Читать интересную книгу Историческая библиотека - Диодор Сицилийский

Рис. Первая Пуническая война.

 (9) Позже, когда карфагеняне выступили против них всем флотом, консул, охваченный страхом, сжег тринадцать кораблей, которые были бесполезны, и попытался уплыть обратно в Сиракузы, думая, что Гиерон смог бы обеспечить им безопасность. Но нагнанный у берегов Камарины, он высадился на землю в поисках убежища на мелководном и скалистом месте. Когда ветер поднял бурю, карфагеняне обогнули мыс Пахин и стали на якорь в относительно спокойном месте, в то время как римляне, находящиеся в большой опасности, потеряли все свои суда с провизией, и более того, свои боевые корабли, так что из ста пяти только два из последних названных спаслись, а большинство людей погибли. (10) Юний на двух военных кораблях с уцелевшими людьми добрался до армии, стоящей лагерем в Лилибее[7], откуда он сделал ночью вылазку и взял Эрикс, он также укрепил Эгифаллы (ныне называемый Ацеллий) и оставил там гарнизон численностью восемьсот человек. (11) Но когда Карталон узнал, что Эрикс и его окрестности уже заняты, он ночью доставил морем армию, и нападением на гарнизон Эгифаллы овладел этой крепостью. В своем успехе он убил одних и вынудил других искать убежища в Эриксе. Три тысячи человек охраняли крепость[8]. В первом морском сражении[9] тридцать пять тысяч римлян погибли, а число людей, взятых в плен, было не меньше.

2. (1) Карфагеняне отобрали людей, которые больше всего стремились получить деньги и самых смелых (около трехсот человек) для попытки сжечь осадные машины[10], так как именно эти качества обеспечивают самые сильные побуждения, заставляя людей презирать любые опасности. В общем, это были храбрецы, которые были убиты в предпринятом нападении и в штурме стен, так как они по своей воле ринулись в опасность без всякой надежды на помощь.

3. (1) Когда Клавдий прибыл на Сицилию[11], он принял командование войсками в Лилибее, и созвав сходку, резко напал на консулов, которые только что передали ему армию, заявив, что они были небрежны в своем военном руководстве, пьяницы, которые жили жизнью неправильной и роскошной, и что в целом они были жертвами осады, а не осаждающих. Поскольку он от природы был горяч и умственно неуравновешен, его ведение дел часто граничило с безумием. Во-первых, он повторил ошибку тех, чье руководство он разоблачил, ибо он также отстроил молы и заграждения в море; его скудоумие, однако, превзошло их в том отношении, что ошибка не в состоянии была научить на собственном опыте большему, чем будучи первым попробовать и потерпеть неудачу. Он также был прирожденным сторонником строгости и немилосердно применял традиционные наказания[12] к солдатам, которые были римскими гражданами, и сек розгами союзников. В общем, знатность его клана и слава семьи так испортила его, что полный презрения, он смотрел на всех сверху вниз.

4. (1) Обнаружив себя нагнанным, он[13] поспешил в поисках убежища к берегу, потому что считал ужасы кораблекрушения более приемлемыми, чем риск сражения.

5. (1) Еще до того как он стал полководцем, благородство Гамилькарова духа было очевидно, и, когда он добился главнокомандования, он показал себя достойным своей отчизны ревностью к славе и презрением к опасности.

(2) Он слыл человеком исключительного ума, и так как он превзошел всех своих сограждан как отвагою, так и военным дарованием, он и в самом деле был как мудрый царь и как доблестный воин[14].

6. (1) Рядом с Лонгон[15] был форт, называемый Италий, принадлежащий Катане. Карфагенянин Барка напал на него...

7. (1) Он никому не рассказывал о своих планах, так как считал, что, когда такие стратагемы сообщаются друзьям, они либо становятся известны врагам через перебежчиков, либо вызывают малодушие среди солдат, ожидающих великие опасности.

(2) Ибо замыслы и военные хитрости полководцев, сообщенные некоторым друзьям, становятся известны врагу через дезертиров, и порождают трусость у солдат, наполняя их ожиданиями большой опасности[16].

8. (1) Барка, после ночного плавания и высадки своей армии, лично возглавил подъем на Эрикс на расстояние в тридцать стадий. Он захватил город[17] и убил всех... Оставшихся в живых он переправил в Дрепаны.

9. (1) Во всех случаях и во всех начинаниях хорошая дисциплина влечет за собой хороший результат.

Хотя Гамилькар приказал, чтобы солдаты не занимались грабежами, Водостор[18] ослушался, и в итоге потерял много своих людей. Справедливо, что в любом случае хорошая дисциплина приводит к хорошим результатам, так и теперь, хотя пехотинцы, не говоря о том, что погубили большой успех, который был уже достигнут, но даже рисковали быть полностью уничтожены кавалерией, численностью всего лишь не более двухсот человек, спасли не только сами себя, но также обеспечили безопасность другим.

