ей листок папиросной бумаги.
Она сразу поняла, что это за листок. Не раз видела такие здесь, в Бличли-парке. Это была дешифровка вражеского радиосигнала.
— Вряд ли есть нужда говорить вам, до какой степени это секретно, — предупредил Дигби.
— Нужды нет.
— Полагаю, кроме датского вы знаете еще и немецкий.
Она кивнула.
— В Дании все школьники учат немецкий, английский и еще латынь. — Она вгляделась в текст. — Информация от Фрейи?
— Вот что для нас загадка. Это ведь не немецкое слово. Я думал, может, оно из группы скандинавских языков.
— Так и есть, — кивнула Хермия. — Фрейя — это норвежская богиня. Точнее, Венера викингов, богиня любви.
— Вот как, — задумчиво произнес Дигби. — Уже что-то, хотя я не вижу, что это нам дает.
— А в чем дело?
— Слишком много бомбардировщиков у нас сбивают.
Хермия нахмурилась.
— Я читала о последнем большом рейде в газетах. Пишут, это успех.
Дигби посмотрел ей в глаза.
— Понятно, — вздохнула она. — Вы не говорите правды газетчикам.
Он опять не отозвался.
— В сущности, все мои представления о бомбардировках — результат пропаганды, — продолжила она. — А дело, видимо, в том, что они полностью провалились. — Как назло, он и тут не стал ей перечить. — Да ради Бога, сколько же самолетов мы теряем?
— Пятьдесят процентов.
— Господи! — Хермия отвела глаза. У летчиков наверняка есть невесты… — Но послушайте! Если так пойдет дальше…
— Вот именно.
— Фрейя — это шпион? — Она снова взглянула на шифровку.
— Мне поручили это узнать.
— Я могу помочь?
— Расскажите мне об этой богине.
Хермия порылась в памяти. Норвежские мифы они изучали в школе, но это было давно.
— У Фрейи было золотое ожерелье, очень ценное. Подарок от четырех гномов. А охранял его страж, тоже бог… Хеймдалль, кажется, его имя, сын Одина и девяти матерей…
— Страж? Это имеет смысл.
— Может быть, Фрейя — это шпион, который имеет доступ к информации о подготовке воздушных налетов?
— Или же механизм, который засекает приближающиеся самолеты еще за пределами видимости.
— Я слышала, у нас есть что-то подобное, но не знаю, как это работает.
— Есть три разновидности: инфракрасный излучатель, оптический локатор и радар. Инфракрасные детекторы улавливают тепловое излучение горячего авиамотора или же выхлопных газов. Оптический локатор — это система оптических импульсов, которые посылает устройство обнаружения. Отразившись от самолета, они возвращаются. Радар действует по тому же принципу, только посылает радиоимпульс.
— Я вот что еще вспомнила. Хеймдалль видит на сотню километров окрест, днем и ночью.
— Значит, скорее это механизм.
— И я так думаю.
Дигби, допив свой чай, поднялся.
— Если еще что-то надумаете, дадите мне знать?
— Конечно. Где я вас найду?
— На Даунинг-стрит, десять.
Это произвело впечатление.
— Вот как?
— До свидания.
— До свидания, — отозвалась Хермия и проводила его взглядом.
Она посидела еще немного, обдумывая разговор, интересный во многих отношениях. Дигби Хоар, это очевидно, человек влиятельный: сам премьер-министр озабочен потерями бомбардировщиков. И вот еще что любопытно: случайность ли имя богини — Фрейя — или действительно указывает на Скандинавию?
Ей польстило, что Дигби пригласил ее на свидание. Конечно, встречаться она ни с кем не собирается, но все равно приятно, когда тебя приглашают. А вот несъеденная еда на тарелке выглядела противно. Хермия отнесла свой поднос к столу с грязной посудой, соскребла все с тарелки в помойное ведро и направилась в туалет.
Еще в кабинке она услышала, как вошла компания молодых, оживленно болтающих женщин. Хермия собралась выйти, как вдруг одна из них прощебетала:
— А Дигби Хоар, смотрите-ка, даром времени не теряет!
Хермия, держась за ручку двери, замерла.
— Я видела, как он атаковал мисс Маунт! — произнес голос пониже. — Вот бабник!
Все захихикали. Хермия, стоя в кабинке, нахмурилась.
— По-моему, она дала ему от ворот поворот, — ответила первая.
— Еще бы! Я бы тоже отшила. У него нога деревянная!
— Интересно, снимает он ее, когда в постели, — произнесла третья, с шотландским акцентом, и все засмеялись.
Это было уже чересчур. Распахнув дверь, Хермия появилась со словами:
— Если выясню, я вам сообщу.
Девицы потеряли дар речи, и Хермия покинула помещение прежде, чем они успели прийти в себя.
Она вышла из столовой. Просторная лужайка с раскидистыми кедрами и прудом с лебедями была обезображена домиками, построенными второпях, чтобы поселить сотни эвакуированных из Лондона сотрудников. Хермия прошлась парком к главному дому, затейливому викторианскому особняку из красного кирпича.
Войдя через высокий портик, она направилась к своему кабинету в том крыле, где в старые времена жили слуги. Кабинетом пышно именовалась комнатушка Г-образной формы, сапожком, где когда-то, возможно, хранилась обувь. Там имелось только одно оконце, посаженное слишком высоко, чтобы в него выглянуть, поэтому она весь день сидела при свете. На письменном столе стоял телефон, на боковом столике — пишущая машинка. У ее предшественника была секретарша, а у нее — нет: считалось, женщина сама в состоянии напечатать свои бумаги. На столе лежал пакет, поступивший из Копенгагена.
Когда Гитлер оккупировал Польшу, Хермия заложила в Дании основу небольшой разведывательной сети. Руководил сетью приятель ее жениха, Поуль Кирке. Он собрал группу молодых