сторону входа, предназначенного для смертных.
Вампир-мужчина, стоявший у двери, прочистил горло и отступил в сторону, давая мне возможность пройти в другое крыло дома.
Я направился ко входу, с каждой секундой все больше раздражаясь на него.
― Наслаждайтесь этим вечером…
Он задохнулся, когда я, подняв за горло, оторвал его ноги от земли и впечатал в лепнину фасада.
― Попробуй еще раз указать мне, что делать, и я вырву твое сердце из груди и скормлю его тебе.
Я опустил его на ноги. Он быстро пришел в себя и нацепил на лицо безэмоциональное выражение.
― Конечно.
Он хотел сказать что-то еще. Я чувствовал это. Но какие бы приказы ни отдала моя мать, он не вышел бы за рамки ее точных требований. Он не посмел бы свободно говорить со мной о чем-то другом. То, что старый человек подслушал наш разговор с Теей, наверняка навело его на некоторые мысли. Меня ни одна из них не интересовала. Но даже после внушения слуги говорили, поэтому я надеялся, что моя угроза удержит его от желания поделиться моими личными делами с кем-нибудь еще.
Опиумный притон появился в доме моих родителей в Сан-Франциско в конце девятнадцатого века, еще до того, как это стало модным среди людей. Вампиры и Шумеры открыли этот наркотик примерно в одно время, и именно они были ответственны за появление притонов в городах по всему миру. Притон — это легкий способ найти свежую кровь. Люди охотно стекались к ним, а вампиры с удовольствием лакомились насыщенной, пропитанной опиоидами кровью. Естественно, все быстро пошло не так. Это была отвратительная сделка со смертными, использовавшими наркотик и зависимость от него для одурманивания несовершеннолетних и рабочего класса. Кто поверит, что притоны — это изобретение вампиров? Совет вмешался, запретив входить туда людям и фамильярам. Осталось лишь несколько открытых притонов, хотя все богатейшие семьи имели по крайней мере по одному в своих владениях.
Вдохновением для нашего проекта послужила Венеция. Мой отец отправился туда во время строительства поместья. Он был далек от темных подворотен, куда заманивали людей. Сам притон можно было бы назвать опиумным салоном, поскольку он занимал почти четверть второго этажа. Сегодня вечером он был забит под завязку. Семьи вампиров заполонили помещение, почти не оставляя места для передвижения.
Никто не хотел пропустить оргию, устроенную Сабиной Руссо.
С двадцатифутового7 потолка свисали изящные семифутовые8 стеклянные люстры. Каждая из них была выдута вручную миланскими мастерами и напоминала языки пламени, полыхающие над гостями. Венецианские шелка покрывали напольные подушки, разбросанные вокруг антикварных столов, найденных кем-то в Париже. На большинстве из них лежали трубки с опиумом ― экстравагантный атрибут вечеринки. Судя по стеклянным глазам некоторых вампиров, мимо которых я проходил, большинство из них уже были под кайфом. Мой отец в порыве ностальгии добавил римские обеденные диваны, и большинство из них уже использовались.
Официально праздник еще не начался, но оргия уже стартовала. На таких мероприятиях было принято, чтобы подходящие фамильяры и вампиры пили кровь и трахали друг друга. Тем, кто уже определился с парой, ждать было незачем. А не имеющие пары с большим удовольствием развлекались друг с другом. Я заметил, как несколько моих сверстников в ожидании открытия дверей на настоящее мероприятие смотрели на начинающееся вокруг них безумие. Женщина, с которой я познакомился в Лондоне несколько веков назад, приветственно наклонила голову в мою сторону, а затем наклонилась, чтобы шепнуть что-то своей подруге. Женщины уставились на меня хищными глазами.
Чистокровные вампиры нередко вступали в брак друг с другом, но редкая пара могла пережить Обряды. Я проигнорировал их, зная, что их интерес угаснет, когда они увидят предлагаемых фамильяров мужского пола.
Я прошел мимо троих гостей, прижавшихся к стене и уже наполовину раздетых. Женщина, прижатая к одному из мужчин, громко стонала, когда они по очереди входили в нее. Ее голова опустилась, и она, поймав мой взгляд, ободряюще мне улыбнулась. Видимо, двоих было недостаточно, чтобы удовлетворить ее. В другой раз я бы с радостью присоединился к ним и удовлетворил потребность, которая копилась с того момента, как я впервые увидел Тею.
― Руссо. ― Рука хлопнула меня по плечу, и я повернулся, чтобы увидеть Джованни Валенте. Он улыбнулся мне, но улыбка не достигла его глаз. Они смотрели на меня с настороженностью змеи. ― Мне было интересно, будешь ли ты здесь.
Я наклонил голову в знак приветствия.
― У меня не было выбора.
― А твоя дама? ― поинтересовался он. ― Она сегодня с тобой?
― Она здесь, но ждет с фамильярами, ― легкомысленно ответил я.
― Я не знал, что она владеет магией. ― Теперь он пытался выудить какую-то информацию об отношениях, которые, как я утверждал прошлой ночью, были у меня с Теей.
― Только надо мной. ― Я улыбнулся. ― Тем не менее, ее нельзя было приводить сюда. ― Я жестом указал на опиумный притон.
― Ах да. Я забыл, что семья Руссо все еще придерживается старых правил.
― Я не знал, что есть новые. ― Мои отношения с ним всегда были взаимно необходимыми. Его нельзя было назвать другом. На него можно было рассчитывать, когда мы сражались на одной стороне, но в остальное время его интересовал только он сам. В этом не было ничего необычного для вампира, но, в отличие от большинства, он не придавал значения своей родословной. Конечно, он посчитал, что мое присутствие здесь не к месту. Если бы он не захотел прийти, никто не имел бы над ним достаточной власти, чтобы заставить его это сделать.
― Как там говорится? Правила созданы для того, чтобы их нарушать. ― Он пожал плечами. ― Конечно, возможно, когда-нибудь ей будет позволено войти сюда. Ваши отношения должно быть серьезные, раз ты позволяешь ей быть рядом с твоей семьей.
― Ты имеешь в виду мою мать? ― Я позволил скуке просочиться в мой голос. Чем меньше я был заинтересован, тем скорее он уйдет, чтобы найти себе более увлекательную компанию.
― Сабина не может быть довольна тем, что ты связался с человеком.
― Матери редко бывают счастливы, когда на кону стоит статус.
― Верно, ― усмехнулся Джованни. ― Возможно, твоя девушка очарует ее, как она очаровала тебя и меня.
Я замер. У меня не было выбора. Внутри меня бушевала тьма, побуждая меня напасть на него. Замечание прозвучало невинно, но я понял, что за ним скрывается. Люди были честной добычей