Глава 23
Спасительная темнота недолго баюкала в своих уютных объятиях. Вместо них я почувствовала сильные крепкие руки, которые несли меня вперед. Из-под полуприкрытых ресниц я видела четкий волевой подбородок, раскосые глаза и черные пряди волос, прилипшие ко лбу. Оголенный торс, к которому я прикасалась щекой, был полон шрамов разной величины. Прямо над мускулистой грудью краснел еще набухший кровью разрез. Черт, это выглядело довольно соблазнительно, хотя может виной тому была слишком крепкая ведьминская настойка.
Мой спаситель шел упрямо, сцепив зубы, и взгляд его был направлен только вперед.
— А ты симпатичный… и смелый, — пьяно захихикала я и потянулась к губам мужчины.
Спаситель вздрогнул и в последний момент успел отвернуть лицо.
— Еще этого не хватало! — закатил он глаза и поставил меня на ноги.
— Что не так? — спрыгнула я с его рук и надула капризно губки. — Совсем никакого уважения.
— Ты еще об уважении будешь мне говорить! — хмыкнул он, картинно покачал головой и взял меня за руку. — Идем, вдруг ведьма надумает гнаться за нами. Нельзя долго оставаться на одном месте.
Я резко вырвала руку и пошла прямо за маркизом, размышляя о своем.
— Знаешь, я вот одного не понимаю, почему ты такой красавчик? Но от тебя тянет страшным холодом. Мне даже кажется, что я тебя раньше боялась! — под градусом я была готова разговаривать о чем угодно.
Он немного обернулся и взглянул на меня, затем хмыкнул.
— Меня многие боятся. Ведь я маркиз де Сад! — он горделиво махнул головой, словно гривой.
— Тьфу, — я чуть и правда не плюнула в него. — Гордец. Знаешь, в моем времени хвастунов не любят.
— В твоем времени?
— Ты не знаешь всего, но я шпионка! — я опять захихикала и, обогнув сбоку, повесилась на шею и чмокнула в щеку
— Господи, где твои манеры! — он немного грубовато отцепил мои руки от себя, но это лишь раззадорило меня.
— Ох, ваше сиятельство! — я сделала книксен, но из-за того, что голова еще кружилась, чуть не упала.
Он успел подхватить меня в последний момент.
— Осторожнее! Конечно, при моем дворце ты однозначно жить не будешь. Разве что в комнате с прислугой. Манеры просто жуть.
Я захохотала.
— Я с тобой жить не собираюсь. Не нужны мне дворцы!
— Ты же просила доставить тебя в Версаль. Если нас увидят вместе, то я должен знать, что ты больше не пойдешь воровать и портить мою репутацию.
— Ах, вот оно что! Ты заботишься о своей чести, и чему я удивляюсь! А ведь именно из-за тебя я чуть не лишилась головы!
У меня открылось еще одно воспоминание! Черт! Это был он. Тот мужчина, который с удовольствием тешился моей казнью, когда я молила его о спасении.
— Это был ты! — прошептала ошарашенно я, припоминая события того вечера. Я схватила какую-то палку с земли и кинула в него. Де Сад успел увернуться в последний момент.
— Прекрати! Ты заслужила еще один шанс только благодаря тому, что спасла мою жизнь. А просить прощение за былые дела я не собираюсь, — он намеревался идти дальше, но остановился и добавил. — А если ты собираешься и дальше упрекать меня в том, то терпеть я это не намерен и просто свяжу тебя!
Я хотела возмутиться, как небольшой взрыв слева привлек наше внимание. Мы одновременно обернулись и ошарашенно уставились на столб огня, поднимающегося в ночи к самому небу. В кругах огня можно было различить крохотные голубые мерцающие бабочки, точнее их силуэты.
— Что это?
Маркиз пожал плечами.
— Горит дом ведьмы.
— Господи, — хотела перекреститься я, однако, меня вдруг затошнило, а пальцы не в силах совершить крестное знамение, замерли.
— Что такое? У тебя лицо изменилось, — спросил де Сад.
— Все в порядке, — прошептала я и помассировала стучавшие виски.
Прелестно! Еще этого мне не хватало. Я чувствовала, что теперь в моей голове есть какая-то чужая мне информация. События, происходившие не со мной, люди, которых я не встречала, наводнили мои воспоминания.
