Чем дольше мы шли, тем больше понимали безысходность нашего пути.
— Может быть мы заблудились? Как думаешь? У нас есть шанс выбраться? — спросила я во время очередного привала.
Де Сад устало вздохнул.
— Нам бы найти ручеек. Я чувствую, он где-то рядом — родники попадаются все чаще и чаще. По ручью мы смогли бы выбраться к большой реке, а там уже недалеко и дорога будет.
День начал склоняться к вечеру, но никакого ручья мы так и не встретили. Маркиз опять остановился, что происходило все чаще, мы выбились из сил.
— Если дело так пойдет и дальше, то завтрашний день мы можем и не пережить, — нахмурился он. — Смотри, у тебя щеки вон совсем впали.
Чувствовала я себя действительно не важно, сил оставалось все меньше. Вдруг я подумала: “что если у меня действительно есть ведьминские силы? Почему бы мне ими не воспользоваться?”
Своими мыслями с маркизом я делиться, конечно, не стала, зато на одном из привалов решила испробовать свое могущество. Отойдя чуть дальше, я села на большой теплый камень, нагретый солнечными лучами. Закрыв глаза и постаравшись сосредоточиться, я вдруг начала слышать окружающие звуки природы гораздо громче, чем обычно.
В какой-то момент даже испугалась и принялась осматриваться вокруг, но вскоре привыкла, и даже принялась наслаждаться тем, что трава стала зеленее, а цветы пахнут еще ароматнее. На одном из ближайших деревьев сидела жирная куропатка. Я сразу поняла, что это то самое! Только как вот ее приманить — я не сразу догадалась.
Силой мысли сосредоточилась на птице и в какой-то момент мне удалось сбить ее с ветки, словно лучом невидимого лазера. Она взлетела и испуганно затрепыхалась. Когда птица уселась на соседней ветке и вновь начала дремать, я представила в своих руках лук, натянула тетиву и выстрелила стрелой прямо в куропатку. Та упала в траву. Не веря своему счастью, я кинулась проверять и о чудо! Свежеподстреленная птица мертвым камнем лежала аккурат под деревом.
— Ощипывать умеешь? — небрежно спросила я, кладя куропатку под ноги маркизу. Тот вернулся без добычи.
— Но как? — восхитился он и с уважением взглянул на меня. — Не камнем же ты ее сбила?
— Пусть это останется моим секретом. Может быть однажды я поведаю тебе его.
Пьер с осторожностью взял куропатку и осмотрел ее.
— Уж не колдовские ли силы тут замешаны? Я все еще не могу забыть вчерашний вечер и то, с какой силой ты оттолкнула меня в доме ведьмы, даже не приближаясь ко мне!
— Ты есть хочешь или мы болтать будем? — раздраженно рявкнула я. Все-таки доверять такую тайну этому мужчине я бы не рискнула. Да, в некоторой степени приключения сблизили нас, но что будет, когда мы окажемся в Версале?
Приготовить дичь было не так-то просто, ведь у нас не было ни ножа, ни огнива. В итоге, с добрых полчаса ушло только на то, чтобы отыскать кусок камня, который можно было бы использовать вместо ножа. Еще четверть часа мы собирали ветви, складывали костер, выбивали искры, потрошили птицу. Однако, в конце концов наши старания были вознаграждены.
Когда на землю опустилась ночь, мы сидели перед потрескивающим костром и поджаривали аппетитные куски жирной куропатки.
Из куска верхней юбки я сделала Пьеру подобие рубашки-накидки, чтобы ночью он не продрог. К тому же, мы запаслись достаточным количеством сухих веток и камней, чтобы поддерживать наш очаг целую ночь. Кажется, жизнь налаживалась, а внутри себя я вдруг поняла, что готова простить этого человека.
— Знаешь, я никогда ничего вкуснее не ела, — сказала я, вгрызаясь зубами в обжигающее мясо.
— В юности мы часто ходили с друзьями в походы, представляли себя крестоносцами, — предался воспоминаниям де Сад. — Однажды я потерялся.
— Это грустно слышать.
— Да, мне было одиноко и страшно. Я просто ходил по лесу, зовя хоть кого-то, но никто не откликался. И чем дольше я там находился, тем больше мне казалось, что лес живет своей жизнью. Деревья мне уже не казались просто деревьями — я слышал, как они переговаривались между собой где-то в верхушках. В траве перешептывались муравьи, а недалеко от меня бродили духи леса. Когда наступила ночь, я почти попрощался с жизнью. Мне удалось найти высокое дерево и забраться на него, но всю ночь я видел желтые глаза, ждавшие меня внизу.
