class="p1">– Знаю. Спасибо. Только в эти неприятности я попадаю не самостоятельно, а потому что я ваш навеки. Вот поэтому и говорю с тобой откровенно. Помнишь, ко мне на МАКСе подходил саудит, предлагал с ними совместное предприятие сделать? В саудитах я больше уверен, они «Хезболле» не будут ничего продавать.
– Да фальшивый это был саудит! – Тут Володя осёкся, потому что сказал лишнее. Ему через смежников стало известно, кто на самом деле подходил к Конькову. А вот Конькову знать совсем не следовало, особенно после этого разговора. – В общем, если не хочешь неприятностей, давай закроем тему.
– Подожди, как это – закроем? Мой голос вообще ничего не значит? Это я, между прочим, всё придумал!
– В данном случае не важно, кто придумал, а важны наши геополитические интересы. Что ты как маленький.
– Да какая, к херам, геополитика, брось! Просто вы всё бабло хотите срубить, какое возможно. А хезболлатовское бабло – вонючее.
– Вонючее, не вонючее – не обсуждается. Закончили на этом. Не узнаю тебя просто.
Разговор этот Владимир Красно Солнышко запомнил и на следующий день обсудил с товарищами. Коньков становился неудобным. Было решено от него избавляться.
Надо сказать, что Нордические давно слушали телефон Конькова, а также телефоны некоторых Соборных. Идеальный вариант по замыслу предполагал, чтобы в случае разбирательства подозрения пали на кого-то из Соборных. Оставалось выбрать правильный момент.
Москва. 2006 год
Отель «Ласточка»
Аарон Баркат, израильский атташе по культуре, встретился с Моше Эттингером в одном из загородных отелей, где израильтяне арендовали помещения, когда очередная национальная забастовка парализовала работу посольства на Большой Ордынке. Отель принадлежал одному из больших друзей Израиля и был проверен вдоль и поперёк на предмет прослушки.
Аарон поздоровался и молча выложил перед Моше фото с авиасалона. Повисла пауза.
– Даниель настаивает, чтобы ты немедленно вернулся. Если тебе нужна любая помощь, – он голосом подчеркнул слово «любая», – мы тебе её окажем.
– Не стоит. Я возвращаюсь.
Тут Аарон не выдержал:
– Просто скажи, зачем ты это сделал? Что, некого послать было? Как ты понимаешь, русские тоже это видели.
– Нужно было срочно сорвать подписание соглашения о совместном предприятии.
Моше даже не особо задумывался о правдоподобности своих объяснений.
– Ты вообще как себя чувствуешь? Я слышал о твоей потере. Тебе надо отдохнуть.
– Всё в порядке. Немного устал. Мне нужно пару дней, чтобы закрыть дела, и я вылетаю.
Аарону не очень понравились глаза Моше, и он ему не поверил. И поэтому решил понаблюдать до отъезда. Он был вторым, кто принял решение пасти Эттингера. И конечно, его люди тут же обнаружили слежку Емельянова. Моше не подчинялся Аарону напрямую, и поэтому Аарон счёл за лучшее сохранять нейтралитет и обо всём докладывать в штаб-квартиру.
Москва, 2006 год
Между двух огней
Внезапно свалившийся на голову муж и оказался той соломинкой, которая переломила спину верблюда. Александр не звонил и не проявлялся. Зато позвонил Михаил и позвал на модный спектакль. Знал, что Ева любит театр и не откажется. Приглашение это пришлось очень кстати, потому что всё происходящее в жизни стало для Евы вконец невыносимо.
Большинство из нас не может проживать тяжёлые чувства. Нам это с детства запрещают, и поэтому мы не умеем. Чего плачешь, упал, отжался и пошёл дальше… И мы привыкаем к тому, что гораздо проще на злость, отчаянье, грусть и тоску отреагировать действием: напиться до беспамятства – всегда пожалуйста! Пошопиться до одури и притащить домой кучу ненужного хлама. Или выбить клин клином, избавляясь от любовных страданий. Вот и Ева – человек действия – решила, что Михаил отлично подходит на роль клина. Но главное в этих делах, чтобы чувства наружу не прорвались, главное – не разрыдаться, как в прошлый раз.
После спектакля они поехали в ресторан. Ева даже не пыталась отговориться и вернуться домой пораньше, поскольку Михаил обещал ей рассказать кое-что интересное про тот самый нефтеперегонный заводик, где её мама, уже давно умершая, была завлабом.
Откуда он узнал? Сказал, что его родственник был знаком с директором заводика. И вот они сидели в «Турандот», и перед Евой проплывали картинки прошлой жизни. Странно было слышать о всех этих хорошо знакомых людях из уст малознакомого человека. Родственник Михаила и о Лёлике знал понаслышке. Сам знаком не был.
Ева спросила, зачем Михаил вообще интересовался её прошлым.
– Ты мне нравишься. Мне хочется знать о тебе больше. Тогда ты была замужем, а сейчас у тебя кто-нибудь есть?
– Мой муж снова появился. Свалился как снег на голову. Хочет строить церкви и рожать детей.
Ева пробовала шутить.
– Когда? – удивился Михаил.
Он про это ничего не знал.
– Два дня назад.
– Он тебе угрожает?
– Нет пока, но он слишком настойчив.
– Я думаю, что смогу помочь решить эту проблему, – улыбнулся Моше.
– Как? – воскликнула Ева. – Ты же тут проездом, можно сказать?
– Сами мы не местные, – в тон Еве отшутился Моше, – тем не менее у меня здесь ещё с прежних времён много друзей среди твоих сограждан. И всё-таки вернёмся к моему вопросу: у тебя сейчас кто-то есть?
– Боюсь тебя разочаровать, но у меня опять кто-то есть, – ответила Ева, помедлив. – И это опять сложная история.
– Да, ты не ищешь простых путей, я уже понял. Но ведь все это было до! Ты тогда ещё не встретила меня. – улыбнулся Михаил.
И тут Ева подумала, как было бы здорово вначале встретить Мишу. И уехать с ним за границу, начать всё с чистого листа. И никогда ничего не слышать про гранатомёты, осколочные управляемые бомбы и их конструктора.
– И потом, ты всё же согласилась пойти со мной в театр.
Это была правда, от которой Еве сложно было отпереться.
– Да, иногда мне хочется всё бросить и сбежать.
– Что же тебя останавливает?
– Может быть, я люблю этого человека?
– Может быть?
– Ты цепляешься к словам.
– У вас много общего?
– Совсем мало. Только любовь.
– Он тоже тебя любит?
Ева задумалась.
– Не так, как я его.
Она опять почувствовала острое желание выговориться и рассказать о том, что её переполняло. «Господи, ну почему именно в твоей компании, Миша, со мной случаются эти дурацкие приступы откровенности?» – подумала она про себя. А вслух сказала:
– Она его за муки… полюбила. А он её за состраданье к ним.
Кривая ухмылка.
– И тебя это устраивает? – Моше вдруг понял, что он не просто пытается её вербовать, он хочет её отнять у Александра, разрушить их связь, завладеть её душой и телом. – И