— Дмитрий…
— Бла-бла-бла! — замотал я головой. — Ну что, я, по-твоему, не прав?
— Где твои отчеты…
— Да какие на хуй отчеты? — возмутился я. — Как ты можешь думать про эти гребанные отчеты, когда мой мир рушится у тебя на глазах?
— Рушится? — он еще и удивился походу. — Я думал, он, наоборот, образуется.
— Ага. Хуй там.
— Романов!
— Ну что?
— Выйди отсюда и, когда пройдешь курс Русского языка, зайди обратно!
— Да ты бесишь! — начал я катать по его столу упаковку скотча.
— Это ты меня бесишь, — друг что-то пристально высматривал в мониторе.
— Что ты туда так пялишься? — наконец не выдержал я. — Все равно уровень интеллекта осознать не позволит.
Павлуха издал нечто наподобие рева рассерженного енота. Ну… по крайней мере, я мог предположить, что если разозлить это животное, оно примерно так и завоет.
— Дима… — меня выбесило, что он изобразил еще к тому же енота, мучившегося от головной боли. — Уйди отсюда!
— Вот так? Это все? Это все слова поддержки? — возмутился я.
— Да какие… у меня работа горит! Ты сидишь и ни хрена не делаешь…
— Ни фига себе? Да я раньше тебя закончил!
— Да где это все?
— На почту зайди, — сжалился я над ним.
— Ты идиот? — рявкнул он. — Я тебя сто раз спрашивал…
— Я тебя тоже сто раз спрашивал, как быть, но ты же игнорируешь меня!
— Иногда, — посмотрел он на меня в упор, — я хочу тебя убить. Ну либо вернуться в прошлое и сделать так, чтобы мы не познакомились.
— Твоя жизнь тогда бы стала ничтожной.
— Ага, — кивнул он, скачивая файлы. — Конечно.
Впрочем, наконец-таки сведя все данные, Паша заметно подобрел:
— Я вообще не понимаю, чего ты ноешь? Что произошло такого…
— То, что я какого-то хера переступаю через себя и рушу все свои принципы!
— Какие? — закатил друг глаза. — Говоришь с людьми?
— Ни хрена себе с людьми? Это, блять, ее мать, — на этом меня прям всего перекособочило.
— И что? Ты после разговора умер?
— Вообще-то да! — указал я на него пальцем. — Ты же еще не дослушал, что эта сука мне сделала…
— Романов, заканчивай!
— Ну-ну…
— В конце концов, относись к людям хоть с каплей уважения. Она тем более мать…
— Эта мать, знаешь, что натворила? — навис я над столом. — Наговорила Нате о том… какая я задница!
Повисла пауза. В течение которой Павел пристально смотрел мне в глаза:
— То есть… адекватно оценила тебя?
— Очень смешно, — прищурился.
— Серьезно? А чего ты ожидал?
— Ожидал? — задумался я. — Ну как минимум… восторга в сторону
своей личности…
— Ха-ха-ха! А! — почему-то Паша среагировал именно так. — Понятно.
— Что тебе понятно? — взмахнул я рукой. — Ее дочери достался идеальный вариант, надо радоваться!
— Ну да… это точно, — развел в стороны друг. — Слушай, идеальный вариант, пойдем обедать.
— Короче, — договаривал я, уже когда мы вышли из кабинета. — Я и так работал полночи. Так еще и… когда позвонила Натали подрасстроился.
— Я тебе так скажу, — произнес Паша. — Ее мама немного в курсе, судя по всему, ваших отношений. Твое поведение ее смущает, и это абсолютно нормально. Ты же сам сказал, она застукала вас за не особо… — договаривать он не стал.
— Секс — это естественный процесс, — возразил я ему. — И не стоит ему мешать.
— Ну… ты это своей дочери потом скажешь.
Вот сейчас, если бы я ел, то причина моей смерти было бы в удушении от инородного предмета попавшего не в то горло:
— Благодарю! Извольте! Это не моя волна!
Друг лишь пожал плечами.
Когда мы вышли из офиса и направились в расположившийся неподалеку ресторан, разговор продолжился.
— Ты сам виноват в произошедшем. Зная, что в доме родители… зачем, вообще, все это устраивать? Вот и накололся. Если ты до сих пор не осознаешь, что эта девочка не будет шлястаться с тобой куда ни попадя и делать все, что не стоит, то это у тебя с интеллектом беда.