(2) Гамилькар отправил послов в Эрик уладить вопрос, чтобы забрать мертвых для погребения. Консул Фунданий[19] заявил послам, что если они разумные люди, то нужно просить перемирия для возврата не мертвых, но живых. Дав такой высокомерный ответ, консул тотчас понес серьезные потери, так что многим показалось, что его бахвальство встретило должное возмездие от богов.

(3) Когда Фунданий послал глашатаев для договора о погребении погибших, Барка ответил весьма отлично от предыдущего случая. Ибо заявив, что он находился в состоянии войны с живыми, но не имеет разногласий с мертвыми, предоставил разрешение на их захоронение.

10. (1) Ганнон[20], будучи человеком большой предприимчивости и стремясь завоевать известность, и, прежде всего, имея в своем распоряжении бездействующую армию, надеялся с помощью этой экспедиции приучить армию снабжаться за счет средств вражеской страны, тем самым избавляя город от затрат, и в то же время исполнив многие деяния, которые будут способствовать славе и достоинству отечества.

(2) Когда Ганнон заставил капитулировать Гекатомпилы, старейшины города явились к нему, неся оливковую ветвь мольбы, и умоляли его обойтись с ними гуманно. Так как полководец заботился о своей хорошей репутации, и предпочитал добросердечие жестокостям, он взял три тысячи заложников, но оставил город и его поместья нетронутыми, и в результате получил венки и другие высокие почести от благодарного народа. И его солдаты, которых жители угощали великолепно и с большим радушием, пировали при изобилии всех вещей, предусмотренных для их удовольствия.

11. (1) Консул Лутаций[21] с тремя сотнями военных кораблей и семью сотнями транспортов, всего тысяча судов, отплыл в Сицилию и бросил якорь в фактории эриксинцев. Точно также Ганнон вышел из Карфагена на 250 военных кораблях вместе сгрузовыми[22] судами, и прибыл на остров Гиера. Когда он двинулся отсюда к Эриксу, римляне вышли навстречу, и завязалось сражение, крайне упорное с обеих сторон. В этом сражении карфагеняне потеряли сто семнадцать кораблей, двадцать из них со всеми людьми на борту, римляне потеряли восемьдесят кораблей, тридцать из них полностью, в то время как пятьдесят были частично разрушены, в то время как число пленных карфагенян было, по словам Филиния[23], шесть тысяч, но, по словам некоторых других - четыре тысячи сорок. Остальные корабли, поймав попутный ветер, бежали в Карфаген.

(3) Такие высоты храбрости были достигнуты, что даже военачальники обеих сторон отличились личным мужеством и хладнокровным руководством среди опасностей. Имели место самые удивительные происшествия, что пришлись на долю храбрецов. Ибо, когда их корабли были потоплены, некоторые, кто превосходил отвагою своих противников, попали в плен, но не потому что они страдали отсутствием доблести, но потому, что они были подавлены неодолимой силой неизбежности. Ибо какая польза человеку от храбрости, когда его корабль идет ко дну, и человек, лишенный опоры под ногами, доставляется морем в руки врага?

12. (1) Мать юношей, оплакивая смерть своего мужа[24], и полагая, что он умер от отсутствия ухода, заставила сыновей жестоко обращаться с пленными. Их, соответственно, держали взаперти в чрезвычайно узкой комнате, где из-за отсутствия места они были вынуждены скрючивать свои тела, как свернутая клубком змея. Позже, когда они были лишены пищи в течение пяти дней, Бодостор умер от отчаяния и лишений. Однако, Гамилькар[25], будучи человеком исключительного духа, держался до конца и все еще цеплялся за надежду, даже в полном отчаянии. Но, хотя он неоднократно умолял женщину и в слезах рассказывал об уходе, оказанном ее мужу, она была так далека от какого-либо милосердия или человеколюбия, что в течение пяти дней она держала труп с ним, и хотя она позволила ему немного пищи, ее единственной целью было тем самым продлить его мучения. (2) Когда, наконец, он отчаялся обрести жалость мольбами, он закричал, и призвал Зевса Ксения[26] и богов, которые следят за делами людей, в свидетели, что вместо того, чтобы получить в ответ, причитающееся милосердие, он получает наказание за пределами человеческой выносливости. И все же он не умер, то ли, потому что какой-то бог сжалился над ним, то ли потому, что судьба поднесла ему неожиданную помощь. (3) Ибо, когда он был на грани смерти в результате зловония от трупа и от общего плохого обращения, кто-то из домашних рабов рассказал определенным лицам о происходящем. Они были потрясены и сообщили об этом трибунам. Так как в любом случае выявленная жестокость была шокирующей, магистраты вызвали Атилию и чуть не отдали ее под суд по смертельно наказуемому обвинению на том основании, что она навлекает позор на Рим; и они пригрозили исполнить полагающееся наказание над ней, если она не отдаст полагающиеся почести узникам. Атилии строго порицали свою мать, кремировали тело Бодостора и послали прах его родственникам, а Гамилькару принесли облегчение в его тяжелой участи.