— Если бы это можно было объяснить, исчезла бы вся таинственность, — улыбнулась Саманта, пожимая плечами. — Не исключено, что у каждого человека есть свой энергетический почерк, такой же уникальный, как отпечатки пальцев. Они отдают вещам часть своей энергии, которая долгое время сохраняется в них. Когда я дотрагиваюсь до какого-либо объекта, мой мозг фиксирует энергию и по ней распознает настоящие и будущие события, и чем сильнее эмоциональный заряд, тем точнее картинка.
— Иначе говоря, как только ты взяла в руку кольцо Линдси, ты определила ее будущее… только потому, что она часто носила его в детстве?
— Может быть. Если честно, Кейтлин, я не знаю, как у меня все получается, да я и не думаю об этом. Есть у меня дар — и есть, и этого мне достаточно. Еще я хорошо жонглирую и стреляю по всплывающим мишеням. А в покер я играю лучше всех в нашем цирке.
Кейтлин улыбнулась:
— Уж эти таланты тебя точно не беспокоят.
— Не скажи. Ты бы никогда не обыграла Лео в покер, ручаюсь. Шельмец еще тот.
Кейтлин продолжала улыбаться, но глаза ее вдруг сделались серьезными.
— Если я попрошу тебя кое-что для меня сделать, ты согласишься?
— Смотря что, — устало вздохнула Саманта.
— Дотронуться до одного предмета.
Ее просьба не удивила Саманту. Чуть приподняв брови, она молчала, ожидая продолжения.
— Сегодня я заходила в квартиру Линдси, искала, во что бы ее одеть…
Саманта понимающе кивнула.
— Я знала, что она встречается с Меткалфом, поэтому нисколько не удивилась, обнаружив там его вещи. Однако среди прочего я нашла вот это. — Она открыла сумочку, достала оттуда платок, в котором было что-то завернуто, и положила его на стол. — Я не дотрагивалась до него. Скажу сразу — эта вещь не может принадлежать Линдси.
Саманта увидела небольшой кулончик, что-то вроде подвески или амулета — черный паучок в центре серебряной паутинки, с колечком для цепочки. «Такие надевают чаще всего на Хеллоуин», — подумала она и машинально спросила:
— Почему ты думаешь, что эта вещь не может принадлежать Линдси? — Собственный голос вдруг показался Саманте чужим.
— Потому что Линдси с детства боялась пауков, даже игрушечных. — Кейтлин поморщилась. — Странно для полицейского, не правда ли? Что поделать… Кстати, когда я разговаривала с ней по телефону с месяц назад, она сказала, что регулярно дезинфицирует квартиру. У нее была настоящая паукофобия, можешь мне поверить.
— Но ведь это же не настоящий паук, — недоумевала Саманта.
— Не важно, — отрезала Кейтлин. — Линдси даже нарисованных пауков боялась, а уж украшение в виде паука никогда бы не купила.
— Может быть, ей его кто-то подарил?
— Она бы его просто не взяла. Нет, Саманта, я абсолютно уверена — эта вещь не ее.
— А где ты его нашла?
— На тумбочке возле кровати. Что тоже странно — увидев возле себя паука, она бы просто не заснула. Я расскажу тебе один случай. Когда Линдси только-только научилась ходить, в кроватку к ней заполз маленький паучок. Комната наша находилась на первом этаже. Так Линдси выскочила из кроватки и побежала на второй этаж, к родителям. Потом она рассказывала мне, что помнит каждую секунду, как она взбиралась наверх, но сначала она испугалась так, что не могла пошевелиться. После этого ей несколько ночей снились кошмары.
— Значит, ты считаешь, что это украшение ей кто-то подбросил?
— Я знаю одно — Линдси никогда бы такое не купила, а заметив в своей квартире, взяла бы веник, совок и выбросила его в ведро.
— Может быть, Меткалф подарил?
— Нет. — Кейтлин энергично замотала головой. — Они давно знали друг друга, уже с полгода как стали любовниками, и он не стал бы так грубо шутить. Он наверняка знал, что она действительно боится пауков, она всем своим знакомым об этом говорила, иногда в шутку, а иногда всерьез. А ты разве не знала?
— Знала, от нее самой, — медленно произнесла Саманта. — Когда я находилась у них, в полиции, Линдси пару раз приносила мне кофе и в один из своих приходов будто шутя спросила, могу ли я заглянуть в ее будущее и сказать, не… — Она осеклась.
— Не умрет ли она от укуса паука? — закончила фразу Кейтлин.
— Да. — Саманта кивнула.
— В детстве Линдси боялась двух вещей — пауков и воды над головой. Боязнь воды она преодолела, научившись плавать, а вот победить страх перед пауками ей так и не удалось.
— Понятно… Пауков он использовать не стал — во-первых, их поведение не проконтролируешь, а во-вторых, она сразу запаниковала бы. И тогда он решил прибегнуть к воде. Линдси не сразу догадалась, что ее ждет, а когда догадалась, было уже поздно. Вот чего он добивался — чтобы страх в ней возрастал постепенно, — пробормотала Саманта.
Кейтлин, ничего не расслышав, продолжала свой рассказ:
— Когда мне сказали, что он утопил ее, я думала только о том, какой ужас она испытала перед смертью. Она всегда боялась умереть именно так. Сначала это показалось мне жутким совпадением, но после того как я обнаружила на ее тумбочке украшение в виде паука, поняла — никакого совпадения здесь нет. Он не просто хотел убить ее, он хотел ее напугать.
— Ты полагаешь, что это он принес амулет в ее квартиру?
— А кто еще?
Саманта едва заметно кивнула:
— Скорее всего он. Только вопрос — когда.
— После ее смерти, — твердо ответила Кейтлин. — Либо сразу после того, как похитил ее. Я не шучу — Линдси сама такое в дом никогда не принесла бы.
— Если наши выводы правильные, то он оставил амулет не для Линдси, а для кого-то другого.
— Для меня? Предполагал, что я стану убирать квартиру и наткнусь на него?
— Нет, и не для тебя. После того как он послал Меткалфу записку с требованием выкупа, он знал, что тот бросится в квартиру Линдси. Шериф так и сделал, тем более что квартира не была опечатана. Амулет он не заметил, ему не до осмотра было, да и зачем ему осматривать квартиру? Наверное, он влетел туда как ураган, осмотрел комнаты и ушел.
— Ничего не понимаю. Куда ты клонишь? Зачем ему сообщать шерифу, что он собирается напугать Линдси?
Саманта набрала полную грудь воздуха, медленно выдохнула, потерла, разогревая, руки и потянулась к амулету.
— Сейчас все выясним, — сказала она.
Глава 9
Когда Лукас передал Джейлин свой разговор с Меткалфом и рассказал о своих подозрениях относительно Саманты и цирка «Вечерний карнавал», напарница ненадолго задумалась, потом взглянула на него и тихо спросила:
— Полагаешь, он прав?
— Нет. Я не верю, что между цирком и похищениями есть какая-либо связь. Преступник — ярко выраженный одиночка, индивидуалист, и действует он один. Он никогда ни с кем не станет сговариваться, тем более с цирковыми артистами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});