— Да понятно… — поморщился в ответ. — Это понятно. Но просто… и так все еле-еле… а ловить постоянно ее на том, что она плачет. Заколебало.
— В этом ты тоже виноват сам.
— Ну замечательно, — пропустил я его вперед, открыв дверь. — Утешил!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Спасибо, — поблагодарил меня друг, расстегивая пальто. — Если ты действительно готов строить с ней серьезные отношения, то обязан принимать ее родителей. Иначе это будет провал.
— Я понимаю.
— Ну вот и молчи. И пытайся все это сгладить. В конце концов… пройдет время, и ее мать убедится, что все не на один раз.
— М-да, — рассматривая меню, вздохнул я.
— Кстати, ты точно в этом уверен-то? — поинтересовался у меня Паша. — В том, что это серьезно?
— Ну-у-у… да. Я же… уже удалил половину людей из списка в соцсети.
— Что? — нахмурился Паша, который был далеко от всего этого.
— Да… — махнул я рукой. — Херня. Забей.
— Так ты… вообще, планируешь знакомить ее с ребятами? — сделав заказ, обратился ко мне друг. — А то… как-то не ясно выходит. Ты там… тут… с нами… с ней, — поводил он руками по столу.
— А что, надо? — прищурился я.
— Ха-ха-ха! Это смотри… как тебе удобнее. Или ты не намерен проводить с нами время? Я же так понимаю, теперь она должна быть при тебе постоянно?
— Вроде как, — провел рукой по волосам. — Да просто… привезу я ее к тебе… и начнется…
— Что? А! — под конец понял он. — Этого все равно не избежать. Это женская порода. Тем более, думаю, твоя ничем не отличается и так же…
— Да я уже заметил, — вспомнился сразу же момент, когда я застукал Наталью за разговором с Юлей.
— Пускай сплетничают. Какая разница?
— Разница в том, что обычно после такого я узнаю какие-то факты… которые до этого даже… не брал во внимание… и обычно это настолько все наговорено сверху…
— Перестань, — отмахнулся Паша.
Замолкнув на некоторое время, мы, более-менее насытившись, возобновили диалог. Но он уже ушел в другую сторону.
— Слушай… как у тебя с билетами? Как с мат-физикой?
— Да так себе. Не особо. Но я продолжаю писать бомбы. Блин, пережить этот ебаный экзамен бы поскорей и в универ вообще уже можно не ходить.
— Это точно. Главное — пережить, — кивнул Павлуха.
— С зачетами более-менее все ясно. Остается только курсовик. Но это тоже пока что фигня. Как-нибудь да сдастся.
— А-а-а… ты не в курсе, когда мы его сдаем? — прищурился друг.
— Ха-ха-ха! Ты вообще явно в теме учебы. Ха-ха-ха!
Паша недовольно поморщился.
— По-моему, числа… двадцать шестого… на последней неделе…
— Да-а-а… уже все почти. Скоро новый год.
— Ага.
— Надо уже готовиться всех принимать, — вздохнул друг.
Ха-ха-ха! Точняк. Зато у нас первый экзамен автоматом, второй, по-моему, тоже, так что выходных будет море.
— Ага. За мат-физикой.
— Да брось, — махнул я рукой. — Она, вообще, последняя.
— Зато какая! То есть… — задумался Паша. — Остались последние выходные перед праздниками. Так, что ли? Я, видимо, совсем заработался.
— Ага. Завершающая тусовка, — развеселился я.
— Как летит время, — покачал головой мой собеседник. — Ну ладно.
Пообедав, мы вернулись к работе. Дел хоть и было не взавал, но все-таки. Имея возможность подзадрачиваться с учебой в рабочее время, я, не теряя возможности, засел с курсовиком. И в итоге, наконец-таки доделав все поставленные передо мной задачи, счастливо отбыл из офиса.
По дороге, естественно, набрав номер Наты:
— Привет, — поздоровалась она со мной.
— Как настроение? — поинтересовался у нее.
Услышав ее голос, я тотчас понял, насколько соскучился. И даже несмотря на все неприятности, которые произошли среди ночи… мне вновь захотелось к ней. В ее комнату.
— Ничего… я, кстати, закрыла зачетную неделю!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— О-о-о… — это был повод порадоваться за нее. — Шикарно.
— Да… сегодня случайно попала к преподу по последнему предмету, и он сказал, что и так мне все поставит! А у тебя как дела?