Он вышел из комнаты, а Андриа еще некоторое время пребывала в задумчивости. От их разговора остался шлейф недосказанности. Какие секреты могут так сильно давить на человека? У нее возникло желание побежать за ним, вернуть его и попросить остаться. Но было уже слишком поздно. Мужская фигура в плаще быстро удалялась в сторону конюшен.
Столько неразрешенных вопросов, столько разных эмоций. Слишком много всего. Андриа подумала о Рафе и чуть не застонала. Он так жестоко с ней обошелся два года назад. Как можно после этого испытывать к нему влечение? Правда, сейчас он изменился. Но что, если это только временное затишье?
Чтобы избавиться от ненужных мыслей, она принялась смешивать краски.
Раф сидел в гостинице и мрачно смотрел на стоящую перед ним тарелку с ветчиной и остывшей яичницей. Андриа не желает его видеть. За прошедшие четыре дня он посетил все публичные заведения в радиусе пяти миль. Но, как и предсказывала Андриа, не узнал ничего нового. Исчезновение Бриджит по-прежнему оставалось тайной.
С тем отвратительным органом — сердцем какого-то животного — тоже ничего не прояснилось. Раф пощупал сквозь чехол четкие контуры ножа, который он теперь носил на брючном ремне. Жаль, что вещи не могут рассказать о прошлом. Вспомнить бы, где он потерял этот нож.
Когда он допил свой кофе, дверь отворилась. На пороге стоял Ник Терстон, принесший с собой холодное дыхание зимы. Хлопья снега у него на плечах сразу же растаяли в теплой комнате.
— Раф, старина, что с тобой? — Ник задержал на нем проницательный взгляд. — У тебя такой вид, будто ты здорово проигрался карты. — Он обнял друга и похлопал по спине. Качнувшаяся шпага ударила Ника по бедру.
— Нет, я ничего не проиграл, но ничего и не приобрел. Просто утонул в мрачных мыслях.
— Такого рода занятие к хорошему не приведет, — поморщился Ник, снимая плащ и перчатки. Его темные волосы покрылись каплями от подтаявшего снега.
— Это точно, — согласился Раф. — Но я не могу придумать, что делать дальше. До сих пор все мои попытки заводили меня в тупик. Скажи, у тебя есть какие-нибудь новости? — спросил он с надеждой. — Ты узнал, куда подевалась та служанка?
Ник покачал головой.
— Дело приняло невероятно запутанный характер. Девушка появилась в приюте примерно в то же время, что и ты. Как я установил, она работала только на кухне и вскоре исчезла. Сразу после смерти той маленькой девочки, которую ты принял за свою дочь.
— Странно.
— На мой взгляд, она специально подбросила тебе информацию о той сиротке, чтобы направить тебя по ложному следу. Но непонятно, зачем ей было сообщать тебе твое имя и титул? Может, ее подослали с этим заданием, чтобы заставить тебя вернуться в Роуэн-Гейт? Видимо, этого она и добивалась.
Раф потер подбородок, заросший щетиной.
— Но кто заинтересован в том, чтобы я сюда вернулся?
— Может, Андриа? Хотя нет, она не знала, что ты жив. Твой отец?
— Маловероятно. Мой отец тоже ничего не знал. Кроме того, он считает меня виновником всех бед. А моя тетка просто меня ненавидит.
— Значит, это кто-то, кому не по душе, что ты остался жив, — сделал вывод Ник, грея руки над огнем.
— Бо Саксон и Дерек Жискар, — закивал Раф. — И некоторые дружки Саксона, например Роберт Каннингем по прозвищу Ромео. Я слышал, он имеет виды на Андрию. И я точно знаю, что тот же Бо и Дерек с радостью заняли бы мое место, если бы могли от меня избавиться.
— Они такие кровожадные?
— Да… возможно. Правда, Саксон никогда слова грубого не скажет, но его холодная вежливость способна заморозить даже пингвина.
— Дело действительно серьезное, — произнес Ник с сарказмом. — Негоже позволять этому хлыщу тебя обижать.
— Он ничего мне не сделает. Я хотел бы побольше о нем разузнать, но… окольными путями.
— Ну, это устроить не трудно. — Ник повернулся к вошедшему в комнату хозяину, в руках у которого было большое деревянное блюдо с завтраком. — И мне тоже сварите кофе покрепче, будьте добры. — Комната наполнилась ароматом поджаренной ветчины.
Раф поведал Нику о кошмарной ночи со зловещей угрозой в виде подброшенного сердца.
— И ты не смог поймать этого негодяя?
— Пока я разобрался, что к чему, он успел скрыться. Довольно неприятный инцидент. Думаю, что Бо имеет непосредственное отношение к этой мерзкой выходке.
— Я считаю, твоя жизнь в опасности, — покачал головой Ник.
— Зачем ему понадобились подобные игры? Разве не проще меня убить?
— Может, с его извращенным вкусом ему приятно поиграть с тобой в кошки-мышки?
Мистер Браун принес в плетеной корзинке свежий хлеб и отправился за кофе.
— Сегодня вечером в Лохлейде званый обед. Меня не пригласили, но я слышал от Треверса, дворецкого, что там соберется почти вся местная знать. Андриа скорее всего пойдет, вместе с Ребеккой.
— Мы должны воспользоваться этим для проведения нашего расследования. Знание — великая сила. Если кто-то пытается помешать вашему примирению с Андрией, нужно выяснить, кто это и какие цели он преследует.
— Я должен получить ответы на некоторые вопросы, — вздохнул Раф. — Мое терпение иссякает. Андриа для меня недосягаема, пока между нами стоит эта неизвестная угроза.
Ник посмотрел на него долгим пристальным взглядом:
— Ты снова в нее влюбился, не так ли?
— Думаю, что да. С того момента, как увидел ее возле гостиницы. Я твердо знаю — любовь никогда не покидала моего сердца, и сейчас меня терзает отчаяние.
— Боже праведный! Не хотел бы я быть в твоей шкуре, Раф. Слава Богу, что дама моего сердца платит мне взаимностью.
— Ах да, Серина. Как она? Очень расстроилась, что ты опять уехал ко мне?
— Нет, у нее самое великодушное сердце в мире. Она не меньше меня хочет, чтобы тайна твоего прошлого была раскрыта как можно скорее, и обещала кое-что разведать в Лондоне. Сейчас она занимается агентствами по найму прислуги. — Ник разрезал ветчину на несколько длинных узких кусочков и намазал маслом хрустящую булочку. — И все же я думаю, ответы на все вопросы мы должны искать именно здесь…
— Думаю, ты прав, — кивнул Раф.
Около полуночи они отбыли в Лохлейд. За день снег на холмах стаял, но в долине земля хрустела от инея. Путь им освещал узкий серп луны. Друзьям это было на руку: они хотели проникнуть в поместье незамеченными. На них были черные плащи и такие же бриджи. Копыта лошадей были обернуты тряпками. «Сколько же их было, подобных ночей!» — подумал Раф, вспоминая, как они с Ником вот в такую же пору выезжали на дорогу грабить беспечных путников. Промысел их закончился, как только Раф выплатил огромный долг приюту. Однако сейчас оба испытывали знакомое возбуждение.