же платье, что было на ней в момент её гибели. К тому же, сколь умной и сильной она бы не являлась, дышать огнём ей было тоже не по силам.
– Вставай, Юлиан Мерлин! – ещё раз громко приказала Ривальда, после чего её образ наконец-то рассеялся.
Юлиан поднялся. Он знал, что в любую секунду может упасть и лишиться чувств, поэтому тратил остатки своего времени на то, чтобы достичь Йохана.
Дым мешал разобрать, дышит ли Йохан или нет. Но, в этом разобраться предстояло позже, а сейчас стоило предпринять все возможные меры для того, чтобы выбраться из пламени.
Юлиан схватил руку Йохана и положил себе на плечо. Этот худощавый парень казался сейчас тяжелее самого Биг-Бена, но Юлиан не имел никакого права сдаваться. Он заметил дверь в нескольких ярдах от себя и двинулся ей навстречу.
Каждый шаг был настоящим подвигом, заслуживающим ордена Мерлина наивысшей степени. Но Юлиан не думал о наградах, потому что единственное, что его сейчас волновало – спасение себя и Йохана.
К сожалению, Юлиану не хватило совсем немного – буквально за пару шагов до финиша он и его поклажа грузно рухнули на пол.
Ресурсы организма Юлиана закончились – теперь ему было не под силу поднять даже самого себя. Оставалось лишь с гордостью принять смерть.
Он попытался ползти, но руки не слушались его.
Уже теряя сознание и не распознавая ничего вокруг, Юлиан видел смутные очертания Лиама Тейлора, который размахивал руками и отгонял пламя прочь. Возможно, это был сон, возможно – очередная галлюцинация сродни появлению Ривальды. Это уже не имело никакого значения.
Юлиан закрыл глаза, после чего свечи этого мира окончательно потухли для него.
Юлиан видел много неподдающихся логичному объяснению снов, но то, что предстало перед ним сейчас, однозначно было адом. Сухое, тёмное и холодное место – пустое, словно склеп, но наполненное невидимой болью и страданиями.
Ривальда Скуэйн сидела в углу квадратной комнаты, окружённая только своими же воспоминаниями, связанными со своими потерями и потерями своих близких. Она была не столь красивой как обычно – тушь растеклась, платье порвалось, а волосы перемешались меж собой от грязи. Она старалась не плакать и никак не выражать свою боль, но попытки были столь жалкими и бессмысленными, что обращались в прах едва ли не на корню.
Она была сильнее, чем могло показаться сейчас, но ад вымотал её и лишил последних остатков воли. Ривальда подняла свой тяжёлый взгляд, но смотрела она не на Юлиана, наблюдающего за ней из ниоткуда, а в пустоту.
Бедная, бедная Ривальда Скуэйн. Она не заслужила всего этого.
Внезапно помещение начало наливаться огнём, который беспощадно принялся пожирать Ривальду своими сполохами. Юлиан не слышал криков, но чувствовал её боль так же остро, как свою.
Он видел этот сон не в первый раз. Но сейчас он был как никогда реалистичен.
Когда Юлиан очнулся, за окном уже было темно. Он лежал в белой неудобной кровати и, открыв глаза, увидел над собой лицо Пенелопы.
Он попал в рай?
– Миссис Бергер, он очнулся! – радостно крикнула она. – Юлиан, как ты?
Юлиан приподнял голову. Однозначно, это был не рай, а всего лишь больница.
– Где я? – на всякий случай спросил он. – Что случилось?
– Ты всего лишь надышался дымом, – ответил женский голос.
Если Юлиана не подводило логическое мышление, то миссис Бергер, которая разговаривала с ним, была матерью Хелен – медсестрой в больнице святых Петра и Павла.
Если с самой Хелен снять кеды и джинсы, заменив их белым халатом, после чего прибавить примерно двадцать лет, то она выглядела бы примерно так же как миссис Бергер сейчас – настолько мать и дочь были похожи.
– Йохан жив? – спросил Юлиан.
– Тебе нужно не о нём беспокоиться, – строго ответила миссис Бергер. – А о себе.
– Вот-вот, слушай доктора, – подтвердила Пенелопа.
– Вы же сами сказали, что со мной всё нормально, – ответил им Юлиан и приподнялся с больничной койки.
Самочувствие было, мягко говоря, сносным, но Юлиану этого было достаточно.
– Вам нельзя вставать! – подорвалась миссис Бергер и поспешно приблизилась к Юлиану.
– У меня много дел.
Юлиана не смутило то, что нам нём не было ни ботинок, ни носков, поэтому он, нацепив белые больничные тапочки, отправился к выходу из палаты.
– Как твой лечащий врач, я настаиваю! – крикнула миссис Бергер. – Юлиан Мерлин! Ты совсем не слышишь меня? Немедленно вернись на койку!
– Я зайду чуть позже. Пенелопа, покажи мне, куда отправили Йохана.
Пенелопа бросила взгляд в сторону миссис Бергер и, понимающе пожав плечами, отправилась за Юлианом.
– Я верну его, – сказала напоследок она.
Больница представляла собой настоящий лабиринт. Находясь здесь в этот момент, Юлиан представить не мог, как несколько месяцев назад он отыскал тут вервольфа Теодора, зная лишь номер палаты, в которой тот находился.
– Юлиан, я прошу тебя, – догнав Юлиана, сказала Пенелопа. – Ты надышался дымом, тебе нужно отдохнуть!
– Отдохнуть? Пенелопа, несколько часов назад нас хотел убить какой-то поехавший псих, который принял моё обличие. А ты предлагаешь мне отдохнуть?
– Ты в безопасности…
– Я никогда не бываю в безопасности. Пенелопа, если ты покажешь мне, где находится Йохан, я сделаю всё, что ты мне скажешь. Хорошо?
Однозначно, Пенелопа была против. Но, к великому счастью, она никогда не была глупой, поэтому хорошо понимала, что переубедить своего парня ей не удастся.
– Только не заставь меня пожалеть о том, что я приняла тебя, – сказала Пенелопа. – Хорошо?
Юлиан кивнул. На самом деле, сейчас это имело минимальное значение.
Пенелопа привела Юлиана на первый этаж – именно там находилась реанимация. Едва спустившись с лестницы, он заметил Хелен и Гарет – первая сидела на стуле, а второй на корточках, облокотившись на стену.
– Думаю, догадаешься, где он, – равнодушно произнесла Пенелопа, показав рукой на Хелен.
Юлиан взял её за руку и попытался выразить своими глазами полное понимание её беспокойство, но та отреагировала довольно холодно. В этом не было ничего удивительного – Юлиан готов был принять это.
– Рада тебя видеть, – сказала Хелен, когда он приблизился к ним.
– И я рад, что ещё могу вас видеть. Что с Йоханом? Гарет, почему ты здесь?
– Отец позвонил и сказал, что вы оба едва не погибли. Как я мог пропустить это? – ответил Гарет.
– Йохан жив и это главное, – сказала Хелен. – Он получил ожоги, но его жизни ничего не угрожает. Сейчас без сознания, но состояние стабильное.
Юлиан выдохнул. Всё не так плохо, как казалось изначально.
– Ещё не выяснили, из-за чего возник пожар? – спросил Юлиан.
– Ничего неизвестно, – ответил Гарет. –