Исчезла во мраке одна из первых звезд финансового мира, Эмиль Перейр. Столь же беспощадный и решительный, как и его противники, имевший не менее прочные связи в самых высших эшелонах власти, он, в отличие от Ротшильдов, не был наделен инстинктом, позволяющим провести четкую границу между оправданным и хорошо просчитанным риском и эффектной спекуляцией. Несмотря на постоянную готовность сменить курс, вынужден был уйти в отставку – и на этот раз окончательно – Ахилл Фулд.
Что же касается Наполеона III, то он получил важное предостережение. В конце 1860-х в Тюильри состоялся еще один бал.
– Послушайте меня, – сказал Джеймс, – не будет мира – не будет империи.
Его слова унесли звуки судьбоносного вальса. Уже через два года Луи-Наполеон развязал войну с Пруссией. Немцы захватили его в Седане. Французы свергли в Париже. По иронии судьбы в качестве заключенного он оказался в замке принца Уильяма, в том самом, откуда началось триумфальное восхождение Майера и его сыновей.
Несмотря на все потрясения, количество павлинов, полотен Джорджоне и королевских кедров в замке Ротшильдов продолжало расти. Третья империя стала просто очередным этапом на пути прогресса Семьи.
Глава 7
ЗДРАВСТВУЙ, ПЛЕМЯ МОЛОДОЕ, НЕЗНАКОМОЕ, ИЛИ СЕМЕЙСТВО III
Избранное общество
Ансельм
Длительная вендетта с банком «Кредит Мобилье» отодвинула в тень один важный аспект в жизни Семейства. Большинство Ротшильдов прекрасно освоились во дворцах. Основатели, как основателям и надлежит, были пиратами. Сыновья основателей могли, конечно, если их спровоцировать, нанести смертельный удар, но это было исключением из правила. Правило же заключалось в том, что Ротшильды стали джентльменами. Каждое поколение Ротшильдов бескомпромиссно следовало своему призванию. Семейство молодое, или Семейство III, добилось достойного положения в самом высшем обществе с такой же быстротой и натиском, с какими основатели добивались благосостояния.
В Австрии, где общество было наиболее закрытым для евреев, социальный прорыв был наиболее значимым. Сын Соломона, Ансельм, принял бразды правления в 1855 году, вскоре после вступления на австрийский престол императора Франца-Иосифа. Молодой монарх был сильной и самодостаточной личностью – ничего похожего на машину для подписания документов. Его величество не нуждался ни в абсолютном канцлере вроде Меттерниха, ни в абсолютном банкире, каким был старый Соломон Ротшильд.
Это означало, что старая эффективная система общения Ротшильдов с дворцом Хофбург более не существует. Ансельм изобрел и внедрил новую, не менее эффективную, но менее грубую и менее заметную постороннему глазу. Соломон был евреем при дворе – Ансельм стал придворным-евреем. Когда император Франц-Иосиф вернулся в столицу после длительного путешествия, Ансельм великодушно пожертвовал крупную сумму в пользу городской бедноты. Это был поступок дворянина, совершенный во имя другого дворянина, императора, и на благо народа.
«Уважаемый министр, – писал Ансельм министру внутренних дел, – наши сердца наполнены радостью по случаю скорого приезда Его Величества, отца нации. Для того чтобы выразить мои чувства, я хотел бы сделать скромное пожертвование в пользу нуждающихся Вены в сумме пяти тысяч флоринов, которые и прилагаются к моему письму… и которые Вы можете использовать наилучшим образом по Вашему усмотрению».
Сравнив письмо Ансельма с письмом Соломона, мы можем легко заметить, что лихорадочная услужливость, сквозившая в тоне отца, сменилась элегантной величавостью обращения сына. Соломону, несмотря на все его колоссальное богатство, пришлось много интриговать, чтобы получить статус гражданина Вены. Прошло время – теперь имя Ансельма значилось в Золотой книге города, куда записывали почетных граждан Вены, а в 1861 году он стал членом Австрийской палаты лордов. Он мог бегло изъясняться на немецком, который был в ходу в еврейских гетто, но его родным языком был изысканный и музыкальный шенбрюннерский немецкий, на котором говорила австрийская знать.
Благотворительность Ансельма не знала границ, а его месть, по крайней мере в одном случае, была ужасна и совершенно нетрадиционна. Один из казино-клубов отказался принять Ансельма в свои члены по старой как мир причине – Ансельм был евреем. Ответ последовал немедленно. Ансельм купил самую современную технику по переработке городских сточных вод и отходов и построил завод в непосредственной близости от фешенебельного казино. И вид и запах были непередаваемы. Правление клуба тут же направило уважаемому барону членский билет, который, разумеется, был возвращен назад – смоченный лучшими французскими духами.
Лайонел и его братья
В Англии завоевывать ярмарку тщеславия пришлось долго и сложными путями. И это не было сиюминутным делом. Натан умер так внезапно и так рано, что его лондонским наследникам пришлось много поработать, чтобы подтвердить свое право на место в деловом мире, завоеванное отцом.
Пост Натана в Нью-Корте занял Лайонел. Но теперь на бирже гораздо чаще видели агентов Ротшильда, чем его самого во плоти. «Колонна Ротшильда» осиротела, а конкуренты возрадовались. Их вдохновлял также тот факт, что преемник Натана был обременен образованием (Лайонел закончил Геттингенский университет), излишним патриотизмом и ощущением причастности к высшему классу, то есть страдал комплексом «положение обязывает». Разумеется, Натан был совершенно свободен от таких излишеств.
Создавалось впечатление, что передовой и неустрашимый отряд клана Ротшильдов погружается в пучину добродетели. Неужели он позволит соперникам опередить себя?
Ответ на этот вопрос вскоре был получен. Одним из наследственных обязательств Лайонела стало завершение организации правительственного займа на сумму 20 миллионов фунтов для компенсации убытков рабовладельцев в доминионах после отмены рабства. Молодой человек осуществил эту трансакцию с мастерством, достойным отца. Он же обеспечил британскому правительству восемь миллионов фунтов, при помощи которых был ликвидирован голод в Ирландии в 1847 году. В 1854 году он организовал заем на сумму 16 миллионов фунтов, который обеспечил Великобритании победу в Крымской войне.
Все эти финансовые операции имели некий политический подтекст, мастерски реализованный преемником Натана. Первая операция полностью отвечала либеральным взглядам Семейства, которое всегда было противником рабства. Вторая, ирландская, операция относилась к разряду благих дел, и Лайонел отказался от комиссионных за ее проведение. Третья, крымская, операция шла вразрез с миротворческой политикой клана, но в данном случае речь шла о борьбе с антисемитской политикой царского правительства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});