— Ужас какой, — промолвила я, почти чувствуя, что пришлось пережить бедному мальчику. — Но потом тебя нашли?
— Нет, я вышел сам к людям, и никто обо мне не вспоминал. Все просто продолжали заниматься своими делами, будучи уверенными, что я где-то заигрался.
— Ты упоминал, что вы были близки с Анатолем, — вспомнила я. — Неужели даже он не кинулся тебя искать?
— Да, это так. Анатоль тогда уже уехал учиться, и, как оказалось, он был единственный, кто заботился обо мне.
Мы замолчали, занявшись поеданием дичи и каждый думая о своем.
— Откуда ты взялась? Расскажи мне о себе. Ведь ты не похожа на обычную воровку золота, ты слишком… умна, — внезапно спросил Пьер.
— Ох, а ты мастер комплиментов, — рассмеялась я, раздумывая о том, стоит ли говорить о себе правду.
Этот уютный вечер и огонь так и располагали делиться сокровенным. Сухие веточки весело потрескивали и наполняли воздух огненными искорками, исчезающими в ночной тьме. Однако, я все же решила проявить благоразумие. Кто знает, как сложится наша судьба в дальнейшем.
— Вот ты и сейчас это делаешь! — заметил Пьер, эмоционально показывая на меня пальцем.
— Что?
— Думаешь! Я же вижу, как ты размышляешь о чем-то. Видимо, для того, чтобы сказать мне правду, ты недостаточно искренна.
— Какой та наблюдательный! Да, я действительно прибыла из чужих мест, но пока я не могу сказать тебе всю правду. Может быть позже.
Маркиз лишь покачал головой.
— Хорошо, — согласилась я. — Давай так. Я тебе расскажу один важный факт из своей жизни, а ты ответишь на мой вопрос!
— Ты ставишь мне условия, дерзкая простолюдинка! — пошутил он, однако в его словах не было злобы. — И что же за вопрос. Я ничего не обещаю.
— Тот священник… — я говорила, и воспоминания урывочно возвращались ко мне. — Я не помню, как его звали, но ты сказал, что долго охотился на него. Это правда? Расскажи мне о нем.
Маркиз скривился и дерзко спросил:
— Люка Бурый, ты говоришь о нем? Почему он тебя так интересует? Между вами что-то было?
— Ты ревнуешь? — внезапно догадалась я.
— Еще чего! — хмыкнул де Сад.
Мне не понравились его вопросы и резкий тон, словно он на мгновение стал вновь тем, кого я боялась, но пути назад уже не было.
— Между нами не было ничего, — соврала я. — Но этот человек подарил мне веру и надежду в господа, — на этом слове меня вновь страшно замутило, но я постаралась сделать вид, что все в порядке. Впрочем, можно было не стараться. Сумерки и костер наполовину скрывали мое лицо от собеседника, а изменения в голосе он не уловил, упиваясь своей ненавистью к падре.
— Люка Бурый… Друг Анатоля. Я знал его, догадывался, но все-таки никогда бы не подумал, что так близко пригрел змею на груди. Ты знала, что он первым организовал набеги на королевские конницы? Исподтишка было убито множество невинных людей — не только охрана Людовика, но и инкассаторы, перевозившие казну, конюхи, даже женщины — в некоторых экипажах они сопровождали своих мужей.
Я не могла поверить в том, что он говорит. Несмотря на то, что память не до конца вернулась ко мне, в сердце у меня жила любовь и светлый образ безгрешного человека. Видя мои раздумья, маркиз заметил:
— Иногда узнавать правду больно, не так ли?
Я лишь дернула плечами.
— Теперь твоя очередь, ты ведь обещала мне правду о себе.
Я устало усмехнулась и достала медальон, после чего продемонстрировала его возможности — ловила разные волны и мы слушали короткие сообщения из разных эпох. С Лохински связываться я не стала.
Де Сад сидел как громом пораженный.
— Это магия?
— Нет, это наука! — назидательно подняла палец вверх и, увидев изменившееся лицо маркиза, быстро спросила: — Ты же не боишься? Я показала тебе эту штуку с расчетом на твое благоразумие. Просто знай, что мир, в котором ты живешь — не единственный.