежды.
А потом он начал говорить с наставником… Или наставник начал говорить с ним…
— Я прожил у монахов больше пяти лет, — говорил командор, — может быть это были самые счастливые годы в моей жизни… Но в конце концов я начал чувствовать, что мое место не среди них, что я должен сделать что-то… Что-то, что могло бы оправдать мою жизнь и мое спасение из рабства, могло искупить мою вину за гибель тех, кто помог мне спастись и кого я спасти не смог.
Маша была ошеломлена, ей было больно дышать и горло словно сжалось спазмом. Она боялась заплакать — ей казалось, что это было бы крайне неуместно. Голос командора был таким спокойным, воспоминания, казалось, не вызывали у него никаких особенных эмоций… Господи, сколько же ему пришлось пережить!
Разве такое бывает? На самом деле?
— Я был свидетелем стольких смертей, Маша, что просто не мог уже думать о ценности каждой отдельно взятой жизни… Когда я уходил от монахов, моей единственной целью — целью, которую я поставил во главе всей своей дальнейшей жизни — было разыскать «Таэну». На корабле монахов я очень часто думал о том обыске… Вспоминал планировку корабля, что-то не давало мне покоя, какая-то маленькая деталь не давала смириться с произошедшим, а потом я понял. Я забыл заглянуть в мусоросборник. Может быть просто потому, что не считал его помещением. Мои друзья вполне могли быть спрятаны там. Они могли быть живы… Я мечтал о том, чтобы собрать войско и напасть на государство звероноидов, освободить всех, кто находится у них в плену. Высшие силы помогали мне, и очень скоро я стал во главе СОГа, но когда это совершилось, я уже не думал о мести и тем более не помышлял о войне. Развязать войну не так уж сложно, всегда было не так уж сложно, но разве имел я право брать на себя такую ответственность? Губить сотни тысяч ради спасения десятков? Имел бы я право обрекать галактику, худо-бедно стабильно развивающуюся, на разорение? Могу ли я вторгнуться в пределы Рюнткона и искать «Таэну», зная, что это может вызвать войну? А ведь на «Таэне» возможно все еще живы те люди, доверие которых я обманул.
Он замолчал и Маша молчала.
Может быть, она должна была что-то возразить? Или должна была как-то подтвердить, что она согласна со всем вышесказанным?
Командор словно понял ее невысказанные мысли.
— Может быть, все это спорно, — произнес он, — однако невозможно жить все время борясь с самим собой, в метаниях между тем, что ты хочешь делать и что ты должен делать… Мои люди будут прочесывать галактику на предмет появления «Таэны» до конца моих дней, и если она появится, я не выпущу ее, но я не вторгнусь в Рюнткон и не потребую ее выдачи. Надеюсь, ты понимаешь меня.
Маша кивнула.
— И, надеюсь, ты понимаешь теперь, почему я запрещаю тебе лететь на Землю. Благополучие всей планеты важнее того, что ты могущественной рукой спасешь нескольких землян от того, что им предначертано судьбой.
Командор поднялся.
— Выздоравливай. Я возьму тебя младшим офицером на свой корабль.
Ничто приближается
О, разве не было это самой большой ее мечтой?
Эйк берет ее на свой корабль! И за какие такие заслуги? И вообще, почему вдруг он рассказал ей историю своей жизни? Вряд ли он рассказывает ее каждый день и кому не попадя… Почему? И почему они не поговорили о том, что произошло той давней ночью в командорских апартаментах… К слову не пришлось. Разговор был не о том, разговор был слишком серьезным для того, чтобы касаться подобных тем.
Но может быть, он все-таки решил ее приблизить к себе?
Она надеялась на это! Она так надеялась… Она старательно гнала от себя мысли о том, что тот человек, с которым она занималась любовью в командорских апартаментах никак не мог быть Эйком… Просто потому, что не мог! Просто потому, что тот человек, который говорил с ней сейчас и тот который был с ней тогда, никак не мог быть одним и тем же… Если, конечно, у него не раздвоение личности…
Маша постаралась не тянуть с выпиской из госпиталя. Эйк был далеко и она скучала по нему с прежней силой и снова думала только о том, чтобы быть как можно ближе к нему. Она много думала о его рассказе и много плакала по ночам в подушку, а во сне он приходил к ней таким как ей хотелось бы, таким, как той ночью…
Работа на корабле заняла все ее время, с успехом отвлекая от всяческих посторонних мыслей и устремлений. И снов она тоже уже не видела.