Я вдруг увидела отрывки, в которых спускаюсь по лестнице, только вот ноги и руки не мои, а ведьминские — скрюченные и узловатые, словно я смотрю ее глазами. В подвале темно, но откуда-то льется свет. Оглядываюсь и понимаю, что свет исходит от голубых бабочек, которые заперты в стеклянных мутных банках.
Переношусь чуть раньше и вижу другое воспоминание — в небе парит черный дракон. Размахивая кожистыми крыльями, он кружит и садится возле моей ноги, как верная собака. Его глаза полны муки, он поднимает крыло и я вижу около десятка голубых красивых бабочек. Они садятся ко мне на руку и я переношу их в подвал.
— Это души! — сиплым голосом воскликнула я.
— Что? — переспросил маркиз.
— Души погибших людей, которые собирала ведьма! Она хранила их в подвале и теперь, когда колдунья мертва, а ее дом горит — они свободны!
— Откуда ты знаешь, что она умерла? — спросил он подозрительно. — К тому же, есть поверье, что ведьма не может умереть, пока не передаст свои знания кому-то.
Я лишь пожала плечами, чувствуя небывалую легкость и радость, то ли того, что бабочки получили свободу, то ли от того, что теперь точно знаю — во мне живут небывалые силы!
— Знаешь, если тебе интересно, ты можешь пойти и спросить это у злой колдуньи. Ведь именно она превратила твоего братца в Дракона.
У меня открылось неожиданное воспоминание, которое я раньше не помнила.
Маркиз погрустнел, вспомнив об Анатоле.
— С тех пор, как я увидел тебя в первый раз, со мной случаются невероятные вещи, — заметил он.
— Не переживай, — я по-свойски положила ему руку на плечо. Он вздрогнул, не привыкнув к такому обращению, и я поспешила ее убрать. — Со мной они приключаются с самого моего рождения.
Мы плутали по лесу еще с добрых два часа, а потом все-таки нашли подходящее дерево, устроились под ним на куче теплого валежника, собираясь спать по очереди. Однако, усталость настолько сморила нас, что в свою очередь бодрствования я все-таки тоже уснула.
Проснулась я, лежа у него на коленях. Маркиз сидел, опираясь о дерево, и, свесив голову вниз, посапывал. Черные длинные пряди совершенно выбились из его всегда идеальной прически. Я лежала у него на коленях и рассматривала точеное выхоленное лицо, сейчас все в царапинах, как вдруг он открыл глаза.
Мне вдруг стало неловко за вчерашнее. Сейчас алкоголь выветрился и я стала самой собой, кроме тревожного, зудящего чувства внутри себя, причину которого я пока не до конца понимала.
Я вскочила и принялась приводить себя в порядок.
Наблюдая за мной, де Сад тихо сказал.
— Ты прекрасно выглядишь
Я лишь зыркнула в его сторону:
— Твои комплименты не вернут моего хорошего отношения к тебе, после всего, что ты сделал! Да и слухи, которые ходят о тебе, не слишком лестны. Уж я-то на твои слова точно не клюну. И да, если тебе так важны твои честь и достоинство, то нужно было заботиться об этом раньше.
Пьер захохотал.
— Поведай же, какие слухи обо мне ходят!
— Как ты соблазняешь невинных девушек и учишь их…
На этом месте я почувствовала, как горят мои щеки и запнулась.
Маркиз усмехнулся, но не стал продолжать этот разговор.
— Поесть бы чего! — сказал он оглядываясь, — жаль, нет лука — мог бы подстрелить дичь.
— Из лука ты стреляешь вообще-то не очень, — хихикнула я, намекая на нашу первую встречу.
— А ты остра на язык! Всыпать бы тебе плетей, — шуточно нахмурился де Сад. — Но не хочется сейчас тратить время на тебя!
И опять я покраснела, что не укрылось от внимательного взгляда маркиза. Каждый раз, когда он смотрел на меня, я смущалась, сама не понимая почему. Мне казалось, что он иногда смотрит на меня с вожделением, другой раз — с нежностью, но разгадать до конца я его не могла.
По пути мы пару раз натыкались на ягоды, но каждый раз Пьер, внимательно их рассмотрев, запрещал пробовать на вкус.
— Ведьмины ягоды, — сказал он. — Это Гиблые места, здесь мало того, что сгодится человеку в еду.