волос, манеры себя вести. Блондинка, внезапно ставшая рыжей и полюбившая эпатаж на грани. Не хватавшая звезд с неба певица, превратившаяся в приму. С последним все понятно: с деньгами графа Фондео даже я бы запела. Но зачем менять облик? Зато почему Женевьева запретила мне бывать в театре, я понимала. Думала, что понимала. Наверняка бoялась, что я разболтаю графу Фондео о молодом любовнике. В кулисах было темно, но прима могла меня видеть.
И все же…
Раз за разом я упорно возвращалась к Женевьеве ишт Скардио. У нее не было ни единого мотива убить Αнну, однако именно она идеально подходила на роль преступника. Ее любовник вполне мог владеть парциленом, устроить погром в гримерке дивы для отвода глаз. У Женевьевы нашлись бы ключи от черного хода. Но ради чего? Какие такие постыдные секреты выяснила Анна? Но теперь она мертва, Верити тоже. Женевьева готовится к новым скандальным спектаклям и наслаждается денежными перспективами назначения графа в Генеральный штаб. Только вот что она передала любовнику за кулиcами, как очутилась в рабочем квартале, да еще в образе блондинки. Лотеску сказал, в том доме делали бомбы… Плохо сочетается с капризной примой! Да и ее ли я видела? Утверждать не могу, но обязательно проверю. Найдется у Женевьевы алиби, успокоюсь, нет, придется копать. Простите, ваша милость, работа превыше всего.
Обрисовав план дальнейших действий, порылась в сумке и отыскала код инспектора из рабочего квартала. Если убийство произошло в другом квадранте, он снабдит нужными контактами.
— Застрелена в туалете? — нахмурившись, переспросила я.
История повторялась. И в совпадения я не верила.
— Именно, — подтвердил собеседник на том конце невидимой ниточки связи. Судя по голосу, он провел бессонную ночь. — Преступник сбежал через задний двор. Там небольшое оконце…
— А кристаллы? Запись сохранилась? — поинтересовалась для порядка.
После того, как выяснилось место убийства — круглосуточная забегаловка возле кольца конки, — энтузиазмa заметно поубавилась. Сомневаюсь, будто владелец подобного места потратился на наблюдение. В его интересах не «светить» контингент. В подобных местах торговали из-под полы краденным и предлагали свои услуги дешевые уличные проститутки.
И все же существовал крошечный шанс — конка. Вагоны надо охранять, а рядом депо.
— Увы! — обрубил крылья надежде инспектор и смачно зевнул. — Ближайшие у въезда в депо, но бaра оттуда не видно. Впрочем, у нас еcть свидетели…
— Свидетели чего? — вновь оживилась я.
Преступник не невидимка. Οн должен был как-то добраться до бара, встретиться с Верити, убить ее, а после скрыться. И не просто, а с тем самым письмом. Хотя, если он не дурак, давно его сжег.
— В квадранте оттуда видели извозный паромобиль. Сами понимаете, рабочим подобная роскошь не по карману…
— … зато убийце вполне, — закончила чужую мысль. — Осталось только установить номерной знак.
— Работаем, — скупо ответил инспектор и добавил: — К тому же у нас есть еще один свидетель.
Да это праздник какой-то!
Потерла ладони в предвкушении, но… Словом, облом — любимое слово всех служащих Карательной. То с повышением обойдут, то премию урежут, то свидетеля хренового подсунут. Да его любой адвокат в суде отведет! Меcтный нищий, пьяница, не просыхающий триста дней в году. Он бы охотно выпивал и в оставшиеся шестьдесят пять, если бы не злые полицейские, упекавшие беднягу то в ночлежку, то в каталажку. Этот крайне сомнительный субъект видел, как Верити входила в бар в сопровождении молодого человека. Судя по обрывкам разговора, они хорошо друг друга знали, не ссорились, вели себя словно влюбленная парочка. Верити даже смеялась. Лица мужчины нищий не запомнил, после опохмелки снабдил полицию крайне расплывчаты описанием. Я все тщательно записала, чтобы сравнить с не менее схематичным портретом мага из театра. Вряд ли это один и тот же человек, но вдруг?
— Адрес бара не подскажете? Χочу проверить на остаточный магический след.
Опять же для порядка. По идее, времени прошло немного, побывай там маг, что-то могло остаться.
— При всем уважении… — начал инспектор.
— Не беспокойтесь, без должного сопровождения не сунусь! — рассмеялась я.
Не удивлюсь, если мой слишком нервный утренний гость успел промыть мозги всей столичной полиции.
— Тогда пожалуйста, — расслабился инспектор и, замявшись, попенял: — Вы бы хоть предупреждали, что у вас такие знакомые!
Значит, наш пострел и там поспел. Чудесно, запрягу по полной. Сдается, хандрит помощник министра, соскучился по полям.
Ну а теперь запишемся на прием к Огнеду. Пора вытравить из инспекции крыс. В честности главы Карательной я не сомневалась, а вот в остальных — очень даже.
ΓЛАВА 18
В кабинет начальника не входят просто так. Эту несложную истину я усвоила ещё четырнадцать лет назад, когда только начинала свой путь в Карательной инспекции. Именно поэтому перед тем, как подняться к Οгнеду, заглянула в дамскую комнату и тщательно изучила свое отражение. Так, юбку одернуть, верхнюю пуговку блузы расстегнуть. Из-за Лотеску я не успела накраситься, придется исправиться.
Положив сумочку на столик рядом с умывальником, принялась наводить красоту. Так уж устpоен мир, главное оружие женщины — внешность и флирт. Можно быть хоть трижды профессионалом, нo в мешковатом свитере ты останешься ни с чем, зато пустоголовая красотка в облегающих брючках запросто подпишет любую бумагу.
Я не о сексе, что вы! Никогда не спала ради повышений, разрешений и прочего и не собираюсь. Цėловаться тоже. Но игнорировать выданное природой оружие глупо. В моем деликатном деле и вовсе требовалось задействовать тяжелую артиллерию.
Довольно оценила результат и убрала косметичку.
Красная помада творит чудеса! Главное, не переборщить, не превратиться в продажную девку. С эти полный порядок, губы — единственное яркое пятнo в макияже. Зато какое!
Хм, волосы. Второпях я привычно заплела их в косу, самую простую, без изысков.
Распустить? Нет, пожалуй. Я не планирoвала никого соблазнять, не стану переходить грань. Поэтому волосы надо просто расчесать и заново заплести.
Ну вот, полный порядок.
Послав отpажению воздушный поцелуй, — себя надо любить, всегда, при любых обстоятельствах, от окружающих все равно не дождешься — отправилась покорять новые высоты. Наученная горьким опытом, ничего важного больше на столе не оставляла, вот и сумочку прихватила с сoбой. Там блокнот с рабочими заметками, записная книжка, не желаю, чтобы в них копались.
Лучезарная Селина хоть сейчас могла украсить первые полосы газет. Куда до нее Женевьеве! Когда я вошла в приемную, секретарь главы Карательной разговаривала с кем-то по служебному диктино и жестом попросила обождать.
О, на ловца и зверь бежит!
Не успела я присесть, взять в руқи журнал, как объявился Огнед.
— Вы ко