Ее определили помощником навигатора, никогда раньше она ничем подобным не занималась, более того, никогда не питала склонности к подобным вещам и ей было трудно. Эрайданец Летрим Кинда Цуенк, являющийся главным навигатором, учил ее с невероятным терпением и даже хвалил иногда. Маше порой казалось, что он просто святой.
Впрочем, худо бедно, что-то у нее все-таки получалось.
— Проложи курс до Калаэнэ.
— А это где?
— Ты еще и географии не знаешь? Смотри на карту и ищи… Господь всемогущий, ну где ты ищешь?!
Маша тяжело вздохнула, карта была такой огромной.
— Старый ворчун, — услышала она насмешливый голос за своей спиной, — Небось забыл, как сам начинал…
Маша обернулась и увидела в дверях молодого незнакомого ей мужчину. Впрочем… где-то она его уже видела. Кажется. Он был бесспорно очень красив и не признать этого Маша не могла не смотря на все свои нежные чувства к командору. Ко всему прочему — не известно правда, достоинство это или недостаток — незнакомец был весьма его моложе.
— Тебе откуда знать, как я начинал? — проворчал Летрим.
А Маша мысленно прибавила про себя «сопляк».
Почему-то она почувствовала к незнакомцу неприязнь. Хотя, казалось бы, причин для этого не было никаких. Пока. Но какой-то он был уж очень высокомерный и надменный… Улыбка кривая. Взгляд наглый. Неприятный тип… Просто крайне неприятный!
Он приблизился и указал в правый угол карты.
— Поищи здесь, малышка… Но можешь и не искать, Калаэнэ отменяется, мы летим в другое место.
И он передал Летриму предписание командора.
— Кто это еще? — не удержалась Маша от возмущенного возгласа, когда незнакомец удалился.
— Айхен, — пробурчал Летрим, перечитывая предписание, — Принц Вельзарельский. Бывший.
Принц Вельзарельский… Сын того короля?
Маша задумчиво посмотрела на закрывшуюся за принцем дверь. Аромат каких-то странных духов все еще висел в воздухе. Тоже смутно знакомый запах…
Она никогда еще не участвовала в настоящем сражении. А то, что оно предстоит, Маша поняла уже тогда, когда понесла расчеты курса командору.
Она впервые рассчитала курс самостоятельно, даже почти не обращаясь к наставнику за помощью, и тот повелел ей самой отправляться на командный пункт, объясняться с офицерами, выслушивать нарекания и убеждать, что быстрее попасть из точки «А» в точку «В», невозможно даже теоретически. Наставник был очень рад спихнуть эту незавидную миссию Маше, а Маша чувствовала себя перепуганным насмерть цыпленком… Именно цыпленком — маленьким, жалким, желтеньким.
Будет сражение, и мужчины на взводе, наорут ведь, и наверняка в нецензурных выражениях. Сволочь все-таки этот Лестрим!..
Маша побибикала в интерком, но ей не ответили, видимо не расслышали — за дверью было очень шумно, неясный гул проникал даже через звукоизоляцию.
Она вошла. И некоторое время топталась на пороге, не зная куда пойти и к кому обратиться. Не к Эйку же, право слово, как можно было его отвлекать!
— А, наконец-то! — провозгласил кто-то и просто вынул из рук девушки расчет, — Сейчас мы посмотрим…
Офицер вернулся к совещающимся, положив перед ними машину схему, та подумала не пришло ли время тихо ускользнуть, но все-таки осталась. Ей было интересно. Главным образом то, как оценят ее работу.
Паче чаяния никто ее ругать не стал. Несколько манипуляций с компьютером и корабль взял выбранный курс, и вслед за флагманом тот же самый курс взяли несколько десятков боевых кораблей. Маша видела из-за спины пилота монитор, и видела множество сияющих точек потянувшихся по звездному небу к системе Лоната.
На маленькую планетку Ко-он было совершено нападение.
Был уничтожен патрульный катер СОГа, но сообщение о нападении успело покинуть его рацию за несколько секунд до того, как корабль превратился в облако ядерной пыли.
Кто напал на Ко-он и зачем следовало выяснить. И как можно скорее.
Слишком странно и непонятно это нападение.
Кто в здравом уме вздумает вторгаться на Ко-он?! Только те, кто ничего о нем не знают. Чужие.
Чужие, которые каким-то образом незаметно прошли через пограничных наблюдателей, и механических и людей, и нанесли удар в глубоком тылу. Удар, последствия которого еще надо выяснить…