обещаю тебе.
Юлиан сказал это искренне и от всего сердца, но не мог дать обещание самому себе, что так оно и будет.
Пенелопа развернулась и, не сказав ни слова, вернулась к Хелен. Она не проводила Юлиана ни словом, ни взглядом, чем окончательно уничтожила его и без того подорванное настроение.
В любом другом случае это заставило бы Юлиана остаться и послать к чёрту все неотложные дела, но сейчас он буквально чувствовал необходимость своего ухода.
Он зачем-то пожал Гарету руку и отправился восвояси. Такси он уже вызвал и, скорее всего, оно уже ожидало его у входа в больницу святых Петра и Павла.
Когда Юлиан Мерлин добрался до полицейского участка, его наручные часы показывали уже одиннадцать часов. Ещё утром он планировал в это время готовиться ко сну, но обстоятельства сложились несколько иначе.
В этот раз Юлиан был совершенно не рад. Он был не готов к этому.
– Юлиан Мерлин, – сказал он к дежурному. – К инспектору Глесону.
– Да, я осведомлён, – понуро ответил дежурный.
От взгляда Юлиана не ускользнуло то, что дежурный был подавлен. Юлиан не понимал причин царившей в участке ауры серьёзности – здесь явно переживали не из-за пожара, который случился днём в академии принца Болеслава.
Он помнил дорогу до кабинета инспектора наизусть – прошлый опыт не позволял это забыть. Помещение освещали лишь тусклые потолочные лампы, а единственным обитателем этих коридоров являлась пыль.
Юлиан постучался в кабинет Глесона и, не дождавшись ответа, открыл дверь.
Инспектор был один – он усердно рассматривал документы, а по его левую руку стоял бокал с бренди. В кабинете горела лишь настольная лампа, освещая Уэствуду содержимое его документов.
– Мистер Глесон, – возвестил о своём прибытии Юлиан.
Инспектор встрепенулся, будто его только что разбудили и поднял взгляд на гостя.
– Да, Юлиан, проходи, – сказал он. – Ты пришёл даже быстрее чем я ожидал.
Юлиан вошёл и осторожно присел на стул напротив Уэствуда.
– Что случилось, мистер Глесон? – спросил он.
– Вижу, ты цел, – заботливо произнёс инспектор и глотнул из бокала. – Я очень рад. Но не буду тянуть время. Буквально пару часов назад Густав Забитцер был найдён мёртвым в номере отеля.
До Юлиана не сразу дошёл смысл этих слов. Он очень устал за сегодня, поэтому понимание новой информации давалось ему с трудом.
– Забитцер? – переспросил он. – Мэр Свайзлаутерна?
– Он самый, – кивнул Уэствуд. – В голове не укладывается, но… Это эксклюзивная информация, Юлиан. Город ещё не в курсе. Уже завтра каждая газета будет говорить об этом, понаедет куча федералов, журналистов, Департамент запустит свои руки… Боюсь представить, что будет. У нас совсем мало времени.
Юлиан всё ещё не до конца понимал, зачем он здесь. Густав Забитцер был мэром Свайзлаутерна, но Юлиан и близко не был с ним знаком. Более того, он даже не представлял себе, как убитый мэр выглядел.
– Как это случилось? – спросил он.
– Мы плавно подошли к самому интересному. И именно поэтому ты здесь. Обстоятельства его смерти, вернее, то, что нам пока удалось выяснить, подозрительно напоминают случившееся сегодня в академии.
– Каким образом? – встрепенулся Юлиан.
– Думаю, ты и сам всё понимаешь. Пожар. Обугленный труп. Два пожара в один день там, где они должны были случиться в последнюю очередь – в местах, где противопожарная безопасность находится на высочайшем уровне. Кроме того, очагов возгорания не было обнаружено ни там, ни здесь. Огонь словно пришёл извне.
– Вы считаете, что эти два инцидента взаимосвязаны?
– На данный момент ещё наивно строить такие предположения, но мы должны рассмотреть все варианты. Я покажу тебе пару фотографий. Надеюсь, они скажут тебе о чём-то.
Дрожащими руками Глесон вытащил из стопки документов несколько свежих чёрно-белых фотографий и разложил перед Юлианом, словно карты таро.
Юлиану не пришлось изучать их долго и досконально, потому что первым делом его взгляд упал на изображение стены с выжженным на ней символом в форме буквы «М».
– Сомнений нет, – сказал Юлиан. – Этот символ присутствовал и во время пожара в академии.
Глесон склонил голову вбок, выражая то ли удивление, то ли подозрение, то ли и вовсе беспокойство. Юлиан и сам мог бы быть весьма удивлён, но отчего-то он ожидал, что история с покушением получит законное продолжение.
– Весьма странно, – пожал плечами Уэствуд. – При обыске мы ничего подобного не обнаружили.
– Символ был составлен из огня, а не выжжен на стене. Однако, я не вижу никакой разницы. Один и тот же элементаль хотел убить и меня, и мэра.
Юлиан видел, что Уэствуду было ещё сложнее, чем ему самому, переварить услышанное. Юлиан понимал его. Инспектор был уже далеко не так молод, как хотел бы, и прежде всего хотел спокойствия, а не загадок уровня детективного бульварного чтива.
– Элементаль, – повторил Уэствуд. – Что-то подобное я ожидал бы услышать от Ривальды Скуэйн. В то время, как все рассматривали бы варианты с невыключенной плитой, непотушенной сигаретой или неисправной проводкой, она бы послала их всех к чёрту и выдала идею вроде этой – маловероятную, но отнюдь не фантастическую.
– Насчёт элементаля не я придумал, – оправдался Юлиан.
Сравнения с Ривальдой Скуэйн были не только неуместны в любой обстановке, но ещё и неприятны.
– Неважно, – сказал Уэствуд. – Ты здесь для того, чтобы всё рассказать мне. Что ты видел на месте преступления? С чего всё началось? Какие мотивы могли быть у нападавшего?
У Юлиана всё ещё была каша в голове, поэтому он не мог выразить свои мысли последовательно.
– Огонь, он словно… Ворвался из окна. Не было никакого очага возгорания, мистер Уэствуд, в этом вы правы. Всё было так, словно огонь… Был одушевлённым.
– Соберись, Юлиан, – сжал кулак Уэствуд.
Это ещё больше смутило юношу.
– Несколько часов назад я едва не умер. Знаю, со мной такое не впервые, но прошу минуту.
– Сколько угодно, Юлиан. Кто нарисовал на стене символ в форме буквы «М»? Ты видел кого-то?
– Видел, но вам это может показаться весьма странным.
– Все обстоятельства являются странными.
Юлиан хотел было сказать о том, что видел призрак Ривальды Скуэйн, но вовремя остановился и передумал.
– Было много дыма, – сказал он. – Я правильно понимаю, что завтра вы отправитесь на место убийства мэра?
– Это моя работа.
– Возьмите меня с собой.
Глаза Уэствуда мгновенно стали круглыми, словно он услышал что-то возмутительное.
– И речи быть не может, – решительно ответил инспектор. – Давай-ка ты расскажешь мне всё в мельчайших подробностях, а потом поедешь домой.
– Для вас это всего лишь работа, а у меня свои личные счёты. Меня и моего друга хотели убить. Как я