сначала получить какое-то им подтверждение. Информация, которую ему сообщили из Швеции, может оказаться неверной. Однако Браун, извольте, роет землю и бьет копытом, и увиливать от ответа сейчас не время.
— У меня есть некоторые соображения. Вчера вечером мне позвонил приятель, наш стокгольмский коллега. Он осторожно навел в Рейтер справки. Подозревает, что газета прибывает туда с рейсом «Люфтганзы» из Берлина в Стокгольм, который делает у нас промежуточную посадку.
Браун в возбуждении покивал.
— Значит, если обыскать всех пассажиров, которые садятся на самолет в Копенгагене, мы найдем последний номер газеты!
— Да.
— Сегодня есть рейс?
У Петера упало сердце. Это не его метод, он так не работает. Предпочитает получить проверенную информацию, а уже потом начинать облаву. Однако по сравнению с вялостью и осторожностью Юэля агрессивный подход Брауна покорил приятной новизной.
— Да, через несколько часов, — отозвался он, скрывая сомнения.
— Тогда приступайте!
Поспешишь — людей насмешишь. Спешкой можно дело испортить. И потом, Петер не мог позволить, чтобы Браун перехватил инициативу.
— Я могу внести предложение, господин генерал?
— Разумеется.
— Действовать надо осторожно, не привлекая внимания, чтобы не вспугнуть тех, кого мы ищем. Предлагаю создать группу, куда войдут наши следователи и немецкие офицеры, но находиться она будет здесь, в управлении, буквально до последней минуты. Пусть все пассажиры соберутся к вылету до того, как группа приедет. Я один поеду в Каструп, чтобы все подготовить. Когда пассажиры сдадут багаж на проверку, самолет приземлится и пополнит запас горючего, никто не сможет ускользнуть незамеченным. И тогда мы нанесем удар.
Браун понимающе улыбнулся.
— Вы опасаетесь, что колонны марширующих по аэропорту германцев испортят игру?
— Ни в коем случае, господин генерал, — не поддержал его Петер. Не дело подсмеиваться над оккупантами, даже если они сами над собой шутят. — Очень важно, чтобы вы с вашими людьми сопровождали нас, на случай если возникнет необходимость допросить граждан Германии.
У Брауна окаменело лицо: его приструнили за самоуничижительную остроту.
— Вы правы, — буркнул он и пошел к двери. — Позвоните, когда группа будет готова к выезду.
Петер перевел дух. По крайней мере удалось сохранить за собой контроль. Оставалось сожалеть только о том, что энтузиазм Брауна, возможно, слишком поторопил события.
— Какая удача, что удалось выявить тропу контрабандистов, — снисходительно произнес Юэль. — Отличная работа, Флемминг. Правда, тактичней было бы предуведомить меня до того, как вы доложили об этом Брауну.
— Виноват, — отозвался Петер.
Сказать правду, предуведомить Юэля не сложилось: когда вечером позвонил шведский коллега Петера, босс уже уехал с работы. Но оправдываться Петер не стал.
— Что ж, — пожал плечами Юэль. — Соберете группу, пошлите ее ко мне на инструктаж. Потом отправляйтесь в аэропорт и позвоните, когда пассажиры будут готовы подняться на борт самолета.
Выйдя от Юэля, Петер вернулся в общую комнату, к столу Тильде. Окинул жадным взглядом ее блузку разных оттенков голубого, как у девушки на картине французского художника, элегантную юбку, деловой жакет.
— Как прошло? — спросила она.
— Ничего, удалось сгладить ситуацию.
— Молодец!
— Сейчас будем устраивать облаву в аэропорту, — добавил он, уже зная, кого из агентов возьмет с собой. — Поедут Бент Конрад, Петер Дреслер и Кнут Эллегард.
Детектив-сержант Конрад с энтузиазмом поддерживал все немецкое. Детективы-констебли Дреслер и Эллегард не имели сильных политических предпочтений и особых патриотических чувств, но были сознательными полицейскими, которые действовали по приказу и приказ выполняли на совесть.
— Мне бы хотелось, чтобы ты поехала тоже. — Он посмотрел Тильде прямо в глаза. — Вдруг подозреваемый окажется женщиной и ее понадобится обыскать.
— Хорошо.
— Юэль сам вас проинструктирует. А я сейчас прямо в Каструп. — Петер пошел к выходу, но вернулся. — Как там малыш Стиг?
Сынишке Тильде недавно исполнилось шесть лет, за ним в рабочее время присматривала бабушка.
— Хорошо. Уже бойко читает, — улыбнулась она.
— Вот увидишь, быть ему шефом полиции!
У Тильде погасло лицо.
— Я не хочу, чтобы он стал полицейским.
Петер кивнул. Мужа Тильде убили в перестрелке с бандой контрабандистов.
— Я понимаю.
— А ты сам бы хотел, чтобы твой сын занимался этой работой? — как бы оправдываясь, добавила она.
— Ну, у меня детей нет и вряд ли будут. — Петер пожал плечами.
— Кто знает, что сулит будущее, — загадочно промолвила Тильде.
— Это правда. — Петер отвернулся: ни к чему затевать такой разговор в загруженный работой день. — Ладно, я позвоню.
— Пока.
Петер Флемминг взял один из черных «бьюиков», принадлежащих полицейскому управлению, но без знаков отличия. Недавно автомобиль оборудовали радиоустановкой, работающей как на прием, так и на передачу. Выехав из города, он по мосту попал на остров Амагер, где располагается аэропорт Каструп. Денек стоял солнечный, и с дороги было видно, сколько народу жарится на пляже.
Консервативный костюм в узкую белую полоску, галстук с неприметным рисунком — Петер вполне мог сойти за коммерсанта или даже юриста. Портфеля не было, поэтому для большего правдоподобия он прихватил с собой папку, куда вложил бумаги, вынутые из мусорной корзины.
Подъезжая к аэропорту, он почувствовал беспокойство. Будь у него день или два, можно было бы установить, каждым рейсом везут контрабанду или только некоторыми. Бесила вероятность ничего не найти сегодня. Облава подпольщиков насторожит, и они переключатся на какой-нибудь другой способ доставки. И тогда начинай все сначала.
Аэропорт представлял собой россыпь невысоких зданий, расположенных по одну сторону единственной взлетной полосы. Немцы бдительно его стерегли, но гражданские полеты по-прежнему выполнялись