Читать интересную книгу Последний оракул - Джеймс Роллинс

«Это происходит не на нашей территории!» — таков стал лозунг американцев.

И в те времена она охотно пользовалась этим.

И все же потеря Юрия и девочки не станет для нее непереносимой. Придется лишь ускорить работу. Ее операция, получившая название «Сатурн», должна начаться через неделю после того, как первый ход сделает в Чернобыле Николай. Теперь же планы придется пересмотреть. В связи с новыми обстоятельствами обе операции начнутся в один и тот же день.

Завтра.

Две операции — «Уран» и «Сатурн» — были названы в честь двух контрнаступлений, предпринятых советскими войсками в ходе Сталинградской битвы — самого кровопролитного сражения Второй мировой войны, да и вообще в истории человечества. В ней погибло около двух миллионов человек — не только солдат, но и гражданского населения. Поражение немецких войск под Сталинградом стало поворотным пунктом в ходе войны.

Это была славная победа во имя Родины.

Теперь, как и в прошлом, операции«Уран» и «Сатурн» подарят россиянам свободу и изменят ход истории. Но и на сей раз не обойдется без жертв. Необходимость — жестокая вещь.

Савина дошла до дальней стены пещеры. Тоннель, ведущий наружу, закрывали взрывостойкие свинцовые ворота — такие же, как те, что были на главном въезде в Челябинск-88, только значительно меньше размером.

У ворот стоял электропоезд, который обычно курсировал между Myравейником и центром операции «Сатурн», пещерой, расположенной на дальнем конце озера Карачай. Старый тоннель проходил под дном радио активного озера, в котором бурлил коктейль из стронция-90 и цезия-137, и позволял перемещаться между двумя пунктами назначения, не подвергаясь риску радиационного заражения. Ее так и называли: пещера «Сатурн».

Сейчас этот поезд ожидал Мартову.

Савина забралась в один из закрытых и обшитых свинцом вагончиков. Таких было только два — в начале и в конце поезда. Остальные четыре вагонетки были открытыми и служили для перевозки шахтерского оборудования, различного специального снаряжения и руды.

Когда поезд, постукивая колесами, въехал в тоннель, толстые ворота накрепко закрылись за ним. В тоннеле царила темнота. Путешествие должно было занять пять минут. Пока поезд набирал скорость, Савина пыталась представить себе неимоверный вес воды и скал толщиной в четверть мили, нависших над ее головой.

В советские времена этот регион являлся сердцевиной производства урана и плутония. Раньше здесь находились семь активных реакторов для производства плутония и три фабрики по его сепарации. Сейчас большинство этих мощностей не работали, а те, которые еще функционировали, управлялись из рук вон плохо.

С 1948 года радиоактивные утечки с них в пять раз превысили радиоактивный выброс во время катастрофы в Чернобыле и в ходе всех ядерных испытаний в мире, вместе взятых.

И половина всей этой радиации до сих пор плескалась в озере Карачай.

Уровень радиации на берегах озера составлял 600 рентген в час — вполне достаточно, чтобы получить смертельную дозу облучения, пробыв там в течение шестидесяти минут.

Савина помнила, где именно ремонтники из Озерска нашли грузовик с фальшивым удостоверением доктора Арчибальда Полка.

На берегу Карачая.

Она тряхнула головой. На доктора Полка не было нужды охотиться. Он уже был мертв.

Впереди забрезжил свет. Как надежда на лучшее будущее.

Пещера «Сатурн».

Сердце операции.

15 часов 15 минут

— Что они собираются сделать? — громче, чем нужно было, спросил Монк.

В течение последнего часа они шли вдоль чудесной реки, но не той, на берегу которой им повстречался медведь. Тот бурный поток они перешли вброд благодаря тому, что Монк накидал от берега до берега здоровенных булыжников, и потом двигались вдоль него до тех пор, пока не достигли этой, более широкой и спокойной реки, что несла свои воды в гуще хвойного леса.

Монк несколько раз изучал топографическую карту и пришел к выводу, что эта река берет начало на восточных склонах Уральских гор. С западной стороны Уральского хребта дождевые и талые воды стекали в Каспийское море, с этой вода текла в регион, изобиловавший реками и озерами, и в итоге оказывалась в Северном Ледовитом океане.

— То, что замыслили русские, это... Напуганный резкостью его тона, Константин моргнул.

— Извини,— уже более спокойно произнес Монк.

Он знал, что звук в горах разносится далеко, и сам просил детей говорить только шепотом. Теперь ему пришлось подчиниться установленному им же правилу, хотя в голосе его все равно звучало напряжение.

