том, какая опасность ему грозит, если он согласится, было очень тяжело.
«Но если откажется, — тут же мелькнула мысль, — как я смогу его уважать?»
Арне не взял камеру.
— Значит, Поуль возглавлял твой «Ночной дозор».
Хермия кивнула.
— Полагаю, туда входит большинство наших общих друзей.
— Лучше, чтобы ты не знал…
— Попросту говоря, все, кроме меня.
Она кивнула, с ужасом думая о том, что он скажет дальше.
— Ты считала, что я трус.
— Просто такого рода деятельность не вязалась с твоим образом…
— Из-за того, что я люблю вечеринки, много шучу и ухаживаю за девушками, ты решила, что у меня кишка тонка для подпольной работы?
Хермия промолчала.
— Ответь мне! — настаивал Арне.
С несчастным видом она снова кивнула.
— В таком случае я должен доказать, что ты не права.
Он вынул камеру из ее руки. Хермия уж и не знала, радоваться или горевать.
— Спасибо. — Она постаралась не зареветь. — Ты будешь осторожен, правда?
— Да. Но тут есть проблема. Всю дорогу на Борнхольм за мной был хвост.
— О черт! — Этого она не ожидала. — Ты уверен?
— Да. Я заметил двоих, которые болтались по базе, мужчину и женщину. Она была со мной в поезде, а он сменил ее на пароме. Когда я сошел на берег, он следовал за мной на велосипеде, а сзади шла машина. Я ушел от них, когда немного отъехал от Ронне.
— Видимо, считают, что ты сотрудничал с Поулем.
— Не забавно ли? Ведь этого не было.
— Кто они, по-твоему?
— Датские полицейские, действуют по приказу немцев.
— Теперь, когда ты от них ускользнул, они прочно уверились в твоей вине и наверняка всюду рыщут.
— Ну не могут же они обыскать каждый дом на Борнхольме.
— Да, не могут, но поставят под наблюдение причал парома и аэродром.
— Об этом я не подумал… Как же мне теперь добраться до Копенгагена?
«Не успел еще вжиться в роль, а мыслит совсем как шпион», — подумала Хермия.
— Придется тайком провести тебя на паром.
— И куда мне теперь? В летную школу возвращаться нельзя — туда они явятся первым делом.
— Поживешь у Йенса Токсвига.
— Значит, он входил в вашу организацию. — Арне помрачнел.
— Да. Он живет…
— Я знаю, где он живет, — перебил Арне. — Мы дружили с ним еще до того, как основался «Ночной дозор».
— Он может нервничать из-за того, что случилось с Поулем…
— Он не прогонит меня.
Хермия сделала вид, будто не замечает, как Арне рассержен.
— Предположим, ты сумеешь попасть на вечерний паром. Когда доберешься до Санде?
— Сначала надо поговорить с Харальдом, моим братом. Он работал там, когда база строилась, и сможет сказать, где там что. Потом целый день уйдет на то, чтобы добраться до Ютланда, потому что поезда вечно опаздывают. Думаю, буду там к вечеру во вторник, в среду проберусь на базу, а в четверг вернусь в Копенгаген. Как мне связаться с тобой?
— В следующую пятницу приезжай сюда. Если полиция будет держать паром под контролем, придумай что-нибудь, чтобы изменить внешность. Я буду ждать тебя здесь, на этом месте. Мы переправимся в Швецию с тем рыбаком, что привез меня. В британском представительстве тебе изготовят фальшивые документы, и ты улетишь в Англию.
Он с невеселым видом кивнул.
— Если это сработает, всего через неделю мы освободимся и сможем снова быть вместе, — тихо пробормотала Хермия.
— Даже не верится, — улыбнулся он.
«Да, он правда меня любит, — подумала Хермия, — хоть и обижен, что его не взяли в «Ночной дозор»».
И все-таки в глубине души таилось сомнение: вдруг у него не хватит духу для этой работы. Но это она, конечно же, выяснит.
Пока они разговаривали, приехали первые туристы. По руинам, заглядывая в подвалы и трогая старые камни, бродили несколько человек.
— Пошли отсюда, — встрепенулась Хермия. — Ты на велосипеде?
— Да, он за башней.
Арне прикатил велосипед, и они поехали: Арне, для маскировки, в солнечных очках и фуражке. Вряд ли это сделает его неузнаваемым при внимательной проверке пассажиров парома, но поможет, если наткнутся на преследователей где-нибудь на дороге.
Они катили вниз по склону, а Хермия обдумывала, как быть с побегом. Нельзя ли придумать маскировку получше? Под рукой ни костюмов, ни париков, даже косметики никакой за исключением помады и пудры. Арне должен переменить облик, а для этого нужна помощь профессионала. В Копенгагене их найти можно, а здесь — нет.
У подножия холма Хермия увидела Свена Фромера, с которым познакомилась за завтраком в гостинице. Тот выбирался из своего «вольво». Ей не хотелось, чтобы он видел Арне, и она рассчитывала проскочить мимо незаметно, но не повезло. Фромер перехватил ее взгляд, помахал рукой и подошел к краю тропки. Было бы грубо и более чем странно не обратить на него внимания, так что пришлось остановиться.
— Вот мы и встретились, — кивнул Фромер. — Полагаю, это и есть ваш жених?
«Мне нечего опасаться со стороны Свена, — подумала Хермия. — Я не делаю ничего подозрительного, и потом, Свен так настроен против немцев!»
— Это Олаф Арнесен. — Она переставила имя и фамилию. — Олаф, познакомься со Свеном Фромером. Он жил в гостинице, где я провела