— Даже я, у которого дыра вместо памяти, понимаю, что задуманное ими — чистое безумие!

— У них все получится,— безапелляционно заявил Константин.— Это несложно. Вопрос простой тактики. Мы,— он указал на Петра и Киску, а затем махнул назад, подразумевая оставшихся там других детей, подобных им,— просчитали все варианты, модели и возможные результаты, используя данные мировой статистики, изучили потенциальное воздействие на окружающую среду и экстраполировали результаты полученных расчетов. Эти планы далеки от безумия.

Монку казалось, что он слышит рассуждения компьютера, а не подростка. Он вспомнил холодную стальную полоску размером с большом палец, закрепленную за ухом Константина. Такие были у всех детей, и даже у Марты. В течение последнего часа Константин продемонстрировал ему свои способности производить в уме математические вычисления Это занятие, похоже, помогало ему обрести душевное равновесие. A Киска показала, как безошибочно умеет определять птиц по голосам и с абсолютной точностью воспроизводить их.

Только Петр, казалось, стеснялся говорить о своих талантах.

— Он — эмпат,— пояснил Константин.— Умеет читать чувства и ощущения других, даже если они прячут их или ведут себя иначе. Наш учитель как-то раз назвал его ходячим детектором лжи. Из-за этого дара Петр предпочитает компанию животных и проводит большую часть времени в Зверинце. Именно он настоял на том, чтобы мы взяли с собой Марту.

Монк посмотрел на младшего из ребят, который шел рядом с шимпанзе. Казалось, что они находятся в постоянном общении, выражавшемся в молчаливом обмене взглядами, легких прикосновениях, поднятии брови или движении губ.

Внезапно Петр остановился и напрягся. Марта тоже замерла. Мальчик резко обернулся к Константину и быстро забормотал — сначала по-русски, затем по-английски. Взгляд его глаз обратился к Монку, словно моля о каком-то чудесном спасении.

— Они здесь! — прошептал Петр.

Монку не было нужды уточнять, кого он имел в виду. Это было очевидно по ужасу, затопившему его глаза. Аркадий и Захар. Два дальневосточных тигра.

— Бежим! — обронил Монк, и они кинулись к берегу реки. Первым бежал Константин, следом за ним — быстроногая, как газель,

Киска. Монк позволил Константину самому выбирать оптимальный путь между кустами голубики, чахлыми деревцами и валунами вдоль берега. Монк не сводил взгляда со спин детей. Здесь нужно было проявлять особую осторожность. Землю толстым слоем устилала опавшая хвоя — скользкая, как лед.

Словно в подтверждение этого Петр поскользнулся и шлепнулся на пятую точку. Марта моментально подхватила его мохнатой рукой и поставила на ноги. Расстояние между ними и Константином с Киской заметно увеличилось.

Они бежали пять минут, после чего усталость заставила их сбавить скорость. Даже адреналин и страх уже не добавляли сил. Еще десять минут, и они уже едва плелись, пошатываясь и спотыкаясь, зато снова сбились в единую группу.

Никаких звуков погони пока не было слышно: ни шагов, ни хруста ветвей. Никаких признаков тигров.

Раскрасневшийся от бега Константин, хватая ртом воздух, поглядел на Петра и резко заговорил на русском, видимо обвиняя мальчика в том, что тот поднял ложную тревогу. Монк положил руку ему на плечо.

— Это не его вина,— выдохнул он.

На лице Петра было виноватое, но по-прежнему испуганное выражение.

Марта негромко ухала, хлопая Константина по ноге. Киска тоже упрекнула младшего брата.

Монк уже знал о том, что Петр был способен чувствовать намерения живого существа, но плохо умел определять расстояние. Оставалось надеяться на то, что, когда тигры окажутся действительно близко...

Петр окаменел. Его глаза стали огромными, как блюдца. Дрожа от ужаса, он открыл рот, но не сумел произнести ни звука.

Впрочем, слова были не нужны.

— Бегите! — завопил Монк.

Повернувшись, как один, к реке, они понеслись со всех ног к неспешно текущей воде. Монк подхватил Петра, крепко прижал его к себе и прыгнул с берега. Уже в воздухе он услышал двойной всплеск — это Константин и Киска шлепнулись в воду в нескольких ярдах ниже по течению.

Вскоре Монк вынырнул на поверхность ледяной воды. Мальчик обвился вокруг него, как лоза, крепко обхватил руками и ногами. Повернув голову, он увидел, как Марта проворно взбирается по ветвям дерева.